Кейт Эллиот - Пылающий камень (ч. 1)

• Название: Пылающий камень (ч. 1)
• Автор: Кейт Эллиот
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-01116-Х

«Пылающий камень» — третий роман знаменитой саги Кейт Эллиот «Корона Звезд» — вновь раскрывает перед читателями двери в удивительный мир, чем-то напоминающий Европу времен Каролингов, но населенный загадочными существами, таинственными племенами, полный чудес и опасностей.

Принц Санглант, освободившись из плена, избавился и от покорности отцу, королю Генриху. Он женился па Лиат, но гнев короля и посягательства священника-колдуна Хью заставляют их бежать. Влюбленные находят приют в деревушке Верпа, ставшей обиталищем магов, и вскоре понимают, что попали из огня да в полымя…

А в королевстве Генриха назревают новые мятежи, плетутся интриги и готовятся заговоры, восточные границы подвергаются набегам кочевников-куманов. Но скоро эти неспокойные времена покажутся пасторальной идиллией. Ведь осталось совсем немного лет до того, как Корона Звезд увенчает небеса, вернутся Исчезнувшие и проснутся Семеро Спящих…

---

— Смотрите! — воскликнула Таллия.

Теперь они выбрались на опушку, и Алан подъехал к ней. Прямо перед ними лежали руины. Рассматривая стены, Алан гадал, нет ли тут древней даррийской дороги, которая со временем заросла мхом и травой.

Пока остальные подтягивались к ним, Таллия спешилась и направилась к старым стенам, изучая высеченные на камнях спирали, соколов и существ с человеческими телами и головами животных.

— Нужно снести все эти стены! Можно стесать рисунки с камней и использовать их для строительства монастыря, где мы будем прославлять Господа Бога нашего.

Она схватила Алана за руку и потянула внутрь разрушенного строения. Там она остановилась у большого белого камня, который наверняка был алтарем, и, все еще сжимая руку Алана, восторженно воскликнула:

— Мы построим церковь прямо здесь!

Алан чувствовал, как внутри него все сжимается от нежности к ней. Таллия была такой хрупкой, маленькой, так трепетала от обуревавших ее чувств… Алану хотелось прильнуть к ее губам, она была так близко и так доверчиво держала его за руку… Но он решился лишь прижать ее к себе покрепче.

— Видишь, — прошептала она, — Господь дает нам возможность построить часовню в честь Владычицы и Ее Сына. Мы сможем воздвигнуть церковь, где будут прославлять Мать и Сына, и тогда истинная вера снова откроется всем, кто раньше слышал лишь ложные изречения церкви.

Глядя в ее сияющие глаза, Алан был готов согласиться на что угодно, лишь бы она оставалась в его объятиях как можно дольше. Через мгновение в проломе стены показался Ужас, а вслед за ним и Лавастин.

— Прошу прощения, — произнес он быстро и повернулся, чтобы уйти.

— Милорд граф! — воскликнула Таллия и отошла от Алана. — Теперь, когда урожай собран, вам не нужны работники, и они могут стать моими строителями.

— Зачем? — Лавастин подошел к светлому камню и дотронулся до него.

— Чтобы построить монастырь, посвященный Матери и Сыну! И часовню, где мы будем восславлять блаженного Дайсана, погибшего в муках. На стенах мы изобразим его жизнь, чтобы люди узнали правду!

— Ну нет! — Лавастин выдернул несколько сорняков, выросших из-под камня, словно его раздражал беспорядок. — Графы Лаваса всегда ладили с церковью, и я не собираюсь ничего менять.

— Но вы же хотите узреть правду, которая несет свет в наш мир!

— Я не хочу, чтобы в моем доме началась смута! Леди Таллия, мне, конечно, неприятно, что вы так близко принимаете к сердцу то, что церковь называет ересью, но я считаю, что только Господу судить нас, ибо он читает в наших сердцах, как в открытой книге. Поэтому я не мешаю вам молиться как заблагорассудится. Но я никогда не позволю строить на моих землях нечто, восславляющее ересь, которая осуждена церковными иерархами. И сын мой тоже не станет этого делать!

Таллия вспыхнула.

— Однако, — Лавастин оглядел камень с вырезанными на нем улитками, цветами и листьями, — вы можете с моего позволения основать тут монастырь в честь Эдесии и Патриоса.

— Вы смеетесь надо мной. — Таллия рассердилась.

— Вовсе нет. Святые супруги Эдесия и Патриос были родителями блаженного Дайсана.

— Он был сыном Господа Бога, а не простых смертных!

— Согласно учению церкви, все мы — дети Господа нашего. Но блаженного Дайсана выносила и родила святая Эдесия. Если, конечно, нет какого-нибудь иного способа появления на свет детей, правда, я о таком никогда не слышал.

Таллия глубоко вздохнула и вздернула подбородок. Перед ними была племянница короля, обладающая властью и знающая свою силу. Казалось, сейчас она прикажет им повиноваться ее воле, но она вдруг расплакалась и выбежала из развалин.

Алан собрался пойти за ней, но голос Лавастина остановил его:

— Прости, что я отказал ей в постройке церкви.

— Тебе не за что извиняться. Мне даже в голову не приходило, что она захочет построить церковь в честь своей ереси.

