Эндрю Ходжер - Храм Фортуны II

• Название: Храм Фортуны II
• Автор: Эндрю Ходжер
• Издательство: «Неофит» Ltd
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-4346-8

Во второй книге читатель встречается с уже знакомыми героями. Он опять попадает в Римскую Империю первых лет новой эры.

После смерти цезаря Августа власть берет в свои руки его пасынок Тиберий. Жестокий и подозрительный, он мечтает стать абсолютным монархом, но его планам мешают несколько обстоятельств. А главным препятствием является его приемный сын Германик.

И вновь плетутся интриги, и вновь льется кровь.

---

В тот вечер, когда Никомед, пырнув ножом парфянского посла Абнира, поднял тревогу, обвиняя во всем «бандита и мятежника Феликса», корчма «Три циклопа», принадлежавшая достойному Гортензию Маррону, моментально наполнилась вигилами, которых вызвал, видимо, осторожный хозяин, не желавший портить отношения с властями.

Никомед был взят за шиворот и — в качестве свидетеля — препровожден прямо в канцелярию префекта города для снятия допроса.

Несмотря на не совсем вежливое обращение, грек считал, что ему повезло. В убийстве будет, без сомнения, обвинен Феликс — это подтвердит и Маррон (ведь шкипер все же не забыл прихватить мешочек с золотом, который показывал ему парфянин, и успел пообещать трактирщику половину, если тот надежно укроет деньги и поможет Никомеду избежать неприятностей).

К тому же, что немаловажно, греку удалось избежать небезопасной и обременительной командировки в Богами проклятую гиблую Иудею, а также встречи с Гаем Валерием Сабином, который наверняка первым делом спустил бы с почтенного халкедонца его и так изрядно потертую беспокойной жизнью шкуру, а ведь он ею, тем не менее, весьма дорожил.

Короче, почтенный Никомед имел все основания быть довольным судьбой. Но вот она — коварная — вовсе так не думала.

В канцелярии префекта формальности завершились довольно быстро: шкипер красочно описал, как подлый разбойник ворвался в комнату и зарезал иностранного гостя, который обсуждал с ним, Никомедом, одну торговую сделку, чего закон не запрещает.

Достойный Гортензий Маррон поклялся Ларами и собственным дедушкой, что все оно именно так и было, шепнув, впрочем, греку на ухо, что возьмет за услугу две трети золота,

Никомед лишь отрешенно махнул рукой. Пусть подавится, собака. Сейчас главное — безопасность, а денежки еще придут.

Оба свидетеля были отпущены с миром. О состоянии здоровья посла ничего не говорилось, и Никомед решил, что тот благополучно отправился в царство Плутона, кляня, видимо, по дороге, свою чрезмерную доверчивость. Ну, знай наших, азиат несчастный. Мы тут любого купим и продадим, и не вам, грязным парфянам, в Риме свои порядки устанавливать.

Короче, Никомед был весьма доволен собой и мысленно пообещал Гермесу двух овец и телку-двухлетку с позолоченными рогами. Впрочем, к завершению допроса жертва доброму Богу снизилась до одной козы и пары голубей. Нельзя быть слишком расточительным, когда имеешь дело с небожителями, а то они и впоследствии будут требовать столь же много.

Так подумал мудрый Никомед, покидая канцелярию префекта и прикидывая в уме, сколько же составит его доля парфянского золота, бесстыдно присвоенного жадным Гортензием Марроном.

Когда почтенный шкипер выходил из курии, на плечо его упала чья-то тяжелая рука. Грек вздрогнул и обернулся.

Сначала он испытал облегчение, увидев вместо сурового лица парфянина Барсата, пришедшего мстить за хозяина, грубую физиономию Эвдема, старого знакомого и верного слуги префекта преторианцев Элия Сеяна, но потом, со свойственной ему бдительностью, насторожился. А этому чего надо? И нашел же, крокодил...

Он еще не успел как следует удивиться странной и неожиданной встрече, когда Эвдем, взмахом руки приказав удалиться проявлявшему нездоровое, любопытство Гортензию Маррону, глухо произнес:

— Пойдешь со мной. Тебя хотят видеть. Немедленно.

— Кто? — испугался Никомед. — Префект города отпустил меня, я ни в чем не виноват...

Эвдем ухмыльнулся, видя, как побледнел грек.

— А никто тебя пока ни в чем и не обвиняет. Но вот если будешь медлить, то...

И он многозначительно положил руку на рукоятку короткого меча, торчавшую из-под складок хитона.

— Уже иду, — обреченно сказал Никомед. — Но может, по старой дружбе, объяснишь мне все-таки, в чем дело?

— Не знаю, — буркнул Эвдем. — Господин приказал доставить тебя и побыстрее. Это как-то связано с сегодняшними событиями в «Трех циклопах». Больше мне ничего не известно.

— Господин? — переспросил грек. — Ты хочешь сказать: достойный Элий Сеян?

— Тихо, — сдавленно прорычал Эвдем. — Не болтам, а то язык отрежу. Ну, вперед.

