Юджиния Райли - Позови меня, любовь

• Название: Позови меня, любовь
• Автор: Юджиния Райли
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-15-001020-0

На сцене знаменитого оперного театра Нового Орлеана восстанавливают спектакль, который шел в последний раз сто лет назад и во время которого произошло таинственное убийство великого тенора Жака Лефевра. Но чем ближе день премьеры, тем сильнее ощущает юная певица Белла де ла Роза присутствие Лефевра, она слышит его чарующий голос, нежно и властно зовущий в прошлое, навстречу восторгам любви и смертельной опасности…

---

— Ну, там много необычайных удобств, много полезных новшеств, — раздумчиво сказала она. — Но одновременно неслыханно выросла преступность, отравлена окружающая среда. — Девушка окинула взглядом площадь и после паузы добавила: — В той жизни что-то безвозвратно утрачено.

Жак порывисто поцеловал ее руку и спросил:

— Что именно утрачено, любовь моя?

Она в раздумье покачала головой.

— Не стало… благоприличия, что ли? Или внутреннего оптимизма? Жизнь лишилась уверенности в завтрашнем дне. Здесь у нас, — сказала она, не замечая этой странной оговорки, — больше приверженности старым добрым ценностям. Есть возможность оглянуться по сторонам и при желании задуматься. К примеру, когда я появилась здесь, жалкая, растерянная, Элен без долгих разговоров приютила меня в своем доме. В конце двадцатого века ни одна женщина, будучи в здравом уме, не примет в свой дом незнакомку, с которой встретилась час назад. Люди подозрительны друг к другу. И не без причин. Потому что закончилось время, когда можно было не запирать двери.

— Иными словами, закончился век невинности.

— Можно сказать и так.

Жак кончиками пальцев погладил ее по скуле.

— И женщины тоже утратили невинность?

Она рассмеялась.

— Отношения между мужчинами и женщинами стали гораздо менее романтичны. И женщины, и общество в целом куда терпимее смотрят и на любовные связи, и на интимные отношения до брака.

Глаза Жака гордо блеснули.

— Но ты, та belle, все-таки сумела сохранить свою чистоту и непорочность!

Белла покраснела. Она встала и сделала несколько шагов в сторону собора, потом, не глядя на Жака, промолвила:

— Я — другая. Скорее исключение. Жила обособленно, замкнуто — совсем не так, как большинство девушек. Девочкой училась в частных школах, большая часть времени уходила на уроки пения. А потом были усиленные занятия в Сан-францисской консерватории — и опять никакого досуга. Когда же я переехала в Нью-Йорк, досуг появился, но я… Словом, к тому времени мне уже нравилось одинокое замкнутое существование, тихая обособленность и анонимность бытия…

Жак встал и подошел к ней сзади, обнял за плечи, поцеловал в щеку.

— Я рад, что ты иная. Меня бы доводила до безумия одна мысль, что ты до меня была с другим мужчиной.

Его ласковые слова вдруг рассердили Беллу. Она оттолкнула Жака.

— Ты шовинист! Женщина для тебя — рабыня. А как же с теми женщинами, которые были у тебя до меня? Скажешь, это совсем другое дело?

Он рассмеялся.

— Но теперь-то я целиком принадлежу тебе.

— Как и я тебе, — совершенно серьезно отозвалась Белла. — Жак, теперь ты наконец-то поверил, что я из другого времени?

Он решительно кивнул.

— Значит, ты веришь и в то, что тебя убьют — могут убить — в следующий вторник?

Он вздохнул.

— Ну я бы сказал, что это не исключено.

— Можешь ты обещать, что хотя бы в этот вечер не будешь выступать и вообще приближаться к театру?

Тут Жак разразился ругательствами, словно ему наступили на любимую мозоль.

— Это тебе надо держаться подальше от театра! На тебя совершили покушение прошлым вечером! Вполне возможно, что на самом деле жертвой убийства, о котором ты столько говоришь, намечена ты!

Белла раздраженно отмахнулась.

— Жак, не говори глупостей. Все, что я выяснила об убийстве, ясно указывает — жертвой станешь ты. Кто-то в театре замыслил тебя уничтожить. И ты обязан поклясться мне, что во вторник вечером тебя в театре не будет!

Он долго молчал, напряженно обдумывая ее слова. Когда Жак заговорил, в его тоне прозвучали неожиданные кроткие нотки.

— Белла, чересчур религиозным меня назвать нельзя. Однако я верю в судьбу — в ту самую судьбу, которая привела тебя в мои объятия. Я по натуре фаталист. И считаю, что если мне суждено быть убитым на следующей неделе, то здесь уж ничего не поделаешь.

Белла яростно взмахнула руками. Ей хотелось взвыть от его тупого упрямства.

— Что за глупые разговоры? Чему быть — того не миновать! Это не философия. Это маразм.

— Да, именно так: чему быть — того не миновать. И это не маразм. Это философия.

— По-твоему, тебя убьют независимо от того, будешь ты в этот вечер в театре или нет? — настаивала она.

— — Да.

— Ну почему? Почему? — со стоном произнесла Белла. — Если нет ни единого шанса спасти тебя, зачем же меня перенесли сюда?

