Джейн Фэйзер - Безжалостное обольщение

• Название: Безжалостное обольщение
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02127-1

Прекрасная как богиня креолка Женевьева Латур не боялась никого и ничего на свете — а потому, узнав, что Доминик Делакруа пытается соблазнить ее сестру, решила любой ценой помешать демону-обольстителю. Взбешенный Доминик задумал отомстить дерзкой девчонке, расстроившей его тайные планы, но — от ненависти до любви, как оказалось, всего один шаг. И вскоре отважный капитан, сгорая от пламенной страсти, готов на все, чтобы покорить душу и тело Женевьевы…

---

Сайлас ждал его в прохладной с высоченным потолком комнате, выходящей на заднюю веранду третьего этажа.

— Бриджи до колен, месье? — спросил он, аккуратно проводя одежной щеткой по серебристо-серому сюртуку.

— Да, пожалуй. — Уже знакомая сардоническая улыбка снова тронула губы Доминика. — Пред светлые очи мадам Латур нужно являться только неотразимым, и ей не останется ничего иного, кроме как любезно приветствовать гостя, хотя и нежеланного.

Сайлас, который не был посвящен в план своего хозяина, ограничился ухмылкой и начал править бритву на кожаном ремне. Это был дородный детина с матросским хвостиком на затылке и руками, загрубевшими и покрывшимися мозолями за долгие годы лазанья по мачтам. Однако брил он Доминика с предельной осторожностью и деликатностью, столь удивительными при его грубой внешности. Сайлас помог хозяину облачиться в вечерний костюм из тончайшего шелка с восхитительными кружевами и снимал с него пылинки до тех пор, пока не счел вид хозяина безукоризненным.

— Я позволил себе сказать на кухне, что вы будете ужинать во дворе, месье. Вечер уж больно хорош, свежий воздух вам не помешает. — В его голосе слышалась тоска, и Доминик усмехнулся.

— Мы скоро снова выйдем в море, Сайлас. Вот только проверну это дельце — и пустимся на поиски удачи.

— А потом снова станем на якорь, месье? — Сайлас задал свой вопрос как бы невзначай, словно ответ был ему в высшей степени безразличен.

— А вот над этим, Сайлас, я как раз сейчас и тружусь. Доминик вышел на веранду и спустился по внешней лестнице во двор, где под густой магнолией, усыпанной душистыми, похожими на восковые цветами, стоял столик с зажженными свечами. Предупредительный слуга пододвинул хозяину стул, налил вина в бокал и накладывал в тарелку еду, которую приносили из кухни на больших блюдах и оставляли рядом на сервировочном столике.

Вечер был действительно восхитителен: небо освещала полная луна, а воздух благоухал вербеной, жасмином и магнолией. Доминик ел не спеша, сдерживая свое нетерпение и запрещая себе думать о главном деле этого вечера. Он переключил свое внимание на красоту пейзажа, на прекрасный букет бургундского вина и утонченный вкус соуса, которым было приправлено главное блюдо ужина. В результате этих усилий Доминик был сыт, спокоен и уверен в себе. В этот момент у входной двери звякнул колокольчик, и спустя несколько минут доложили о прибытии Сен-Дени.

— О, Николас, какой приятный сюрприз! Не хотите ли выпить со мной бокал вина?

— Благодарю. — В присутствии этого взрослого мужчины Николас всегда чувствовал себя словно ленивый школьник, которому нужно постоянно следить за своими манерами — Надеюсь, вы простите меня за вторжение, но я подумал, что будет более вежливо, если вы придете на званый вечер вместе со мной.

Молодой человек покраснел. Кому приятно думать, что приглашенный им гость не будет приятен хозяевам? Доминик, вполне понимая смущение приятеля, улыбнулся.

— Хорошая идея, Николас. Я вам очень благодарен. Было бы весьма неприятно, если бы мне дали от ворот поворот. — Он улыбнулся, мягко, по-доброму, давая понять, что даже представить Доминика Делакруа в подобной ситуации просто невозможно. — Надеюсь, мадемуазель Латур пребывает в добром здравии и украсит вечер своим присутствием?

— Наверняка, — успокоил Николас.

Ему хотелось добавить, что Элиза с большим нетерпением ждет Доминика. И хотя такое замечание было бы лишь каплей в море уже совершенного им предательства, Сен-Дени не смог нарушить строгие правила своего креольского воспитания настолько, чтобы говорить о даме в подобном тоне.

— Неудачно вышло сегодня днем, — невозмутимо продолжил Доминик, наполняя бокал своего гостя. — Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы в момент нашей встречи на балу с мадемуазель Латур теперь уже не было никого, кроме вас.

Николас поежился, уловив в любезной интонации упрек, а в улыбке Доминика скрытую угрозу.

— Да, я должен извиниться перед вами, Доминик, но Женевьева… она… она…

— Надоедливое дитя. А также очень настойчивое, — закончил за него Доминик, не переставая холодно улыбаться. — Я это уже понял. Вам трудно было ей противоречить. — Улыбка Делакруа вдруг погасла, как догоревшая свеча, и Николас почувствовал, что кровь приливает к его щекам.

