Кристофер Сташеф - Маг-целитель

• Название: Маг-целитель
• Автор: Кристофер Сташеф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00307-9

Что мог сказать Савл о друге, который смылся в параллельный мир — а ему ни слова? Ну, положим, Савл не знал, что Мэт Мэнтрел сбежал именно в параллельный мир, но все равно отважно пустился на поиски. Опасная дорога привела его из куханного окна прямехоньков магическое королевство, где поэтическое слово имеет волшебную силу, где правит мрачная чернокнижница Сюэтэ, обладающая подлинным вкусом ко всему мерзкому и злобному, а помощники в борьбе с этой жуткой личностью — компания как на подбор: желтый сквайр,туповатый тролль, чувствительная влюбленная дева и — венец всему! — ангел-хранитель.

---

Или... или он хотел, чтобы Тимея думала, что его звание именно таково.

Вот как! Значит, брат пока не принес последней клятвы. Может быть, имелся в виду обет безбрачия?

Ладно. Я вовсе не собирался снимать завесу с его тайны.

— Ясно. Стало быть, вы не брат, а отец. Но вы не мой отец, святой отец!

— Но всякий священник — твой духовный отец.

— Только в том случае, если бы я принадлежал к вашей Церкви, а я к ней не принадлежу.

Жильбер вспомнил:

— Язычник!

Монах, не спуская с меня глаз, поднял руку.

— О нет, правоверный брат — ведь ты же брат, я вижу это по твоей тонзуре. Нет, наш друг на самом деле может быть истинным христианином, но принадлежать к восточной церкви. Не так ли, чародей?

Я попытался соображать быстрее. Насколько далеко на восток простиралось предположение монаха? В конце концов, церковь моих предков зародилась в Новой Англии, вернее — в самой Англии, а уж это было далеко-далеко на востоке от того места, где я находился сейчас, — если, конечно, не полениться и обогнуть почти весь земной шар.

— Другая секта, — кивнул я. — Другая ветвь христианства. Я был воспитан в ее лоне. Это точно.

Монах нахмурился, словно уловив примиренческий мотив, но сказал только:

— Не могу же я называть тебя просто «чародей». Мое имя — брат Игнатий. А твое?

— Его зовут чародей Савл, — встряла Тимея, решившая почему-то вмешаться в наш разговор. Я заметил, что спокойствия у брата Игнатия от этого не прибавилось. — А это его товарищи — сквайр Жильбер и шут Фриссон. А того урода гиганта, что топчется у дверей, он называет Уныликом.

— Похож, — кивнул брат Игнатий, с радостью отводя глаза от Тимеи и переводя на тролля. — Как это вышло, что он стал служить тебе?

— Он пытался съесть меня, когда я переходил через мост. А я впервые попал в вашу страну и ничего не знал о троллях. Совершенно случайно вызвал эльфов, а они наложили на тролля заклятие. Теперь он больше не ест людей и вдобавок обязан служить мне.

— А я-то думала, что это на нем за непонятное заклятие такое, — состроила гримаску Тимея. — Но мне показалось, я его сняла. Как же так вышло, что заклятие снова связало его? Ты не мог бы это объяснить, брат?

Конечно, Тимея не случайно переадресовала вопрос монаху. Из вежливости Игнатий вынужден был посмотреть на нимфу. Лишь на долю секунды взгляд монаха скользнул к декольте Тимеи, но тут же вернулся к лицу и как бы уцепился за него. Лицо монаха напряглось, и я понял, откуда взялись глубокие морщины. Он был верен всем своим обетам, но он столь страстно желал нимфу, что это причиняло ему почти физическую боль.

И она это тоже знала, ведьма такая! Улыбка ее подогрелась на несколько градусов, ресницы опустились, губы, казалось, стали еще более пухлыми и влажными. Она склонилась ближе к Игнатию, но тот, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Я мог только восхищаться столь совершенным самоконтролем.

Фриссон застонал от страсти.

— Могу лишь высказать догадку, о прекрасная наша хозяйка, — произнес брат Игнатий чуть надтреснутым голосом. — Вероятно, наш друг, чародей Савл, вновь наложил это заклятие.

— Но как это ему удалось? — проворковала Тимея и дотронулась до руки монаха. — На моем острове должны властвовать мои, и только мои, чары.

Рука монаха не дрогнула, но он содрогнулся всем телом.

— Бывает такое волшебство, которое пересиливает любые чары независимо от того, где произнесены заклинания, милая хозяйка.

На слове «милая» голос его стал мягче и ласковее, но он продолжал смотреть Тимее в глаза. Между тем монах явно охрип, и в позе его чувствовалось напряжение.

— Но ведь есть такие заклинания, которые должны усиливаться, когда я рядом, — продолжала мурлыкать нимфа. — Разве они не главные здесь, в моем саду?

Монах отозвался почти что стоном:

— Нет, милая дама. Дело в том, что тот, кого заклинают, также может поспособствовать силе заклинания. Если тролль пожелал, чтобы заклятие было восстановлено, то его воля прибавилась к заклинанию чародея.