Лавастин вздохнул:

— Надеюсь, что ее гнев направлен только на меня, а не на тебя. Пусть подумает о постройке часовни в честь святых супругов. Наверняка отец Руфино знает об их мощах, и мы могли бы доставить их сюда. К тому же эта церковь напоминала бы ей о том, что родители блаженного Дайсана были женаты и родили сына, но их тем не менее причислили к лику святых.

Алан поспешил к Таллии, которая стояла среди суетящихся вокруг нее женщин.

— Таллия.

Женщины расступились, он подошел и, взяв ее за руку, вывел на поляну, где росли дикие цветы. Она тотчас принялась жаловаться:

— Никто меня не слушает! Моя мать никогда не разговаривала со мной, она только приказывала, что делать и как поступать, мой отец — дурак, у него вечно изо рта течет слюна, он ведет себя как огромный младенец!

Алан испугался, что у нее начнется истерика, но Таллия вытерла слезы тыльной стороной ладони и молча пошла к маленькой речке, скорее даже ручью. На берегу Алан уселся на траву, и Таллия опустилась рядом с ним. По ее щекам скатилось несколько слезинок.

На мгновение ему почудилось какое-то движение. Он опустил руку в воду и застыл неподвижно. От ледяного холода рука занемела, но Алан ждал, и его терпение было вознаграждено. К нему на ладонь запрыгнула лягушка, Алан прикрыл ее второй ладонью.

— Смотри, — прошептал он.

Таллия наклонилась к нему, взглянула и, взвизгнув, отскочила. Испуганная лягушка выпрыгнула в реку.

— Эти твари — порождение врага рода человеческого! — воскликнула Таллия. — У тебя теперь бородавки на руках будут!

— Я просто хотел тебя развеселить.

Алан перескочил через ручей, поскользнулся и промочил ноги, но не оглядываясь ушел. За ним по пятам следовали Ужас и Ярость. Алан слышал, как звала его леди Хатумод, но он не обратил на нее внимания и побежал к деревьям.

Алан споткнулся и выругался. Если бы тетушка Бел слышала его, она тотчас оттрепала бы его за ухо за такие слова. Но она больше не его тетушка. Ушибленный палец болел, Алан наклонился потереть ногу, и внезапно его пальцы наткнулись на аккуратно уложенные камни, между которыми проросла трава.

Он нашел древнюю дорогу. Алан приложил ладонь к камням, их поверхность была гладкой и прохладной. Он закрыл глаза. Много лет назад по этой дороге шли даррийские солдаты и купцы, они думали о будущем, строили какие-то планы. Роза у него на груди шевельнулась. И он почувствовал…

В борт корабля ударяли волны. Повсюду из воды торчали крохотные островки, на некоторых росли деревья и трава, на других виднелись только камни. Над головой простиралось голубое безоблачное небо, чуть светлевшее к горизонту. Вeтер швырял волны в борт, и солнечные блики дрожали на поверхности фиорда. Ветер наполнял паруса и играл флагами на носах кораблей, на которых была изображена голова дракона на гребне волны. Это означало их путь по морям.

Пусть другие отдыхают. Пусть другие считают, что со смертью Кровавого Сердца племя Рикин ослабло. Все его братья, которых он победил, стали бы напрасно терять время в бесполезных кровопролитиях и мести.

Он прикрыл глаза рукой от солнца и пересчитал корабли. Из тех, что остались после бегства из Гента, он смог привести в порядок четырнадцать. Они скользили по волнам к цели.

Никто и не ожидает, что племя Рикин сумеет так быстро оправиться от удара.

… он услышал смех и топот лошадей. Алан всмотрелся в камень и заметил на нем вырезанный цветок, похожий на клеймо мастера.

Роза, изображение которой было повсюду в древних развалинах, оказалась вырезана в обычной для даррийцев манере — семь лепестков и округлая сердцевина. Алан нащупал мешочек у себя на груди, развязал шнурок и вытащил цветок. Роза, как и прежде, источала тонкий аромат и была такой же свежей, как и в тот день, когда попала к нему.

В ушах у Алана стучала кровь, ему казалось, он слышит топот сотен солдат, марширующих по дороге. Он почти видел их: над колонной трепетало знамя, ветер раздувал его и играл с гребнями из лошадиных хвостов на шлемах. Лица солдат напоминали лицо принца Сангланта — такие же скуластые и смуглые, что редко встречается в вендарских и варрских землях. Но вместе с ними шагали и другие солдаты — светловолосые и высокие, огненно-рыжие и с татуированной кожей. Рядом с колонной на коне ехала женщина в блестящих доспехах и с мечом на поясе. Она отдавала приказы. В руке ее был жезл, обвитый серебряным драконом, — символ власти. Женщина тоже была похожа на Сангланта — потомка Исчезнувших. Она тронула поводья, лошадь послушно повернулась, и Алан отчетливо увидел щит незнакомки — красная роза на серебряном поле. Он сморгнул, и видение исчезло.

Рядом с ним прыгала Ярость, стараясь лизнуть Алана в щеку. Он вытер с лица слюну и огляделся. Все уже ушли. Сколько же времени он тут провел? Алан снова спрятал розу на груди.

Когда он поднялся, то заметил двух слуг, которые держались на почтительном расстоянии от Ужаса и Ярости.