Жак усмехнулся и поцеловал ее в щеку.

— Видно, для того, чтобы скрасить мои последние деньки.

Она сердито шарахнулась от него.

— Бред! Я послана сюда, чтобы предупредить тебя, а ты, глупый фаталист, не желаешь слушать!

Жак гордо выпрямился и вскинул подбородок.

— Я — мужчина, — сказал он, — и смело смотрю в глаза своей судьбе. А ты — хрупкая женщина, и на тебя вчера было совершено покушение. И, как мужчина, я должен прежде всего оберегать тебя. В театр ты больше не пойдешь.

— Значит, ты у нас — герой, а я — трусиха, — возмущенно сказала Белла. — И вообще, женский пол только и умеет что дрожать от страха и бежать к мужчинам за помощью, да?.. Давай взглянем на вещи с твоей точки зрения, — продолжала девушка, перехватывая оружие противника. — Если мои дни сочтены и мне предначертано судьбой погибнуть в театре, то относительно меня действует тот же принцип: чему быть — того не миновать. Твоя философия яйца выеденного не стоит, потому что в одном случае ты ее применяешь, в другом — придерживаешь.

Жак набычился. Крыть было нечем.

* * *

Белла сменила гнев на милость и ласково взяла его за лацкан сюртука.

— Жак, есть другой выход.

— Что ты имеешь в виду?

— «Калейдоскоп!» — возбужденно воскликнула она. — Мы можем воспользоваться им и бежать вместе.

Он озадаченно уставился на нее.

— Но каким образом?

Девушка тряхнула головой.

— Не знаю точно. Но это происходит, «калейдоскоп» каким-то образом транспортирует меня во времени. И почему бы не попробовать вместе?

Жак привлек ее к себе.

— Нет, милая. Я не доверяю «калейдоскопу».Что, если он меня оставит, а заберет лишь тебя? Я могу потерять тебя навсегда — и этого не переживу.

— Но если мы проскочим вместе, тогда окажемся в полной безопасности. И к тому же рядом с моей дорогой бабушкой!

Жак какое-то время взвешивал ее предложение. Потом отрицательно качнул головой.

— Нет, Белла, учитывая все, что ты рассказала о вашем будущем, я туда не хочу. Мне больше по душе здесь — в чинном и благопристойном веке. Я согласен с твоим отцом. Здесь царит опера. Я не хочу туда, где она увядает. Не хочу в ваш бездушный мир.

— И к чему нас приведет твое упрямство?

Он вздохнул.

— Стало быть, ты очень хочешь вернуться к бабушке?

— Я постоянно беспокоюсь за нее…

— Значит, ты покинешь меня?

В его глазах было столько мольбы и тревоги, что Белла со вздохом сказала:

— Если ты намерен остаться здесь и досмотреть драму до конца — что ж, я остаюсь с тобой. Быть может, нам удастся вычислить убийцу до того, как будет слишком поздно.

— Возможно. — Тут стали падать первые крупные капли дождя, и Жак рассмеялся. — Пошли, та belle! На сегодня с серьезными разговорами покончено. Для равновесия пора заняться любовью.

— Странно, но я нисколько не удивлена твоим предложением, — весело отозвалась Белла, раскрывая зонтик.

Они взялись за руки и побежали к дому Жака.

— Белла, я настаиваю на том, чтобы ты взвесила все еще раз и не выступала сегодня вечером.

Только что поднялся занавес. Белла готовилась к выходу в своей гримерной, как вдруг дверь распахнулась, вошел Жак и с порога обрушил свое требование. Девушки с пуховками у щек насмешливо переглянулись.

— Жак, ты забыл, что джентльмены не врываются без стука в женскую гримерную, — сказала Белла. — Мы могли быть раздеты.

Нисколько не смутившись, тенор весело поглядел на девушек и со смешком сказал:

— Да ладно, мы тут все друзья, разве не так?

— Жак не из тех, кто просит разрешения у женщины, — задорно рассмеялась Элен.

— Сущая правда. Белла, что скажешь? Можешь ты хоть раз покориться мужчине и тем самым по гроб жизни осчастливить его? Не ходи сегодня на сцену.

Белла смерила его возмущенным взглядом.

— Я тебе уже ответила. Я буду петь.

Жак молитвенно сложил руки и повернулся к Элен:

— Что мне сделать, чтобы переубедить эту упрямицу?

— А-а, не мне вас учить, господин сердцеед, — отозвалась Элен.

Жак рассмеялся и погрозил Белле кулаком.

— Так, так! Ты мне еще поплатишься за свою строптивость, когда мы окажемся наедине!

— Жак! — воскликнула Белла. — Что за выходки!

— Вздор, — сказал он, улыбаясь Элен, — ты же в курсе наших отношений — не правда ли, малышка?

Элен рассмеялась.

— Скажем так: Томми в восторге, что с некоторых пор вся квартира по ночам в нашем полном распоряжении.

Белла шутливо надула губки.

— Подлая изменница! Переметнулась в мужской лагерь! — сказала она. Затем обратилась к Жаку: — А вы извольте покинуть гримерную, потому как нам надо готовиться к выступлению.