Луиза Тичнер - Зеленый огонь

• Название: Зеленый огонь
• Автор: Луиза Тичнер
• Издательство: Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-85255-639-4

Жизнь необычного мира, где правили доуми, повелители стихий — Воды, Земли, Огня и Воздуха, сохраняя равновесие сил в природе, была нарушена вмешательством человека — юного красавца короля Броуна, который хитростью выманил у доуми камни их силы. Юная доуми воды Ривен полна решимости вернуть свой камень. На этом трудном пути она встречает любовь и узнает тайну своего рождения.

---

— Я был рад, что ты выжил после своего падения, — прибавил Фэйрин. — Это беспокоило меня, так как я вынужден был немедленно уходить и не мог определить, в каком ты был состоянии…

Высокий, почти истерический хохот Тропоса прервал речь Фэйрина.

— Не считай меня глупцом, Фэйрин. Спихнув меня со скалы, ты ни на секунду не задумался о моем состоянии. Искалечив меня, ты понимал, что я ни за что не поспею в Пенито к сроку. Ты бросил меня, сочтя мертвым, и радовался тому, что тебе удалось так легко избавиться от единственного соперника, который у тебя был!

— Это было совсем не так, Тропос. Я никогда не боялся тебя как соперника. Мой горячий темперамент и твой невоздержанный язык привели тебя на край гибели. Тебе не следовало так жестоко насмехаться надо мной тогда.

Бледные губы Тропоса сложились в хитрую усмешку.

— Да, мне не следовало дразнить тебя и искушать судьбу, болтая о прелестях этой старой корзинки — твоей любовницы. Но я стал смеяться, и это была моя ошибка. А твоя ошибка состояла в том, что ты не убедился в моей смерти. Все эти годы, Фэйрин, я ненавидел тебя и не сидел сложа руки. Я учился и копил силы для того дня, когда я сумею отомстить за себя. Я совершенствовался, я рос, я ждал — ждал того часа, который уже близок.

Снова зазвучал дикий, торжествующий хохот Тропоса.

— Как ты и начал догадываться, это я ослепил Ваар. Это я сделал так, что твоя дочь стала наказанием и мукой Броуна. А очаровательная Ривен — она на самом деле твоя дочь, Фэйрин. Хотя ты, вне всякого сомнения, уже и об этом догадался. И это я, Фэйрин, расставил вокруг тебя и твоих союзников силки и капканы, и теперь мне осталось только затянуть петлю, пока она не задушит всех тех, кто в ней запутался.

Тропос снова издал безумный смешок, едва ли в силах сдержать свою дикую радость.

Фэйрин, однако, постепенно овладел собой, и взгляд его становился твердым как скала.

— Ты позабыл, Тропос, что тебе все равно придется сразиться со мной. В наших детских состязаниях тебе редко удавалось превзойти меня.

Со сморщенного лица Тропоса мгновенно исчезли все признаки веселья, а глаза превратились в крошечные злобные шарики.

— Ты самонадеян, Фэйрин, самонадеян, как всегда. Видать, ты мало изменился с того времени, когда мы были молоды. Но теперь наступило то время, когда я сумею растоптать твою безмерную самонадеянность и заткнуть твою чванливую пасть! Выходи против меня, если достанет храбрости. Давай испытаем наши умения друг на друге, испытаем в последний раз.

— Отлично! — прошипел Фэйрин. — Назначай время и место!

Хитро улыбаясь, источая из глаз яд, Тропос дал ему необходимые указания и пропал. Несколько долгих минут Фэйрин неподвижно сидел перед Вааром и смотрел прямо перед собой невидящим взглядом. Его зрение обратилось вовнутрь, и маг созерцал только картины прошлого.

Он припомнил солнечные денечки, когда под бдительным оком старших послушников они с Тропосом играли на горном лугу за стенами Пению. Они полились и боролись и траве, как новорожденные медвежата, ни на миг не задумываясь о том, что в будущем им предначертано судьбой стать друг другу чем-то иным, нежели братьями.

Затем Фэйрин вспомнил свое приключение с Ниомой. Как странно, что несколько недель, которые он провел с этой легкомысленной женщиной, изменили столько судеб. Как от камня, брошенного в воду, волны этих недель докатились до столь отдаленного будущего…

Все еще раздумывая об этом, Фэйрин встал и запер Ваар в шкаф. Спрятав в рукавах своего черного плаща свои длинные, узкие ладони, волшебник вышел из Плэйта и быстрыми шагами пересек двор. Достигнув старой башни, он лаконично приказал солдатам:

— Я хочу поговорить с леди Ривен.

Солдаты с благоговейным страхом смотрели на колдуна. Наконец один из них заговорил, нервничая и заикаясь:

— Король приказал, чтобы никто не посещал королеву без его разрешения.

Фэйрин воздел вверх указательный палец, и глаза солдат остекленели и закатились. Солдаты замерли на постах, словно живые статуи, и маг спокойно прошел мимо них вверх по винтовой лестнице прямо к покоям Ривен. У дверей он оказал Ривен честь, постучав. Услышав ее голос, пригласивший войти, он понял, что Ривен предчувствовала его приход и теперь ждала его со смешанным чувством любопытства и плохо скрываемой враждебности.

