Джеймс Эллрой - Черная Орхидея

• Название: Черная Орхидея
• Автор: Джеймс Эллрой
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-9709-0107-5

15 января 1947 года на окраине Лос-Анджелеса найден изуродованный труп молодой женщины. Расследование жестокого убийства Черной Орхидеи, как называют жертву в газетах, поручено двум опытным полицейским — друзьям и соперникам, влюбленным в одну и ту же женщину. Вскоре оба становятся одержимы новым делом: разгадка жизни и смерти Элизабет Шорт становится для них навязчивой идеей. В поисках ответов они должны пройти все круги ада, погрузиться на самое дно послевоенного Голливуда и раскрыть темные бездны человеческой души — в том числе и собственной.

---

Миллард и Сирз молча закивали. И только тут до меня дошло:

— В комиссии по освобождению сказали, что Бобби Де Витт купил билет в Тихуану. Если Ли там, то могут возникнуть неприятности.

Миллард поежился.

— Мне это все очень не нравится. Де Витт — порядочная сволочь, и, возможно, он узнал, что Ли поехал туда. Я позвоню пограничному патрулю и скажу чтобы выписали ордер на его задержание.

Внезапно я понял, что все замкнулось на мне.

— Я еду в Тихуану.

Глава 15

Я пересек границу на рассвете. Тихуана еще только просыпалась, когда я сворачивал на Революсьон — ее главную улицу. Нищие дети искали себе завтрак в корзинах с отбросами, торговцы мясными лепешками варили в больших кастрюлях рагу из собачатины, из близлежащих публичных домов выводили пьяненьких морячков и морских пехотинцев, за пять зеленых кутивших там всю ночь. Более сообразительные из них шли в аптеки или к торговцам пенициллином; менее сообразительные ковыляли в сторону увеселительных заведений в западной части Тихуаны — вне сомнения, в надежде попасть на утренние шоу. Рядом с дешевыми ресторанчиками уже расположилась целая вереница машин, которые принадлежали туристам; мимо, будто стервятники, проносились местные полицейские на довоенных «шеви» в черной, а-ля нацистской униформе.

Я кружил по улицам, выискивая Ли и его «форд» 40-го года. Поначалу я хотел остановиться у будки пограничного патруля или у местного полицейского участка, но вспомнил, что мой напарник отстранен от службы, незаконно вооружен и, вероятно, настолько возбужден, что может вспыхнуть от любого слова, услышанного от какого-нибудь болвана с напомаженной шевелюрой. Припомнив, что в школьные годы я был здесь на экскурсии и что мы жили в гостинице «Дивизидеро», я поехал в другой конец города искать помощи у остановившихся там американцев.

Розовый монстр в стиле арт деко высился на границе района, состоявшего из бараков с жестяными крышами. При виде меня портье напугался и сразу же сказал, что «бригада Лоу» находится в номере 462. Я обнаружил его на первом этаже, в самом конце коридора. За дверью раздавались сердитые голоса.

Слышно было, как вопит Фрици Фогель:

— Я повторяю, нам нужен мексиканец. В письме в «Геральд» ничего не говорилось о порнофильме, там было сказано только, что Веллингтон виделся с Орхидеей и другой девчонкой в ноябре! Мы должны...

Эллис Лоу прокричал в ответ:

— Мы не можем этого сделать! Веллингтон уже признался Тирни, что это он снял фильм! Тирни руководит расследованием и мы не можем прыгать через его голову!

Я открыл дверь и увидел Лоу, Фогеля и Кенига. У каждого в руках был номер «Геральд», очевидно только что из типографии. Совещание прекратилось; Кениг, разинув рот, уставился на меня, Лоу и Фогель в один голос пробормотали:

— Блайкерт.

Я сказал:

— К чертям Орхидею. Ли здесь, Бобби Де Витт — тоже, и это может очень плохо кончится. А вы...

Лоу ответил:

— К черту Бланчарда, он отстранен от расследования.

Я бросился на него с кулаками, но Кениг и Фогель преградили мне путь, а опрокинуть их было не легче, чем кирпичную стену. Зампрокурора отскочил на другой конец комнаты; Кениг схватил меня за руки, а Фогель вытолкал из комнаты. Стоя у двери, Лоу бросал злобные взгляды; в конце концов ласково потрепав меня по подбородку, Фрици сказал:

— У меня слабость к полутяжеловесам. Если пообещаешь, что не ударишь Билли, я помогу найти твоего напарника.

Я кивнул, и Кениг меня отпустил. Фрици сказал:

— Поедем на моей машине. Ты свою вести не в состоянии.

Фрици вел машину; я глазел в окно. Он без умолку болтал о деле Шорт и о том, что оно принесет ему звание лейтенанта; я наблюдал за тем, как нищие обступают туристов, проститутки обслуживают клиентов прямо в машинах, а молодежь в зутерских костюмах рыскает по улицам в поисках пьяниц, которых можно обчистить. После четырех часов бесплодных поисков на улицах появилось столько автомобилей, что уже невозможно было проехать, поэтому мы вышли из машины и пошли пешком.

