Луиза Тичнер - Зеленый огонь

• Название: Зеленый огонь
• Автор: Луиза Тичнер
• Издательство: Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-85255-639-4

Жизнь необычного мира, где правили доуми, повелители стихий — Воды, Земли, Огня и Воздуха, сохраняя равновесие сил в природе, была нарушена вмешательством человека — юного красавца короля Броуна, который хитростью выманил у доуми камни их силы. Юная доуми воды Ривен полна решимости вернуть свой камень. На этом трудном пути она встречает любовь и узнает тайну своего рождения.

---

— Но ведь это не ты прикончил его с такой жестокостью, верно?

— И не Ривен, — уверенно и твердо сказал другу Альбин. — И она не состоит в заговоре с остальными доуми, она — не такая, как они! Она сама мне говорила об этом.

Фен саркастически расхохотался:

— Мне не хотелось бы лишний раз разубеждать тебя, но разве не может быть так, что она околдовала, ослепила тебя точно так же, как и Броуна? Ты был болен ею все это время, и неудивительно, что ты поверил всему, что она тебе наговорила.

Альбин свекольно покраснел. Сбросив на баррикаду мешок песка, он схватил Фена за его мускулистое плечо:

— Ты же никогда не встречал Ривен, как же ты можешь так говорить о ней?

— Я достаточно много слышал о ней от тебя, кроме того, я неплохо знаю, какие бывают доуми. Им нельзя доверять, парень. Какими бы честными и понятными они ни казались, внутри — одна лишь дьявольская хитрость и коварство.

— Говорю тебе — ты ошибаешься. Я могу это доказать. Почему бы не попросить Ривен помочь нам с Зеленым огнем?

Брови Фена подскочили аж до корней волос.

— Интересная мысль. Откуда ты знаешь, что она согласится?

— Она не хочет, чтобы что-то повредило Джедестрому и королю Броуну, я уверен в этом. Ее дитя — это дитя Броуна. О, я знаю, она помогла бы нам, если бы ее попросили.

Фен рассеянно вытирал лоб рукавом.

— Не могу сказать, прав ты или ошибаешься. Знаю только, что ни у тебя, ни у меня нет таких полномочий, чтобы изменять что-то в приказах Броуна. Король запер ее в башне, потому что хотел, чтобы она оставалась там. Насколько мне известно, выпустить ее из-под замка именно сейчас означает только одно — мы ухудшим наше и так незавидное положение. Если, конечно, что-то может его ухудшить, — мрачно закончил он.

И все же их положение становилось все более и более сложным. Стьюриты окружили город и приготовились к долгой осаде. С высоты городских стен Фен и Альбин видели, как они устанавливают палатки, роют траншеи и подтаскивают стенобитные орудия. Их спокойная неторопливость, с какой они проделывали все это, устрашала гораздо сильнее, чем если бы они со звериной яростью ринулись на штурм города. В каждом их движении сквозила абсолютная уверенность в конечном исходе осады.

— Можем ли мы отразить их штурм? — спросил Альбин.

Его старший товарищ только покачал головой:

— Некоторое время мы, конечно, сможем их сдерживать, однако эти стены не остановят массированной атаки этих рыжих дьяволов. Если король не оправится, или этот его колдун не смастачит нам какое-нибудь чудо, город падет. Кстати, что говорит Фэйрин? Стоит нам надеяться на какую-нибудь помощь с этой стороны?

Альбин поморщился:

— Фэйрин советуется только с самим собой. Я знаю, у него есть на уме какой-то план. Насколько мне известно, однако, он никому пока не сказал, что это может быть.

Фен коротко кивнул:

— Одну вещь я усвоил твердо: человек должен твердо стоять на своих собственных ногах и полагаться только на самого себя, а не на волшебство ополоумевшего мага. Человеку в конце концов обязательно суждено умереть, и важно не просто протянуть ноги, а умереть сражаясь и покрыв себя славой.

— Если бы у нас был Зеленый огонь, может быть, нам и сражаться бы не пришлось, — возразил Альбин.

Он был еще молод, чувствовал, что вся жизнь у него еще впереди, и все эти разговоры о том, чтобы умереть, пусть и покрыв себя славой, были ему не по душе. К чему слава, если ты лежишь где-то холодный и твердый, словно вчерашняя овсянка?

— Давай поговорим с Ривен, Фен. Пока король спит словно мертвый, она — наш единственный шанс. Стоит, по крайней мере, попытаться…

Фен качал головой, но Альбин не отступал. Полдня они помогали организовывать оборону на стенах города, и полдня Альбин уговаривал Фена, высказывая ему все новые и новые доводы в пользу своего плана. Наконец под вечер, когда начали сгущаться сумерки, старый ветеран уступил уговорам юноши, согласившись пойти вместе с ним в главную башню, где находились покои Ривен.

— Мы и близко-то к ней не подойдем, — проворчал Фен, внезапно прервав свой невнятный монолог о могуществе доуми.

Однако, перейдя через луг, на окраине которого возвышалась башня, они обнаружили ее совершенно неохраняемой.

— Должно быть, Бау приказал страже Броуна подняться на стены, — заметил Альбин, качая головой. — В городе осталось слишком мало мужчин, способных держать в руках оружие.

