Алексей Семенов - Чужестранец

• Название: Чужестранец
• Автор: Алексей Семенов
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00297-7

Где бы ни обитал человек — среди современной техники, в космических пространствах будущего, в далеком прошлом, в историческом или выдуманном мире, — он всегда ищет свое место в жизни. И ради этого порой он отваживается на поступки, никак не вяжущиеся со здравым смыслом, традицией или моралью. Так происходит и в мире, который открывается перед читателями на страницах романа Алексея Семенова, — мире, поразительно напоминающем древнюю славянскую Русь. Чтобы найти свое место в жизни, свою долю, герою романа предстоит пережить немало потерь, попробовать на вкус жизнь — такую, как она есть, научиться быть достойным своей судьбы, ждать и верить. Но даже этого порой оказывается слишком мало…

---

— Красиво, — твердо ответил Юкка. — Но не для меня гусли эти. Хоть и красивы, а не краше кантеле. Не мне на них играть. Возьми их, Мирко Вилкович. Коли самому не судьба будет научиться, отдай их тому, кому они больше жизни дороги будут. Только такого они за хозяина признают.

— Я твои слова запомнил, Юкка Антич. Так и сделаю, — отвечал Мирко. «Станут ли они мне дороже жизни? — подумал он, пряча гусли обратно. — Не поспешил ли я обещать такое?»

Теперь уж точно было время уходить. Хозяевам пора было в поле, а Мирко — в путь. Вместе с Юккой и Ахти прошли они в конюшню. Мякша попрощался с конями, которых оставлял у Виипуненов: изольдовым, гороховым, соловым, серым, пегим и сивым. Они приторочили сумы, одели на гнедого и вороного упряжь, а белого Мирко оседлал для себя. Коней вывели во двор.

Куда девать меч, Мирко затруднялся: Кулан подарил ему клинок и ножны, но доброю перевязью не снабдил. А как носить благородное оружие без подходящей ему перевязи? Оставалось и меч уложить в дорожную суму до поры, пока не доберется Мирко до Вольных Полей — уж у тамошних оружейников и перевязь найдется. Все было готово. Оставалось только попрощаться — и за ворота.

— Прощай, Юкка Антич, благодарствуй за все. Прощай, Ахти. — Мирко и Ахти обнялись — каждый из них знал, что расстается с надежным и верным другом. — Во всем тебе удачи. До свидания, Крета, дочь Унтамо, — поклонился он хозяйке. — И тебе, Тиина, до свидания. Спасибо за угощение, за ласковый прием. Не поминайте лихом.

— До свидания, Мирко Вилкович! — отвечала хозяйка. — Доброго тебе пути!

— До свидания, Мирко, — Тиина сделала к нему навстречу шаг, взяла за руку. — Возвращайся скорее, — сказала она тихо, подняла на него свои чистые голубые глаза, в которых стояла печаль и была еще… жалость, что ли? Он посмотрел на нее вопросительно. — Не для себя прошу, — потупилась она. Что мог ей ответить Мирко? Ведь всего не объяснишь! И он, незнамо зачем, сказал неправду еще раз, посчитав, что это поможет победить в конце концов правде.

— Я вернусь, — ответил Мирко.

— Что ж, до свидания, Мирко Вилкович. Гусли береги, а прежде себя. Возвращайся, коли охота придет. Еще споем вместе. — Юкка Виипунен обнял его за плечи, и так они стояли недолго, прощаясь, после чего юноша взял под уздцы белого и повел его к воротам.

Анти и Юсси последними провожали гостя. Он не удержался, остановился погладить, почесать собак за ушами, а потом зашагал по переулку и свернул вниз по улице. Он не оглядывался, зная, что оставляет за спиной друзей.

Быстро дойдя до озера, мякша вскочил в седло и продолжил путь верхом так же, как шли они утром на ручей. В поле было пока что тихо, полдник еще не окончился. Снова гуляла, танцевала по хлебам и травам Полудница. снова отдыхал от беготни Полевик, и старящийся Ярила бродил где-то здесь, совсем рядом, благословляя жито, которое он сполна напитал своей силой.

Мирко миновал озеро, изгибы его волн остались позади. Кони шли ровно, бодро, помахивая хвостами и потряхивая гривами, радуясь движению. Далее дорога шла вдоль берега ручья, ныряя местами в ольховник. Среди деревьев было не так жарко, зато комары донимали, особенно доставалось от них коням.

— Ничего, — говорил им Мирко. — Скоро на холм подниматься станем, там сосна пойдет, сгинут эти твари.

Кони прислушивались, согласно кивали мордами, дергали ушами, но на следующий раз снова сердились и опять мотали недовольно хвостами.

Наконец ольховник стал отступать, и тропа пошла вверх. Это начиналась вододержа, за которой была долгожданная Смолинка. Мысли Мирко пребывали сразу в двух местах. То они птицей летели туда, где бежала Смолинка, а дальше, на юг, шла Хойра, — к Вольным Полям, по грозным степям Радослава и дальше, дальше, за Камень, на берег Закатного моря, к волькам, к Риите; то вдруг находила печаль, смятение — он возвращался в отдаляющиеся с каждым шагом, но пока еще близкие и досягаемые Сааримяки. Снова видел он необыкновенный каменный холм, и озеро в долине, и березовый остров на нем, и серебристые ивы по берегам, черную воду ручья в зарослях, и камень, разрезанный огнем небес. И еще сеновал во дворе у Виипуненов и руку Хилки, которая была ничуть не менее живой и теплой, чем рука Рииты… Мирко встряхнулся, сбросил наваждение. Но серебряная застежка лежала в кармане на поясе и никуда не исчезала.

