Вильям Хорстберг - Сердце Ангела

• Название: Сердце Ангела
• Автор: Вильям Хорстберг
• Жанр: Детектив

---

Снаружи заря уже окрасила ночное небо, напоминая румянец на щеке девушки из церковного хора. По пути к машине, я выбросил бритву с перламутровой рукояткой в мусорный бачок.

Глава восемнадцатая

Когда я наконец завалился в кровать, солнце сияло вовсю, но я ухитрился проспать почти до полудня, несмотря на дурные сны. Меня преследовали кошмары поярче, чем фильмы ужасов из «Вечернего шоу». Эпифани Праудфут резала горло петуху под рокот барабанов вуду. Танцоры покачивались и стонали, только на этот раз кровь не иссякала, и алый фонтан из бьющейся в агонии птицы заливал все вокруг, как тропический ливень, пока танцоры не начали тонуть в кровавом озере. Я увидел, как тонет Эпифани, и, оставив свое укрытие, бросился бежать, меся каблуками кровавую жижу.

В панике я несся по пустынным ночным улицам. Кругом стояли пирамиды из мусорных бачков; из канав на обочинах за мной следили крысы величиной с бульдогов. Воздух источал гнилостное зловоние. Я бежал и бежал, почему-то превращаясь из добычи в преследователя и пытаясь догнать далекую фигуру на бесконечных незнакомых улицах.

Но как бы быстро я ни бежал, догнать ее не удавалось. Когда тротуар кончился, погоня продолжилась по усеянному мусором и мертвой рыбой песчаному пляжу. Впереди замаячила огромная, как небоскреб, морская раковина, и человек вбежал в нее. Я последовал за ним.

Изнутри раковина напоминала радужно-светящийся кафедральный собор с высоким сводчатым потолком. Наши шаги отдавались эхом в закручивающемся спиралью проходе. Он все сужался, и вот, наконец, последний изгиб, и я увидел противника, путь которому преградила огромная, подрагивающая стена из мясистой плоти моллюска. Выхода отсюда не было.

Я схватил человека за воротник пальто и развернул к себе, одновременно толкая его назад, в слизь. Это был мой близнец. Будто смотришься в зеркало. Он заключил меня в объятия и поцеловал в щеку. Губы, глаза, подбородок – каждая черточка – как у меня. Я обмяк, сраженный жаром его любви, а затем ощутил его зубы. Он впился зубами в мой рот, а руки его добрались до моего горла.

Я стал вырываться, мы оба упали, и я все пытался нащупать его глаза. Мы боролись на жестком перламутровом полу. В какой-то момент его хватка ослабла, и я вцепился руками в голову двойника, утопив большие пальцы в его глазах. Он не издал ни звука. Мои руки вдруг погрузились в эту голову, и знакомые черты просочились меж пальцев, как влажное тесто. Лицо его стало бесформенной массой, и когда я попытался убрать руки, они увязли в нем, как в жирном пудинге. С воплем я проснулся.

Горячий душ успокоил мои нервы. Через двадцать минут, выбритый и одетый, я ехал к своему гаражу. Оставив там «шеви», я пошел к киоску с провинциальными газетами, рядом с Таймс-Тауэр. Фото доктора Альберта Фаулера было на первой странице «Покипси Нью-Йоркер» за понедельник. Заголовок гласил: «ИЗВЕСТНЫЙ ДОКТОР НАЙДЕН МЕРТВЫМ». Я прочел всю заметку за завтраком в аптеке Уэлана на углу Парамаунт-Билдинг. Причиной смерти значилось самоубийство, хотя никакой записки не нашли. Тело обнаружено в понедельник утром двумя коллегами Фаулера, обеспокоенными тем, что он не явился на работу и не отвечал на звонки. Женщина на фотографии, которую покойный прижимал к груди, была его женой. О морфине и пропавшем кольце не упоминалось. Содержимое карманов покойного не приводилось, поэтому я так и не узнал, сам он снял кольцо или нет.

Я выпил вторую чашку кофе и отправился в контору, чтобы просмотреть почту. Там был обычный каждодневный хлам и письмо от одного человека из Пенсильвании, предлагавшего за десять долларов выслать почтой курс лекций по анализу сигаретного пепла. Я смахнул всю пачку в корзину для мусора и прикинул, чем мне сейчас заняться. Неплохо было бы съездить на Кони-Айленд и попытаться отыскать Мадам Зору, гадалку Джонни Фаворита, но я решил, что вначале стоит заглянуть в Гарлем. Эпифани Праудфут многое утаила от меня прошлым вечером.

Вынув из конторского сейфа свой «дипломат», я начал уже застегивать пальто, но тут зазвонил телефон. Это был междугородный заказной вызов от Корнелиуса Симпсона. Я сказал телефонистке, что беру оплату на себя.

– Горничная передала ваше послание, – произнес мужской голос. – Ей показалось, что у вас было что-то срочное.

– Вы Спайдер Симпсон?

– Да вроде бы.

– Мне хотелось поговорить с вами насчет Джонни Фаворита.

– а о чем именно?