Войдя в комнаты, Фэйрин обнаружил Ривен стоящей спиной к узкому окну. Руки ее были сложены на животе. Фэйрину приходилось видеть ее только в стеклянных глубинах Ваара, и явление Ривен во плоти потрясло его. Она была очень красива, но ничуть не походила на Ниому. Нет, она не была дочерью своей матери, она была его дочерью. Стоило ему, однако, признать это, как он почувствовал некую горькую радость, поднимающуюся у него внутри. Судьба, как обычно, смеялась последней.

— Доброе утро, дочь, — насмешливо приветствовал он ее.

Ривен смотрела на него своими пре красными серыми глазами, которые, разумеется, были гораздо красивее, чем у него, в лодочках пушистых темных ресниц, однако в них мерцал точно такой же проницательный ум и бескомпромиссность.

— Надеюсь, ты простишь меня, если я не стану называть тебя отцом. Тот, кто вознамерился лишить меня той семьи, что у меня осталась, по-моему, не заслуживает этого названия.

— Ну, поскольку женщины-доуми традиционно отбрасывают в сторону своих супругов, точно так же, как поступают белки с ореховой скорлупой, попробовав ядрышко, я не могу поверить, что мое наличие или отсутствие в те времена, когда ты была ребенком, даже если бы я знал о твоем существовании, могло иметь хоть сколько-нибудь серьезные последствия. Это верно, что я являюсь врагом вашего беззаконного племени и у тебя есть причины меня ненавидеть. Смею предположить, однако, что моя персона интересовала тебя.

Ривен наклонила голову, и Фэйрин невольно залюбовался тем, как в солнечных лучах в ее темных волнистых волосах заиграла радуга.

— Действительно, это так. Однако ты ничуть не интересовался своей дочерью. Иначе, наверное, ты давно бы навестил меня.

Фэйрин задумчиво разглядывал Ривен. Он пришел сюда вовсе не за тем, чтобы вести семейные разговоры с этой молодой женщиной, которая постоянно влезала не в свои дела, однако он чувствовал, как против воли он смягчается. Почти что ласково он сказал:

— Присядь, Ривен. Ты тяжела ребенком, а то, что я хочу тебе сказать, потребует времени.

Ривен подчинилась, и он продолжал:

— Я не приходил к тебе раньше потому, что не мог заставить себя встретиться со своим прошлым. Когда я был молод, — объяснял он, — я был пылок и горяч. Сдерживаемые страсти способствуют разлитию желчи. Это — словно стихия, когда она бурлит внутри тебя, ты бессилен против нее, словно птичка перед ураганом. В юности я влюбился в твою мать. Она была недостойна моей любви, и поэтому, когда она оттолкнула меня, я поклялся отомстить ей и всему роду доуми.

— Ты подучил Броуна отомстить вместо тебя.

Фэйрин кивнул:

— Он был моим орудием. С его помощью я изменил Полуостров и те силы которые правили им на протяжении многих веков. Безразлично, что теперь тебе взбредет в голову, что могут выдумать твои коварные соплеменники и что предпримут их союзники — стьюриты. Того, что было, теперь нельзя вернуть никакими усилиями.

Ривен посмотрела на рослого и худого волшебника снизу вверх. Неподвижно стоя перед ней, он смотрел на нее совсем не так, как мог бы смотреть отец на свое дитя. В его взгляде не было ни гордости, ни любви, но зато Ривен увидела в его глазах кое-что другое, что сильно ее взволновало.

— Зачем ты здесь?

— Чтобы помочь тебе принять решение. Ты получила обратно свой зеленый камень и вместе с ним огромную власть. Но ты получила ее слишком поздно, Ривен. То, что принес Полуострову Броун, ты и твои сородичи не смогут уничтожить и повернуть время вспять. Дни доуми сочтены.

— Но я еще жива, и жив мой ребенок. — выкрикнула Ривен.

— Это ребенок твой и Броуна, и ему суждено закрыть собой разрыв между прошлым и будущим. Смирись с этим, Ривен.

— Ты хочешь сказать — принять Броуна как мужа, остаться в Джедестроме и стать королевой — хотя мне нет до него никакого дела?

— Тебе есть до него дело, Ривен, этого-то ты от меня не скроешь. Только твое упрямство заставляет тебя отталкивать его, и все из-за той роли, которую он сыграл в судьбе твоей матери. Тебе следовало бы больше руководствоваться здравым смыслом, Ривен. В то время он был моим орудием, моей марионеткой. Если ты должна непременно кого-то ненавидеть, то пусть это буду я, но прими Броуна. Не пытайся противиться этой своей судьбе, это может окончиться только трагедией. Эпоха доуми вот-вот окончательно уйдет в прошлое, и Полуостров еще быстрее пойдет вперед, к чему-то новому и совершенно иному. Ты носишь сына, которому суждено стать великим королем, и если ты попытаешься помешать этому, ты можешь погубить и его, и Полуостров, и себя.