Тут можно было бы добавить, что, раз уж брат Игнатий твердо решил не поддаваться чарам Тимеи, она была бессильна, а Фриссон поддался этим самым чарам настолько, что нимфа могла из него хоть веревки вить.

Я не переставал восхищаться братом Игнатием. Либо сила его воли равнялась добродетели святого, либо он и сам был кем-то вроде волшебника. Я решил помочь ему.

— Все верно, — подтвердил я. — Понимаете, вышло так, что Унылик полюбил меня за время наших странствий. И он сам попросил восстановить заклятие.

Моя фраза дала возможность монаху отвернуться от Тимеи, и ее чары были тем самым разрушены. Она метнула в меня взгляд, похожий на удар кинжалом. Я почувствовал, как боль сверху донизу пронзила всю мою нервную систему. Но тут брат Игнатий произнес:

— Вот именно. Его воля придала силы твоему заклятию. И вышло так, что против власти Тимеи выступил не ты один, а сразу двое.

Уж не просит ли он меня о помощи?

— Похоже, вы много знаете о волшебстве, брат. Вероятно, вы тоже чародей?

Но он покачал головой:

— О нет, я только учусь, господин чародей.

— Да какой я господин! Я и сам-то... ну, практикант в лучшем случае.

Монах улыбнулся.

— А я занимаюсь тем, что изучаю волшебство — принципы и результаты его действия. Я многое мог бы рассказать об этом, но у самого меня таланта нет.

— Таланта? — удивился я. — Разве тут нужен какой-то особый талант?

— Конечно. Как в любом искусстве.

— А-а-а. Ну да. — Я сглотнул слюну и собрался с мыслями. — Я просто подумал, что в этом деле... как бы... больше от науки.

— Странное ты выбрал слово, — ответил брат Игнатий. — Однако «наука» означает «знание», и, безусловно, практика волшебства также требует знаний — по крайней мере если ты стараешься не наделать бед.

— Но там, откуда я родом, «наука» означает всего лишь массу накопленных фактов. Наука их организует и обобщает и разрабатывает законы действия сил.

Брат Игнатий медленно запрокинул голову.

— Восхитительно! — прошептал он. — Как раз к такому подходу я и стремлюсь.

Я начинал понимать, почему Король-Паук послал нас к нему.

— Но если вы выведете эти самые законы и методы, волшебство станет доступно любому, и никакого таланта не потребуется!

— Талант нужен в любом деле, господин чародей, — возразил брат Игнатий. — Бывают таланты, на которые мы не обращаем внимания, поскольку некоторые дела кажутся нам слишком простыми. Правда, мало кто совсем не умеет готовить еду, однако попадаются и такие, кто не в состоянии даже яичницу поджарить, сколько бы ни учились этому и сколько бы ни старались. Мало кто не сумеет вбить молотком гвоздь в деревянную чурку, а между тем всегда отыщутся такие, кому это ни за что не удастся. Да-да, попадаются такие люди, кому не удаются самые обычные дела — у них нет к ним таланта.

Тут я припомнил, как пытался самостоятельно починить свой автомобиль, и счел за лучшее промолчать, тем более что, помимо прочего, монах упомянул кулинарию. Лучше и не вспоминать, что случилось в последний раз, когда я пробовал сварить рис.

— А у вас, стало быть, нет таланта к волшебству?

— Ну, не то чтобы совсем нет. — Брат Игнатий смущенно махнул рукой. — За счет упорных занятий мне удалось придумать несколько несложных заклинаний. Но любой крестьянин способен приготовить настой из нескольких целебных трав, бормоча при этом заговор, чтобы вылечить растяжение связок или простуду.

— Нет, правда?

Фармацевтические компании у меня на родине дорого бы заплатили за парочку таких рецептов.

— А ты не знал об этом? — Брат Игнатий пристально посмотрел на меня. — Но между тем устоял против самого худшего из заклинаний Тимеи.

Откуда это было ему известно? Наверное, речь шла о вышеупомянутых «простеньких» заклинаниях.

— Воистину ты могучий чародей, — продолжал брат Игнатий. — У тебя великий дар, господин Савл.

— Ой, да ладно... — Я скромно потупился. — Ничего такого...

— О, совсем наоборот, — нахмурился брат Игнатий. — Но неужели ты действительно так мало знаешь о том, чем занимаешься, господин Савл? — Он вдруг выпрямился, словно что-то неожиданно вспомнив или поняв, и посмотрел на меня более внимательно. — Откуда ты?

Секунду я смотрел монаху в глаза и соображал, как лучше ответить. Потом я решил, что терять мне, собственно, нечего, и ответил:

— Из другого мира.

— Правда? — вырвалось у монаха. — И там волшебство действует совсем по-другому?

— Я бы сказал, что там оно вообще никак не действует. На самом деле мы там научились обходиться безо всякого волшебства. Мы изучаем окружающий мир и организуем полученные знания в науки. Пожалуй, мы заменили силу волшебства знаниями и умениями, но все равно выходит так, что мы творим кое-какие чудеса.

— С таким образом мыслей да с талантом в придачу в таком мире, где волшебство действует... нет, нечего и дивиться тому, что ты могучий чародей, хотя и знаешь об этом искусстве так мало!