– Ну, скажем, не встречали ли вы его последние пятнадцать лет?

Симпсон рассмеялся.

– В последний раз я видел Джонни сразу после Перл-Харбора.

– А что здесь смешного?

– Ничего. Во всем, что касается Джонни, смешного мало.

– Так почему же вы рассмеялись?

– Я всегда смеюсь, как подумаю о том, сколько денег потерял, когда он надул меня, – объяснил Симпсон. – Это гораздо приятней, чем плакать. А в чем, собственно, дело?

– Я готовлю очерк для «Взгляда» о забытых певцах сороковых годов. Джонни Фаворит стоит первым в списке.

– Не в моем списке, приятель.

– Вот и славно, – согласился я. – Если беседовать только с его поклонниками, интересной статьи не получится.

– Единственным поклонниками Джонни был чужаки.

– Что вы знаете о его романе с девушкой из Вест-Индии, Эванджелиной Праудфут?

– Ни черта. В первый раз об этом слышу.

– Вы знали, что он интересовался вуду?

– Втыкать булавки в кукол? Что ж, это на него похоже. Джонни был с причудами. Всегда влезал во что-то странное.

– Например?

– Да вот, однажды, например, я увидел, как он ловит голубей на крыше нашей гостиницы. Мы были где-то на гастролях, не помню точно где, и он сидел там с большой сетью, словно какой-то чокнутый собаколов. Я решил, что ему, быть может, не понравилась гостиничная жратва, но после шоу заглянул к нему в номер, а он сидит там – перед ним на столе распотрошенный голубь, – и тыкает ему карандашом в кишки.

– А зачем это было нужно?

– Вот и я спросил его о том же. А он бросил мне в ответ какое-то забавное слово, не помню какое, и когда я попросил растолковать его по-английски, он объяснил мне, что эта штука предсказывает будущее. Дескать, этим занимались жрецы в Древнем Риме.

– Да, похоже, он крепко влез в черную магию.

– В самую точку, приятель, – рассмеялся Спайдер Симпсон. – А не будь это потрохами голубя, так было бы черт знает чем другим – чайными листьями, гаданием по ладони или йогой. Он носил тяжелое золотое кольцо с древнееврейскими письменами. Хотя, насколько я знаю, он не был евреем.

– А кем он был?

– Будь я проклят, если знаю. Может, розенкрейцером. [Розенкрейцеры – члены тайного религиозно-мистического общества 17-18 вв. в Германии, Голландии, России и др. странах. На Континенте Общество появилось в конце 19 в. В Америке имеется четыре «ветви» движения, основная из них – АМОРК; священный символ этой «ветви» – крест с красной розой посредине.] Он носил в своем чемодане череп.

– Человеческий череп?

– Ну, когда-то он, конечно, принадлежал человеку. Джонни сказал, что череп из могилы какого-то парня, который убил десятерых. Божился, что он придает ему силы.

– Похоже, он вас разыгрывал.

– Может быть. Бывало, перед представлением, он часами сидел, уставившись на него. Если это шутка, то она как-то уж слишком хороша.

– А вы знали Маргарет Круземарк? – продолжал я.

– Маргарет как-ее?

– Невесту Джонни Фаворита?

– Ах да, дебютантка из высшего общества. Я встречал ее пару раз. А в чем дело?

– Как она выглядела?

– Очень хорошенькая. Не болтливая. Знаете, есть девушки, которые в основном говорят глазами.

– Я где-то слышал, что она предсказывала судьбу.

– Может быть. Но мне она не предсказывала.

– Почему они расстались?

– Понятия не имею.

– Вы не могли бы дать мне имена каких-нибудь старых друзей Джонни? Людей, которые могли бы помочь мне с очерком?

– Слушай, друг, кроме костяной головы в чемодане, у Джонни не было ни единого друга на свете.

– А как насчет Эдварда Келли?

– Никогда о нем не слышал, – заметил Симпсон. – Я знавал пианиста по имени Келли, но это было задолго до Джонни.

– Что ж, спасибо за информацию, – поблагодарил я. – Вы очень помогли.

– Не за что.

Мы повесили трубки.

Глава девятнадцатая

Я лавировал между выбоинами по Вест-Сайдской автостраде до самой Сто двадцать пятой улицы, а затем проехал по гарлемскому Риальто мимо гостиницы «Тереза» и Аполло-театра до Ленокс-авеню. Неоновая вывеска в витрине аптеки Праудфут не горела. Зеленый раздвижной щит за входной дверью был опущен до самого пола, а к стеклу скотчем прикреплена картонная табличка «СЕГОДНЯ ЗАКРЫТО». Да, закрыто неплохо…

В следующем квартале, в закусочной, я нашел телефон и посмотрел в справочнике номер. Эпифани Праудфут в нем не числилась, только номер аптеки. Там никто не отвечал. Полистав справочник, я обнаружил номер Эдисона Суита и набрал первые четыре цифры, но тут мне в голову пришло, что неожиданное посещение будет иметь больший эффект. Через десять минут, я уже ставил машину на Сто пятьдесят второй улице, напротив его дома.