И сразу же ощутили нищету и убожество этих мест. Дети-попрошайки чуть ли не бросались на тебя, о чем-то тараторя и тыча в лицо распятиями. Фрици вовсю отбивался от них, но на меня их оголодавшие лица произвели такое сильное впечатление, что я разменял пятидолларовую бумажку на песо и всякий раз, когда мы проходили трущобы, где они собирались, бросал им пригорошни монет. Тут же между ними возникали потасовки и ожесточенная борьба за эту мелочевку, но лучше видеть это, чем запавшие, тоскливые глаза, полные безысходности.

После часового блуждания по улицам мы так и не нашли ни Ли, ни его «форд», ни каких-нибудь «гринго», хотя бы отдаленно напоминавших Бобби Де Витта. Затем я обратил внимание на стоявшего возле двери своего дома местного полицейского в черной рубашке и высоких сапогах. Он спросил: «Полисия?» Я остановился и показал ему свой жетон.

Пошарив в карманах, он достал телетайпную полоску с фотографией. Сама фотография была слишком расплывчата, но вот надпись под ней читалась очень даже четко: «Роберт Де Витт». Фрици похлопал мексиканца по эполетам:

— Где, Адмирал?

Развернувшись на каблуках, полицейский крикнул:

— Эстасьон, ваманос![12]

Он пошел впереди нас. Пройдя улочку, на которой располагались венерические лечебницы, мы подошли к обнесенному колючей проволокой зданию из шлакоблоков. Фрици протянул мексиканцу доллар, тот словно Муссолини отсалютовал нам и, развернувшись, ушел. Я поспешил к зданию, стараясь не бежать.

В дверях стояли местные с автоматами в руках. Я показал им жетон; они щелкнули каблуками и впустили меня. Фрици догнал меня уже внутри; зажав в руке долларовую бумажку, он направился прямиком к столу дежурного. После того как дежурный взял деньги, Фрици спросил:

— Фужитиво? Американо? Де Витт?

Дежурный улыбнулся и нажал на кнопку рядом со своим стулом — решетчатые двери на боковой стене открылись. Фрици обратился ко мне:

— Что конкретно нам должен рассказать этот ублюдок?

Я ответил:

— Ли находится в этом городе, возможно, отрабатывает свою версию порноторговцев. Де Витт тоже приехал сюда. Прямо из Квентина.

— Даже не отметившись в полиции?

— Верно.

— И у Де Витта зуб против Бланчарда за то дело об ограблении «Бульвар Ситизенс»?

— Верно.

— Этого мне достаточно.

Мы пошли по тюремному коридору. Де Витт в одиночестве сидел на полу последней камеры. Дверь с грохотом открылась; совратитель Кэй Лейк встал на ноги. Годы, проведенные в заключении, были к нему немилосердны: бандит с продолговатым лицом, каким я запомнил его по фотографиям из газет 39-го года, теперь представлял собой неприглядное зрелище — обрюзгший, поседевший тип с прической такой же безнадежно устаревшей, как и костюм, выданный Армией спасения.

Мы с Фрици зашли внутрь. Бобби приветствовал нас с некоторой долей бравады и одновременно раболепства:

— Легавые, да? Ну что ж, по крайней мере, вы американцы. Никогда не думал, что буду рад вас видеть, ребята.

Фрици ответил:

— Почему же, сейчас должно быть по-другому, — и пнул его в промежность. Бобби согнулся пополам; Фрици ухватил его за загривок и рубанул рукой по спине. У Де Витта пошла пена изо рта; Фогель отпустил хватку и вытер испачканную в бриолине руку о рукав. Де Витт рухнул на пол и придвинувшись к унитазу, стал блевать. Когда он попытался приподняться, Фрици ткнул его голову обратно и наступил на нее своим начищенным до блеска остроносым башмаком. Бывшему сутенеру-грабителю пришлось глотать мочу и свою блевотину.

Фогель сказал:

— В Тихуане находится Ли Бланчард, ты тоже приехал сюда сразу после освобождения. Это очень странное совпадение, и оно мне не нравится. Мне не нравишься ты, мне не нравится сифиличка, которая тебя родила, мне не нравится то, что я торчу в этой кишащей крысами стране, вместо того чтобы быть дома в кругу семьи. Но мне очень нравится бить преступников, поэтому лучше по-хорошему отвечай на мои вопросы, иначе тебе будет очень больно.

Фрици убрал ботинок; Бобби привстал, жадно вдыхая воздух. Я поднял с пола пропитанную потом майку и собрался протянуть ее Де Витту, но, вспомнив о шрамах на бедрах Кэй, просто швырнул ее. После этого схватил стул и достал наручники. Фогель вытер лицо бывшему зеку. Усадив Бобби, я приковал его запястья к спинке стула.

Де Витт посмотрел на нас; штанина его брюк потемнела: он опорожнил свой мочевой пузырь. Фрици спросил:

— Ты знал, что сержант Бланчард здесь, в Тихуане?

Бобби тряс головой, выплевывая остатки блевотины, которой он наглотался.

— Я не видел Бланчарда с самого суда, мать вашу!

Фогель слегка ударил его по лицу, задев своим перстнем вену на щеке.

— В моем присутствии не ругайся и обращайся ко мне «сэр». А теперь отвечай — ты знал, что сержант Бланчард здесь, в Тихуане?