Тропа меж тем углубилась в заросли черемухи. Внезапно конь под Мирко встал. Носивший прежде воина, он и сам был воином: чуял малейшее изменение, таящее опасность, и действовал по своему конскому разумению. Белый раздувал ноздри, втягивал воздух, насторожил, как собака, уши. Тут из кустов слева раздался звонкий, заливистый лай, и на тропу выскочил довольно крупный серый пес с черной полосой на холке. Морда у собаки была длинная, уши острые, нос черный, большой, а хвост поджатый, волчий — обычная дворняга, одним словом. Зато пасть у зверя была очень зубастой.

Белый заржал и взбрыкнул передними копытами. Он знал, как обороняться от волков и собак. Но на сей раз защищаться не требовалось — пес вовсе не хотел драки. Кусты слева опять затрещали. Мирко рванул из ножен свой длинный нож, который должен был охранять его жизнь, пока меч Кулана путешествовал в суме, и изготовился к бою. Через кустарник ломился всадник — так качались и трещали стволы и ветви. Наконец два деревца, выросшие рядом, раздвинулись, а на тропу выехал на чалой кобыле — кто бы мог подумать! — дед Рейо!

Увидев ощетинившегося ежом Мирко, он не растерялся. Что произошло в следующий миг, Мирко понял только спустя несколько месяцев. Голова кобылы дернулась как-то влево, а с правой стороны, откуда ни возьмись, вылетело что-то твердое, кинжал выскочил из его руки и отлетел в сторону, самому же Мирко достался такой удар в челюсть, что искры из глаз посыпались. К чести мякши, он не вывалился кулем из седла, но удержался и успел одними ногами направить послушного ему Белого влево. Пролетев несколько саженей по тропе обратно под оглушительный лай собаки, Мирко развернул коня и, потирая ушибленный подбородок — хорошо, зубы крепкие, выдержали! — дождался, пока пройдут цветные круги перед глазами. Он отлично понимал, что дед Рейо напал на него не всерьез, а так, проверить, на что парень способен. Ему припомнились последние слова Кулана. Со времени дядиных уроков не получал Мирко такой трепки! Вороной и гнедой моментально поняли маневр вожака и теперь стояли позади.

— Что, воин! — засмеялся, подъехав, дед. В руке его была дубинка. — В седле ты знатно держишься, и конь твой хорош. А вот за меч браться — это, извини, рановато еще. Лангсакс-то свой подбери, пригодится.

Мирко пустил Белого шагом, подъехал к упавшему в пыль клинку, поднял, не сходя с коня. Собака, переставшая заливаться, вертелась вокруг деда.

— Я ж его супротив разбойников, а не воинов, — с некоторой обидой в голосе ответил он деду. Это было правдой: повоевав, даже всего лишь год, с дядей, парень уже сколько-то мог судить, воин перед ним или бахвальщик-головорез. А еще дед сказал заветное слово: «лангсакс». Так же называл его и дядя — все остальные неуверенно произносили кто «меч», кто «нож», а кто и вовсе затруднялся в определении и тыкал на лангсакс пальцем.

— Ничего. С разбойником сладишь, — одобрительно сказал дед. Борода его победно приподнялась, в беспокойных глазах под лохматыми бровями светилась почти детская радость. Щегольская налобная повязка немного съехала набок, чего Рейо и не заметил: в кои-то веки ему опять довелось подраться! И он победил! — Я еще давеча утром обещал с тобой побеседовать, да вот не случилось. Дурь нас всех одолела. Хорошо, ненадолго, — продолжил дед. — Ну да ладно. Ты мне вот что скажи, мил человек: кто это тебя так лангсаксом владеть выучил? И на коне ездить?

— А тебе какая надобность? — довольно резко ответил вопросом на вопрос мякша. Не то что он был в обиде на Рейо за незаслуженно полученный удар: ему почудилось, что сейчас дед начнет хулить его наставника, а этого Мирко слушать не желал.

— Да хорошо выучил! — похвалил неожиданно старик. — Я-то ведь вижу, что срок не долог был: год небось, не более?

— Год, — отвечал Мирко, и рот его невольно растянулся в довольной и благодарной улыбке. — Дядя меня учил, Неупокой Лютович его зовут. Он раньше у князя радославского в гриднях ходил.

— Верно говоришь. Неупокой Лютович, у князя Любомира. Вместе за Камень на урриевского кагана ходили, — проговорил дед, глядя, казалось, сквозь время куда-то в прошлое. — Старик, да славен будет! Ты, значит, Неупокоя Лютовича нетием будешь. Вот уж и не гадал, что снова о нем услышу! Я как на сходе от тебя услыхал про то, кто твой дядя, сразу понял: он! Жив, значит.

Мирко стал понимать, что так обрадовало деда Рейо. Получалось, что Рейо и Неупокой встречались — и не где-нибудь, а вместе воевали за Камнем.

— А долго ли вы вместе прослужили? — спросил он Рейо.