Джейн Фэйзер - Безжалостное обольщение

• Название: Безжалостное обольщение
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02127-1

Прекрасная как богиня креолка Женевьева Латур не боялась никого и ничего на свете — а потому, узнав, что Доминик Делакруа пытается соблазнить ее сестру, решила любой ценой помешать демону-обольстителю. Взбешенный Доминик задумал отомстить дерзкой девчонке, расстроившей его тайные планы, но — от ненависти до любви, как оказалось, всего один шаг. И вскоре отважный капитан, сгорая от пламенной страсти, готов на все, чтобы покорить душу и тело Женевьевы…

---

Очаровательно покраснев, Элиза сделала реверанс.

Слезы чудесным образом моментально высохли, лишь глаза остались чуть влажными и оттого еще ярче блестели, когда она бросала на него быстрый взгляд из-под ресниц. Одаривая девушку улыбкой со значением и прикладываясь губами к кончикам ее пальцев, Доминик нашел подобную реакцию вполне естественной.

Женевьева, в недоумении наблюдавшая за молодыми людьми, вопросительно взглянула на своего кузена Николаса. Элиза, несомненно, была склонна к флирту, но этот джентльмен не был похож на обычных ее поклонников. Во-первых, он старше, во-вторых, его, казалось, окружала аура какой-то особой притягательной силы, странной напряженности и непонятного нечто. Женевьева не могла точно определить, что именно вызвало неприятный холодок, который пробежал у нее по спине.

— Прошу прощения, — поспешил Николас. — Женевьева, позволь представить тебе месье Делакруа. Доминик, это моя кузина, младшая сестра мадемуазель Латур, мадемуазель Женевьева.

Так вот, стало быть, кто эта смутьянка! Дочь Латура от второй жены, которая, как и первая, скончалась в родах. Если слухи верны, то его третьей жене пока удавалось избежать опасных родов, правда к явному неудовольствию вспыльчивого Латура. Этот пожилой джентльмен все еще не оставлял надежды заиметь сына, появление которого немало встревожило бы кое-кого, например Николаса.

Делакруа, сдерживая до поры свое стремление приступить к осуществлению основной цели этой встречи, впервые взглянул на сестру Элизы, той было года на три меньше. «На первый взгляд ей далеко до красавицы, — решил Доминик. — Да и на второй, впрочем, тоже. Если Элизу природа щедро одарила пышной, но изящной фигурой, то про эту девчушку она, наверное, забыла». Женевьева была чуть ниже среднего роста, хрупкая на вид. Однако столь резкое проявление решительного характера, свидетелем которого он только что оказался, никак не сочеталось с ее хрупкой внешностью.

— Мадемуазель Женевьева, к вашим услугам, — сказал Делакруа, церемонно кланяясь, и поймал на себе ее прямой и откровенно изучающий взгляд.

Глаза! Самые необычные глаза, какие ему доводилось когда-либо видеть. Чистое золото? Нет, червонное, темное золото — огромные глаза тигрицы, обрамленные густыми золотистыми ресницами. Маленький прямой носик прелестной формы над не менее изящными губами. Но куда им до Элизиных — полных, похожих на розовые лепестки! Однако пока он смотрел на Женевьеву, мадемуазель Латур-младшая улыбнулась. И тут Доминик, более чем удивленный тем, как подействовала на него эта улыбка, подумал, что Прекрасной Елене, пожалуй, пришлось бы уступить этой девушке пальму первенства.

После Розмари он испытывал презрительное равнодушие к чарам прекрасного пола и не тратил времени на искусство обольщения, разве что для скорейшего достижения цели. Однако сейчас почувствовал, что готов послать весь свой флот куда угодно ради этой улыбки.

"Так-так, — размышляла в этот момент и Женевьева, — значит, вот кто этот джентльмен. Да и не джентльмен он вовсе».

— Месье Делакруа, — сказала она, делая скромный реверанс, — похоже, мне повезло гораздо меньше, чем моей сестре.

— Прошу прощения, мадемуазель? — Доминик был в замешательстве: слова девушки казались бессмысленными, а у него создалось твердое впечатление, что эта юная особа отнюдь не глупа.

Женевьева снова улыбнулась, однако глаз не подняла.

— Ну как же, мне ведь не посчастливилось познакомиться с вами первой.

"Да младшая Латур просто издевается надо мной!» К своему удивлению, Доминик вдруг осознал, что это вызвало в нем скорее интерес, чем досаду. Губы его изогнулись, но на сей раз в светской улыбке.

— Это слишком большая честь для меня, мадемуазель Женевьева.

— Вовсе нет, сэр, — безо всякого кокетства возразила та.

— Женевьева, как ты себя ведешь! Я должна извиниться перед вами, — от смущения Элиза нервно хихикнула, — за мою неразумную сестренку, месье Делакруа. Она только-только из детской и все еще считает вправе вести себя как ребенок, без всяких церемоний. — Это было произнесено не без доли ехидства. Младшая Латур обладала дьявольской способностью мгновенно переключать внимание на себя, что красавице Элизе совсем не нравилось, особенно в данный момент.