— Но не мог же я позволить ей возвратиться домой без сопровождения, — возразил Николас.

— Нет, разумеется, нет, — охотно подхватил Доминик, — однако разве не было другого выбора? Разве малышка не обязана считаться с вашими планами и планами сестры?

— Женевьева, как правило, с планами других людей не считается, — вздохнул Сен-Дени. — Но вам не следует беспокоиться: уж сегодня вечером она вам не помешает.

— Какое облегчение услышать это! — Доминик встал из-за стола. — Полагаю, пора представить меня вашей тетушке. Я сгораю от нетерпения возобновить знакомство с мадемуазель Латур и обменяться несколькими словами с вашим дядюшкой. Пошли? — Темные брови вразлет выжидательно приподнялись, и Николас поторопился встать.

До дома Латуров на Ройял-стрит было недалеко. Мужчины неторопливо шагали по улице, наполненной ароматами мягкого весеннего вечера. Каждый был погружен в собственные мысли. Но если Доминик мог достаточно точно сказать, о чем мучительно размышляет его спутник, то Николас понятия не имел о том, какие мысли скрываются за этим гладким лбом и спокойным взглядом.

Прием был в разгаре. Экипажи въезжали в распахнутые ворота усадьбы и высаживали гостей в конце широкой подъездной аллеи. Отсюда приглашенные шли через освещенный лампами двор под живым куполом из вьющейся по подвесным решеткам нежной зелени в благоухающем цвету к задней террасе, где их встречала хозяйка.

Из открытой двери, возле, которой стояла Элен, доносились звуки французского рожка, скрипки и фортепьяно. Музыканты были хитроумно спрятаны в дальнем конце бального зала, где подальше от сплетничающих стариков танцевала молодежь.

Элиза была освобождена от обязанности стоять рядом с мачехой и принимать гостей сразу после того, как приехал дон Лоренцо Биас. Она скользила в танце по отполированному до блеска полу вместе со своим женихом, когда ее кузен и Доминик Делакруа, как и другие гости, пришедшие пешком, вошли в дом через центральную веранду, выходящую на Ройял-стрит. Девушка увидела их поверх плеча Лоренцо, и ресницы ее затрепетали.

Доминик улыбнулся и едва заметно поднял бровь. Элиза тут же скромно, но не без кокетства опустила глаза, и улыбка на лице Доминика стала обаятельнее и многозначительнее.

Элиза Латур знала, что заткнет за пояс любую девушку в этом зале. Знала она также, что здесь сегодня был только один мужчина, достойный ее красоты. «И этот мужчина, увы, не мой жених. Разумеется, Лоренцо — прекрасная партия: богатый, аристократического происхождения, и я стану хозяйкой Виллафранка — имения Биасов неподалеку от Нового Орлеана, равно как и великолепного городского дома, почти не уступающего нашей усадьбе». Обо всем этом Элиза Латур мечтала так же страстно, как ее отец мечтал породниться с Биасом. Но она также знала и то, что как только станет мадам Биас, ей придется распрощаться со всеми удовольствиями, с волнующим флиртом, с теми минутами, когда сердце девушки начинает биться сильнее при взгляде на красивого мужчину и заставляет ее воображать… О, всего лишь воображать!

Это было, конечно, неблагоразумно, но Доминик Делакруа во время трех случайных встреч не скрывал, как Элиза ему нравится. И было в нем нечто бесконечно волнующее; вот человек, в котором все нуждаются, хотя и не желают открыто этого признавать. Сам же Доминик не делал секрета из того, что презирает своих «покупателей», равно как и все строгие правила домостроя в креольских семьях.

В его взгляде Элиза видела лишь чарующее восхищение, из его уст слышала лишь комплименты. Насколько ей было известно, он никогда не удостаивал своим вниманием ни одну даму-креолку, хотя среди них было немало готовых рискнуть. Так почему же ей не позволить себе легкий, совсем невинный и безобидный флирт? А кроме того, не мешало бы и с Лоренцо чуточку сбить спесь. Его любовь и восхищение красотой Элизы сильно поубавились с тех пор, как они были официально помолвлены, и порой Лоренцо вел себя так, словно они уже давно женаты и Элиза — его собственность. Нет, будущему мужу явно пойдет на пользу, если он поймет, что даже Доминик Делакруа, которого считают неподдающимся женским чарам, не устоял перед красотой мадемуазель Элизы Латур.

Тем временем Доминик вместе с Николасом протискивались сквозь толпу в зале, направляясь к хозяйке. Казалось, Делакруа и не заметил тишины, воцарившейся вокруг него па какое-то мгновение, не заметил встревоженных, стыдливо отведенных взглядов. Зато Сен-Дени прекрасно видел все это и в который уж раз за последние несколько недель подумал: «Как было бы хорошо, если бы я никогда не имел дела с этим месье Делакруа!"