Фен увидел, что Ривен наблюдает за их приближением сквозь узкое окно на вершине башни.

— Ведьма, должно быть, уже знает, зачем мы пришли, — предположил он.

— Перестань так говорить о ней! — свистящим шепотом произнес Альбин. — Говорю тебе, она совсем другая.

— Ого, да у тебя режутся зубы, парень! Какая же она?

— Такая же, как ты или я, просто она оказалась в таком положении, в котором нет ни капли ее вины, и все же она страдает.

— Точь-в-точь, как и все мы. Вряд ли ее положение намного ужаснее того, в каком мы все окажемся, когда стьюритские воины переберутся через эти стены, размахивая своими боевыми топорами, — усмехнулся Фен.

Однако несколько мгновений спустя, когда Фен оказался в покоях Ривен, его отношение резко переменилось. Грубая речь старого путешественника стала гладкой, почти изысканной; он был необыкновенно вежлив и предупредителен. Альбин с умилением подумал, что будь на голове этого авантюриста шляпа он, несомненно, торжественно снял бы ее перед леди не важно, ведьма она или нет.

Альбин, напротив, был поражен ее об ликом и держался скованно и неуверенно. Несмотря на то что большой живот Ривен был виден даже под складками ее свободного, широкого платья, все его внимание было приковано к ее лицу. Беременность сделала ее красоту еще более яркой, вместо того чтобы приглушить ее. Нежная белая кожа словно сверилась изнутри, серые глаза сияли, а пышные черные волосы тяжело ложились на плечи ленивыми волнами. Зеленый камень на серебряном обруче вокруг головы только подчеркивал и усиливал ее невиданную красоту.

— Я так рада снова увидеть тебя, Альбин! — воскликнула Ривен, протягивая к нему руки и сжимая пальцами кисти его рук. — Я скучала по тебе, но знала ты не придешь ко мне только затем, чтобы поговорить о прошлом. Что там такое? Что происходит?

— Разве ты не знаешь? — осторожно спросил Альбин, косясь на Фена.

— Конечно, не знаю. Вот уже дна дня ко мне никто не приходит, даже затем, чтобы принести еды. Я слышала какой-то шум снаружи, но из этого окна не разглядеть слишком многого. Я могла бы, конечно, попробовать увидеть что-то в отражениях на воде, но мне здесь дают ее так мало, что я ничего не могу понять в том, что вода мне показывает.

— Король болен, а город окружен стьюритами! — торопясь и путаясь в словах, объяснил Альбин.

Фену тоже удалось вставить несколько слов, но он по большей части молчал, пока юноша выплескивал перед Ривен их общие тревоги.

Выражение лица Ривен сначала успокоилось, потом стало напряженным и тревожным.

— Ты сказал, что Броун не приходит в себя и не шевелился целых два дня? — переспросила она.

Альбин покачал головой:

— Фэйрин опасается, что Тропос что-то с ним сделал.

Ривен ничего не знала о том, кто такой Тропос, и Альбину пришлось в нескольких словах объяснить ей. Когда он закончил, Ривен глубоко задумалась.

— Интересно, мог ли этот волшебник иметь какое-то отношение к исчезновению Сэл?

— Сэл?

Ривен заметила недоумение Альбина.

— Ну конечно, ты ни разу не видел ее! Мне приходилось ее прятать. Когда я только что приехала в Джедестром, у меня была птица, прекрасная белая птица по имени Сэл. Она пропала из сада в Зелете, и я оплакиваю ее с тех самых пор. — Ривен крепко сжала руки. — Я не уверена, смогу ли я помочь тебе, Альбин. На этой стадии беременности мне не так-то просто воспользоваться своими возможностями. Мой камень временами ведет себя и вовсе недружелюбно, а когда он все-таки срабатывает, я не могу предсказать, что он выкинет. Иногда он делает вещи, противоположные тем, что я хочу. Моя тетка объяснила мне, что это происходит от того, что камень чувствует — я больше не одна, и он никак не примет решения относительно второго существа, которое растет во мне.

— Может быть, ты, Ривен, наша единственная надежда! — воскликнул Альбин.

Ривен устало посмотрела на него:

— Ну хорошо. Я намерена попытаться, если вам понятно, как мы рискуем. Каков ваш план?

У Альбина вовсе не было никакого плана. Все, что он знал, — это то, что им необходимо каким-то образом выбраться из города, просочиться сквозь боевые порядки стьюритов и добраться до старой смотровой башни.

Когда Фен объяснил Ривен, что представляет из себя Зеленый огонь, она широко раскрыла свои серые глаза.

— Значит, поблизости от того места, где все это хранится, нет никакой воды?

— В том-то и дело, что — нет. Именно поэтому король и выбрал это место. До тех пор, пока через неделю не пойдут весенние ливни, в окрестностях башни все будет сухое как трут. Если бы нам удалось рассыпать порошок таким образом, чтобы он окружил стьюритов, а потом подвести воду, он начал бы двигаться прямо по их позициям до тех пор, пока не достигнет реки. Я расскажу вам, леди, чего я боюсь больше всего: я боюсь, что стьюриты вскроют башню и найдут порошок. Если этот их колдун сообразит что к чему, то только лишь в преисподней знают, что за этим последует.