И Никомед покорно поплелся за ним, чувствуя, как над его головой снова сгущаются тучи, и начиная жалеть, что вообще родился на свет.

* * *

Сеян встретил его в боковой комнате старого дворца, на страже у которой стояли двое преторианцев. О том, что разговор пойдет сугубо деловой, свидетельствовало полное отсутствие какого-либо угощения, а также напряженное серьезное лицо самого префекта.

— Будь здоров, Никомед, — сразу сказал Сеян и указал рукой на табурет. — Садись.

— Как я рад видеть тебя, почтеннейший... — начал было грек, униженно кланяясь.

Префект резким жестом перебил его.

— Садись, — повторил он холодно. — И рассказывай, что там произошло в той забегаловке.

Никомед разместил на табурете свою тощую задницу и тяжело вздохнул. Его опасения начинали оправдываться.

— Да ведь я все уже сообщил достойному префекту города, — заныл он. — Есть и протокол моих показаний. Их подтвердил также Гортензий Маррон, известный своей честностью...

— Если ты собираешься морочить мне голову, — с плохо скрытой яростью произнес Сеян, — то я прикажу отделать тебя плетьми. Сейчас не время для шуток.

Никомед изрядно перетрусил, но сделал еще одну попытку выкрутиться. У него противно ныло в желудке — поведение достойного Элия Сеяна не сулило ничего хорошего.

— Клянусь Богами, — пролепетал он, — тот бандит вбежал в комнату и ударил ножом светлейшего посла...

— Послушай, приятель, — медленно, с расстановкой произнес Сеян, наклонившись к греку и глядя ему прямо в глаза. — Эти сказки оставь для вигилов. Мои люди уже давно следили за парфянином. Он тут занимался шпионажем. И я уверен, что встретились вы не для того, чтобы обсуждать торговые дела. Да и этот бандит как-то не вписывается сюда. Так что говори правду, тебе же лучше будет.

Никомед понял, что влип, а будучи реалистом, смирился с неизбежным и рассказал обо всем.

— Но ударил я того негодяя ножом, — закончил он с пафосом, — исключительно потому, что он осмелился подбивать меня изменить Империи, моей родине, а вовсе не по личным мотивам. И обвинил в этом бандита Феликса лишь затем, чтобы меня не задержали и я имел возможность лично доложить обо всем тебе, глубокоуважаемый господин.

Сеян понимающе хмыкнул.

— Этот Феликс, кажется, дружок нашего старого знакомого Гая Валерия Сабина? — спросил он. — Ну, ладно, о нем потом. Сейчас есть дела поважнее.

Никомед подобострастно вытянул шею, ловя каждое слово префекта преторианцев.

* * *

Несколько дней назад императрица Ливия вызвала к себе Сеяна и строго взглянула на него своими пронзительными бесцветными глазами.

— Мне нужна твоя помощь, Элий, — сразу заявила она. — Я надеюсь, ты по-прежнему остаешься моим верным слугой?

— Конечно, госпожа, — уверил ее префект. — После того, что ты для меня сделала, можешь во всем рассчитывать на меня и моих людей.

— Это хорошо, — произнесла Ливия. — Ты помнишь добро и не пожалеешь об этом. К сожалению, есть люди, которые очень быстро забывают об оказанных им услугах. Но Боги накажут их.

Сеян прекрасно понял, кого она имеет ввиду — цезаря Тиберия, своего сына, которого она возвела к самым вершинам власти и который теперь всеми силами пытался отделаться от нее, спихнув на обочину политической жизни страны.

— Тогда перейдем к делу, — продолжала Ливия. — Мне стало известно, что цезарь обнаружил в архивах покойного Августа нечто весьма любопытное. К сожалению, не знаю, что именно. Когда я попросила у него разрешения просмотреть документы, Тиберий ушел от ответа, а потом заявил, что архив — дело государственное, и потому отныне он будет держать его под ключом. И это от родной матери!

Ливия возмущенно фыркнула.

Сеян понимающе и осуждающе покачал головой. Подумать только, какая черная неблагодарность.

«Ничего, — решил он про себя, — деритесь, родные. А я выберу момент и нанесу свой удар. Вы оба еще будете ходить передо мной на задних лапках, клянусь Эриниями».

— Тем не менее мне удалось выяснить, что цезарь отправляет в Палестину своего эмиссара Светония Паулина с каким-то важным поручением. В помощь ему выделен твой приятель Валерий Сабин.

Префект нехорошо усмехнулся. Ох уж, этот приятель. Намаялся он с ним в свое время.

— Дело это очень секретное, — продолжала Ливия, — но мне бы крайне хотелось узнать о нем побольше. Ты понимаешь меня, Элий?

— Да, госпожа.

— Вот и хорошо. Как сообщили мои агенты, повышенный интерес к миссии Паулина проявляет и парфянский посол Абнир. Это большой мошенник и интриган. Уж он зря тратить время и деньги не будет. Абнир пытался подкупить кое-кого из моих людей и слуг цезаря. Не знаю, как с персоналом Тиберия, но мои сразу донесли мне об этой попытке. Вот откуда мне известны подробности. И это уже не мало.