Вмешательство Элизы напомнило Доминику, что чрезмерное внимание к мадемуазель Женевьеве отнюдь не способствует решению задачи, которую он поставил перед собой. Более того, может даже рассердить Латур-старшую, а это в его планы не входило. Он понимающе улыбнулся Элизе, словно ставя младшую сестру на подобающее ей место. Женевьева перехватила эту улыбку, и на миг ее золотисто-карие очи вспыхнули, но тут же и угасли.

— Я как раз собирался к Ла Галье перекусить. — И все с той же понимающей улыбкой низко поклонился. — Николас, не сочтете ли вы меня бесцеремонным, если я позволю себе пригласить вашу кузину?

Николас взглянул на Элизу, и та, поколебавшись ровно столько, сколько требовали приличия, воскликнула:

— Ну что вы, месье Делакруа, мы и сами туда направлялись! — Ресницы ее затрепетали, а щеки снова зарумянились.

— Тогда не окажете ли честь разделить со мной столик? — В голосе Доминика звучала мольба. — Уверен, что мадемуазель Женевьеве понравятся пирожные. — И послал Женевьеве вежливую снисходительную улыбку — улыбку, которая страшно разозлила младшую, зато успокоила старшую Латур.

— Вы очень любезны, сэр. С удовольствием, — Элиза приняла руку Доминика, затянутую в тончайший голубой шелк.

Кузену Элизы не оставалось ничего другого, как предложить руку ее единокровной сестре.

— Я не хочу быть невежливой, — заметила Женевьева, — но, боюсь, у меня нет сейчас времени полдничать. Мне нужно немедленно возвратиться домой и убедиться, что с Амелией и ее малышом все в порядке. Неизвестно, какую гадость может сделать в отместку мистер Кинг, если за ним не проследить.

При упоминании о неприятном инциденте повисла неловкая тишина. Элиза вспыхнула от досады:

— Месье Делакруа дела нет до подобных вещей. Разве тебе не достаточно на сегодня одного спектакля?

— А я и не прошу месье Делакруа об участии, — холодно ответила ее сестра. — Я просто собираюсь вернуться домой, поэтому Николасу придется решить, кого из нас ему сопровождать.

Сколько хлопот с этой девчонкой! Выражение терпения и интереса исчезло из бирюзовых глаз Доминика. Он ждал, когда Николас скажет этой несносной мадемуазель Женевьеве, что ее желания здесь на втором месте и что у нее нет иного выбора, кроме как следовать за взрослыми в ресторан. Однако Сен-Дени вместо этого промямлил:

— Ну что ж… что ж… быть может, нам действительно следует вернуться домой, Элиза. Могут случиться неприятности, знаешь ли.

Доминик почувствовал, что его тщательно разработанный план рушится, словно карточный домик. Не мог он стоять вот так, посреди тротуара, и наблюдать за этим, как бессловесный идиот! Однако правила хорошего тона, которым Делакруа вынужден был следовать, если хотел выиграть эту партию, не позволяли ему настаивать на приглашении. Ну что же это Николас никак не сообразит, как ему помочь?

— Ладно, может быть, мне повезет в другой раз, — вежливо раскланялся Доминик, — когда у мадемуазель Женевьевы не будет столь неотложных дел. — И позволил себе добавить нотку сарказма в это замечание, давая понять, насколько удивлен тем, что капризы девчонки могут брать верх над желаниями старших.

— Мне очень жаль, что я расстраиваю ваши планы, сэр, — приняла вызов Женевьева. — Но боюсь, мои нынешние дела действительно важнее пирожных.

— Разумеется, — парировал Доминик. — Проблемы работорговли, если не ошибаюсь. Весьма необычные заботы для юной дамы, если мне позволено будет заметить.

В глазах Делакруа, встретившихся с золотисто-карим взглядом мадемуазель Женевьевы, не было и намека на тепло и понимание; если в его взгляде что-то и было, то это… «Опасность! — мгновенно возникла у Женевьевы догадка. — Делакруа — опасный человек, а глупая Элиза этого не понимает».

Между тем Доминик ровным голосом продолжал:

— Я ведь невольно оказался свидетелем вашего, столь храброго… ну, скажем, поведения там, на бирже.

К счастью, за эти несколько минут перепалки Николас наконец сообразил:

— Если уж мы не можем принять вашего приглашения, Доминик, то, наверное, могли бы сами пригласить вас. Сегодня вечером моя тетушка дает прием. Я был бы счастлив представить вас ей, если вы…

— Да, в самом деле, — встрепенулась наконец и Элиза, правда, не сумев скрыть свою радость. — Моей мачехе будет приятно оказать вам гостеприимство.

— Смею ли я надеяться, что мой визит не огорчит никого другого? — он мастерски передал интонацией ехидный намек, но эффект оказался несколько смазанным не то смешком, не то презрительным фырканьем невозможной мадемуазель Женевьевы. — Прошу прощения, мадемуазель? — обратился Доминик к ней. — Вы что-то сказали?