С. Сомтоу - Валентайн

• Название: Валентайн
• Автор: С. Сомтоу
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025447-4, 5-9578-1105-X

Десять лет спустя после смерти — или загадочного исчезновения?! — рок-кумира «черных готов», нестареющего Тимми Валентайна, крупная кинокомпания решает снять о нем фильм.

«Конкурс двойников» выигрывает странный мальчик по имени Эйнджел Тодд, что значит — Ангел Смерти.

И смерть, снова призванная, снова вырвавшаяся на волю, возвращается в излюбленные «охотничьи угодья» Валентайна...

Секс, наркотики, рок-н-ролл?!

Нет.

Смерть, кровь, рок-н-ролл!!!

---

— Может, тебе еще письменное приглашение прислать по почте? — сказала Клара, пожав плечами. Она развернулась и отправилась к себе в спальню. По дороге она поцеловала в макушку пластмассового Иисуса — на счастье.

— Мама, блин, на хрен, пригласи нас войти! — Это был даже не человеческий крик. Так кричат звери. Да что с ним такое? С тех пор как он устроился на эту свою работу в Голливуде, он стал каким-то шальным. Она не знала, как с ним общаться — как до него достучаться. Впрочем, она никогда не умела общаться с сыном.

— Входите, — прошептала она едва слышно.

И уже в следующую секунду они оказались внутри, и дверь за ними со стуком захлопнулась. Да, именно оказались — она не заметила, чтобы они переступали порог. Еще секунду назад они стояли за дверью, а потом просто возникли в квартире. Как в кино со всякими навороченными спецэффектами.

— Мама, хочу познакомить тебя с этой девушкой. Она особенная. Самая лучшая. За такую и умереть не жалко. Джейни Родригес, моя новая подруга. И уже навсегда.

— Если она собирается здесь поселиться, то ничего не получится. — Родригес, Родригес... Клара задумалась. Где-то она уже слышала это имя, Джейни Родригес. Точно не от Мэтью. Он никогда не рассказывал о своих девушках. Они вообще почти не разговаривали, да и виделись очень редко — иногда по утрам за завтраком, когда она собиралась на работу, а он приходил с работы. — И вообще она не слишком еще молоденькая? Ты что, из дома сбежала или чего?

— Я сбежала из жизни, миссис Льюис. — Голос у девочки был звонкий и чистый. — И больше о ней даже не вспоминаю.

— Странная у тебя девушка, Мэтью Льюис.

— Ты даже не представляешь, какая странная, мама, милая! Но когда ты узнаешь ее получше, ты поймешь, что это такое — странно.

Он потрепал девочку по щеке. Она хихикнула.

— Всегда мечтала стать девушкой из Долины, — тихо сказала она с такой щемящей тоской в голосе, что Клара почти смягчилась. Но она вовсе не собиралась пускать в дом эту девицу. Еще неизвестно, может, она станет тут вещи лямзить. У Мэтью те еще дружки — по всем давно плачет колония, преступники малолетние.

Мэтью щелкнул пальцами.

Клара даже не успела понять, как так получилось — но девочка вдруг оказалась у нее за спиной. Раз — и все. Опять спецэффект, как в кино. «Может, мне все это снится, — подумала Клара, — может, я сплю», — но тут холодные руки схватили ее за запястья и резко рванули... Господи, ничего себе силища для такой-то соплячки... девица крутила ее запястья туда-сюда... Иисус милосердный... Клара слышала хруст ломающихся костей... по рукам потекло что-то теплое — кровь из вывернутых суставов... Клара закричала. Сын тут же бросился к ней и зажал ей рот рукой. Рука была, как ледышка. Такая холодная.

— Я всегда тебя ненавидел, мама, — сказала Мэт. — Но теперь я тебя обожаю. Так обожаю, что съесть готов. — Она попыталась его оттолкнуть, попыталась пошевелить руками и почувствовала, как кости рвут плоть. Господи, как же больно... у нее из глаз брызнули слезы, но она не могла закричать, ее как будто парализовало, она только думала про себя: «Господи, Иисус милосердный, сейчас я проснусь, я проснусь, Господи, Господи, Иисус милосердный», — и Иисус был рядом, и смотрел на нее, пластмассовый Иисус с руками, раскинутыми крестом...

И тут в гостиную вломился Митч.

— Что еще, блядь, за шум? — У него в руках был дробовик, который он всегда держал под кроватью.

Клара застонала.

— Отпусти мать! — заорал Митч.

Медленно, как бы даже нехотя, Мэт разорвал ночнушку у матери на груди. Боже, подумала Клара, какой стыд, мой сын хочет меня изнасиловать... она опустила глаза, стыдясь своих отвисших грудей, на которых уже кое-где появились старческие пятна, и опять собралась закричать, но не успела — Мэт затолкал ей в рот скатанный в шарик лоскут, оторванный от ночнушки. Это действительно было как сон. Вот только боль была настоящей. Господи, как же больно. Ей было нечем дышать. Она почувствовала, как тошнота подступает к горлу и сочится сквозь кляп.

Митч стоял и смотрел, раскрыв рот.

— Немного внутренних беспорядков с применением насилия в отдельно взятой семье, — тихо проговорил Мэт, — придают остроту жизни. Правда, мам?

