Нора Робертс - Свидетельница смерти

• Название: Свидетельница смерти
• Автор: Нора Робертс
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009000-5

Лейтенант полиции Ева Даллас расследует новое преступление, кото­рое на этот раз произошло прямо на ее глазах, в театре, во время представления. Вместо бутафорского ножа в руке главной героини ока­зался настоящий… Теперь Ева не просто ведет следствие, она еще является важным свидетелем, что ставит ее в довольно трудное положение. А когда пресса узнает, что театр принадлежит ее мужу Рорку, начинается такой скандал, что единственный выход – расследовать все как можно быстрее. Но мир театра – это особый мир. Здесь слишком много интриг, сплетен, зависти… Еве предстоит нелегкая задача – увидеть разницу между правдой и мастерской актерской игрой…

Роман так же издавался как «Убийство на „бис“

---

– Вот скотина!

– Не то слово. Помимо этого – большой набор раз­нообразных эротических игрушек. Предназначение не­которых покрыто тайной даже для меня, несмотря на мою широкую эрудицию в этой области. Еще обнару­жена коллекция порнографических видеозаписей, при­чем на многих запечатлены сексуальные игры самого Драко с разными партнершами.

– Выходит, мы имеем дело с извращенцем или сек­суальным маньяком?

– Эротические игрушки и видеозаписи никоим об­разом не вступают в противоречие с законом. А вот «кролик» определенно подводит его под Уголовный кодекс. Не исключено, что это поможет нам разобраться в мотиве преступления. Или, точнее, в мотивах, посколь­ку они громоздятся, как подарки под рождественской елкой.

– Понимаю…

– В качестве предполагаемых мотивов у нас есть тщеславие, личная выгода, деньги, секс, наркотики, обида одной или нескольких женщин, и то, что букваль­но все его ненавидели. Он любил соблазнять женщин, а потом публично посылать их куда подальше, ему нрави­лось оскорблять всех вокруг себя, он регулярно упот­реблял наркотики… Он был настоящим подонком, Пи­боди, и любой, кого ни возьми, с удовольствием прибил бы его гвоздями к стене. Это, конечно, затрудняет нашу работу. Но…

Ева уселась поудобнее.

– Прошлой ночью я анализировала возможные ва­рианты расклада, и у меня кое-что получилось. Мой но­вый красавец ХЕ-5000 скопирует для тебя материалы, чтобы ты продолжила эту работу. У меня сейчас – кон­сультация с Мирой. Возможно, она поможет сократить список интересующих нас людей. Назначь совещание с нашими друзьями из электронного сыска на одиннад­цать.

– А запланированные на сегодня допросы?

– Пусть идут своим чередом. Я вернусь через час, самое позднее – через два. – Ева оттолкнулась от стола и встала. – Если я задержусь, позвони в лабораторию и поторопи яйцеголовых. Пусть они поскорее дадут за­ключение по наркотикам, которые я нашла у Драко.

– Как себя с ними вести: очаровать или подкупить?

– Послушай, Пибоди, сколько времени ты со мной работаешь?

– Почти год, босс.

Ева направилась к выходу, бросив через плечо:

– Довольно долго. Так, может, пора научиться при­нимать решения самостоятельно?

В отличие от отдела убийств с бандой необузданных детективов, в царстве доктора Миры царили тишина и уют. Здесь было цивилизованно – Еве казалось, что это самое подходящее слово. Эдакий оазис покоя, особен­но если не знаешь, что происходит за дверями комнаты тестирования. Ева знала и поэтому надеялась, что ей больше никогда не доведется переступить ее порог.

Однако кабинет доктора Миры ничем не напоминал темницу комнаты тестирования, где любой человек мог быть в считанные часы деморализован и лишен лично­сти. Мира любила мягкую мебель, предпочитала голу­бые тона и часто включала запись с успокаивающими звуками неспешного морского прибоя.

Сегодня на ней был трикотажный костюм нежно-зеленого цвета – цвета весенних листьев и надежды. Ее волосы свободно спадали на плечи, лицо отличалось своеобразной красотой, которой Ева не уставала восхи­щаться. В ушах доктора Миры покачивались две каплевидные жемчужины, еще одна такая же, только поболь­ше, висела на шее, на золотой цепочке.

По мнению Евы, Мира являла собой воплощение грациозной женственности.

– Спасибо, что согласились потратить на меня вре­мя, доктор.

– Я испытываю вполне понятный интерес к этому случаю, – ответила Мира, разливая по чашкам чай. – Ведь я тоже свидетель убийства. Представьте, за все го­ды работы в нью-йоркской полиции со мной такое впервые. Впрочем, Ричард Драко был не убит, Ева. Он был казнен. А это – совсем другое дело.

Хозяйка кабинета села и пододвинула гостье чашку чая, к которому, как они обе знали, Ева даже не при­тронется. Так бывало каждый раз, когда они здесь встречались.