Джейни вырвала провод из пылесоса и принялась не спеша связывать Клару.

Митч наконец-то очнулся и выстрелил. Клара увидела, как щека Мэта раскрылась рваными ранами. Но буквально за считанные секунды раны затянулись.

— Опа, чистое было бритье, — сказал Мэт.

Джейни швырнула Клару на диван, а Мэт набросился на отца и этак походя оторвал ему голову. Отшвырнул ее в сторону. Кровь изверглась из шеи, как гейзер, и Мэт жадно склонился над телом отца, как ребенок — над питьевым фонтанчиком. Тело Митча все еще дергалось. Эпилептик без головы. Клара попыталась закричать, но захлебнулась собственной рвотной массой.

— Не рыпайся, милая, — сказал Мэт, раздирая тело отца голыми руками. Он вырвал сердце, и судороги прекратились. — Остановка сердца. — Мэт бросил тело на пол и присосался к сердцу, как будто это был апельсин.

Джейни уселась на диван рядом с Кларой и принялась очень пристально ее рассматривать. Время от времени она легонько трогала ее пальцем. Сосок. Ледяное прикосновение к клитору. Не сводя напряженных глаз. Не сводя глаз. Взгляд проникал в самую душу, извлекал из нее самые сокровенные тайны. Это было как изнасилование. Изнасилование глазами.

— Лови, — сказал Мэтью и бросил Джейни сердце. Джейни хихикнула. Сердце она не поймала, и оно плюхнулось на диван между ног Клары. Кровь брызнула ей на интимное место. Потекла по сморщенным половым губам. — Насколько я понимаю, он уже не вернется, да? — сказал Мэт. Он отпинал отцовскую голову в коридор и точным ударом послал в дверь родительской спальни. Вернувшись обратно в гостиную, он пробормотал: — Он заслужил это, старый мудак. Он меня не любил. — На секунду Кларе показалось, что он сейчас заплачет. Но он не заплакал. Он просто стоял посреди гостиной с губами, перемазанными кровью, и стрелял глазами по всем углам. Господи, подумала Клара, неужели мы и вправду его не любили и не понимали, и теперь он нам мстит за обиды, о которых мы даже не знали? — Чего ты уставилась? — спросил он у Джейни.

— Кушать хочу. А одного ты себе уже заграбастал.

— Ты чего?! Я же оставил тебе целиком... целиком... это будет недолго, мама... боль, она быстро пройдет... а потом все будет по-другому.

Джейни схватила Клару за руку, содрала с ее пальца ноготь и жадно припала ртом к ране. Ее слюна жгла, как рассол. Клара даже не представляла себе, что бывает такая боль. И от нее не убежишь, от боли. И сын склонился над ней — его глаза налиты кровью.

— Ну и как тебе, а? — спросил он. — Я спасу тебя, мама. Жизнь у тебя была блядская с этим козлом, моим папочкой. Нажирался всегда как свинья, бил тебя, носился по дому с этим своим дробовиком, пугал тебя до полусмерти. Но теперь все прошло. Теперь все будет гораздо лучше. Да, да. И чего ты по этому поводу думаешь, милая мама? Я хочу от тебя услышать, чего ты думаешь! — Он выдернул кляп у нее изо рта.

— Господи! — выкрикнула она.

Пластмассовый Иисус смотрел на нее со столика, и его кроткий взгляд был исполнен сочувствия.

Она закричала.

— Иисуса тебе захотелось? — усмехнулся Мэт.

Клара продолжала кричать, пока Джейни вырывала у нее ногти и облизывала нежную кровоточащую плоть под ними.

— Сейчас получишь. — Мэт схватил пластмассовую фигурку и принялся пихать ее во влагалище Кларе головой вперед. Раскинутые руки Иисуса обхватили ее за талию в агонизирующих объятиях. Она истошно кричала. Мэт надавил сильнее, и Клара стала терять сознание. Благословенное забытье... но она тут же пришла в себя. Иисус был твердым, холодным и как будто зазубренным — он рвал ее изнутри. — Слава Богу, что это просто болванка пластмассовая, а не крест, — сказал Мэт. — Всегда ненавидел кресты и распятия. Всегда ненавидел религию. — Он улыбнулся Кларе. Она не то чтобы потеряла сознание, но провалилась куда-то вглубь. Боль отступила. Как будто все это происходило не с ней, а с кем-то другим. Как будто это было кино. Она погружалась все глубже и глубже. «Я умираю, — подумала Клара, — я умираю».

— Давай быстрее ее кончать, — сказала Джейни. — Убьем стерву на фиг. А то правда хочется кушать. — Карла слышала ее голос как будто издалека. Ее охватила слабость, жизнь вытекала, как кровь — вместе с кровью, — но у нее уже не было сил бороться. Холод ждал ее, холод готовился ее встретить. Но холод — все-таки лучше, чем боль.

— Это меня заводит, — сказал Мэт.

— Заводит. И аппетит возбуждает.

— Я не хочу убивать ее насовсем. Вечность — это так долго, когда ты один. Без мамы.

Джейни рассмеялась и стянула с себя джинсы. Потом сняла футболку.

— Заводит. И аппетит возбуждает.

— Спорим, что ты не знала, что трахаться можно и после смерти, а, мама? — тихо проговорил Мэт. — Так что религии врут... сейчас сама убедишься.