– Я давно изучаю феномен убийства и убийц, – продолжала Мира. – Я слушаю и анализирую, я состав­ляю психологические портреты. И, будучи врачом, я знаю, понимаю и уважаю смерть. Но когда убийство происходит прямо у тебя на глазах, а ты даже не догады­ваешься, что оно всамделишное… Признаться, я испы­тала несколько неприятных минут. Это непросто.

– А я сразу поняла, что совершено убийство.

– Вот видите. – По лицу Миры скользнуло некое подобие улыбки. – Мы смотрим на одни и те же вещи под разными углами зрения.

– Да.

«Угол зрения» Евы очень часто заключался в том, что она стояла над трупом, пачкая ботинки в его крови. Как это она еще тогда, в театре, не приняла в расчет, что они с Мирой воспринимают смерть совершенно по-разному? Она автоматически включила доктора в следственную бригаду и использовала ее так, как ей каза­лось нужным.

– Простите, я не подумала об этом. Я не дала вам возможности выбора.

– У вас просто не было времени задумываться об этом, – отмахнулась Мира. – Да в тот момент – и у меня тоже. – Она сделала глоток чаю. – Вы практиче­ски сразу оказались за кулисами и приступили к работе. Кстати, в какой момент вы поняли, что нож – настоя­щий?

– Слишком поздно, чтобы успеть предотвратить трагедию. А остальное не имеет значения. Первым де­лом я принялась опрашивать актеров.

– Да, это преступление насквозь театральное. Спо­соб, режиссура, то, как все рассчитано по времени… – Приступив к анализу происшедшего, Мира снова почувствовала себя уверенно. – Скорее всего мы ищем артиста или того, кто мечтал им стать. С другой сторо­ны, убийство было организовано умно и чисто, а вопло­щено безукоризненно. Никаких лишних эмоций. Ваш убийца – человек дерзкий и в то же время расчет­ливый.

– Как по-вашему, во время убийства он присутст­вовал в театре?

– О да! Увидеть, как все произойдет, – на сцене, в свете юпитеров, на глазах у огромной аудитории – бы­ло для него не менее важно, чем смерть Драко. Трепет в предвкушении смерти – и наконец свершившийся акт.

Мира задумалась.

– Преступление было поставлено слишком хорошо, и, я думаю, тут не обошлось без предварительных репе­тиций. Драко называли одним из величайших актеров нашего времени. Убить его – лишь первый шаг, а вто­рой, не менее важный, – это его заменить, пусть даже такая возможность существовала лишь в мозгу убийцы.

– Значит, по-вашему, в основе убийства лежали профессиональные мотивы?

– Во многом – да. Но и личных мотивов хватало. Между прочим, у актеров грань между профессиональными и личными мотивами часто оказывается весьма призрачной.

– Единственный человек, который значительно выигрывает от смерти Драко в профессиональном пла­не, это Майкл Проктор, его дублер.

– С точки зрения формальной логики вы правы. Однако на самом деле от такого убийства выигрывают абсолютно все, кто так или иначе связан с этим спектаклем. Пресса поднимает шумиху, имена исполните­лей намертво отпечатываются в памяти публики. Разве не об этом мечтает любой актер?

– Не знаю. Я не могу понять людей, которые про­водят всю свою жизнь, притворяясь не теми, кто они есть, живя в чужой шкуре.

Мира пожала плечами:

– В этом заключается суть их работы, именно так измеряется уровень их мастерства: может ли актер за­ставить публику поверить в то, что он – другой чело­век. Не Джон Смит с женой, тремя детьми и просрочен­ными счетами, а, к примеру, юный Ромео или адмирал Нельсон. Для хороших артистов, посвятивших себя ис­кусству, театра, – больше, чем просто работа. Это образ жизни. И в тот вечер, когда был убит Драко, софиты для всех остальных участников спектакля светили ярче, чем обычно.

– Для участников спектакля – пожалуй. Ну а как насчет зрителей?

– Поскольку на сегодняшний день мы обладаем весьма скудной информацией, я не исключаю, что пре­ступник сидел в зрительном зале. Но в большей степени я все же склоняюсь к тому, что его следует искать по­ближе к сцене. – Мира отодвинула чашку и положила ладонь на руку Евы. – Вы озабочены из-за Надин?

Ева открыла было рот, но тут же закрыла его, не произнеся ни слова.

– Не смущайтесь. Надин – моя пациентка, и она от меня ничего не скрывает. Мне известно все о том, что произошло между ней и убитым. И в случае необходимости я готова дать профессиональное заключение о том, что она не способна спланировать и осуществить подобное преступление. Если бы Надин захотела нака­зать Драко, она нашла бы способ сделать это с помо­щью средств массовой информации. Вот на это она вполне способна.

– Ясно…

– Я говорила с ней, – продолжила Мира, – и знаю, что сегодня вы должны допросить ее официально.

– Да, сразу после того, как уйду от вас. Ее будет со­провождать адвокат. Я хочу официально зафиксировать тот факт, что она сама пришла ко мне с этой информа­цией. А потом я смогу на несколько дней положить ее заявление под сукно, чтобы у нее было время перевести дух.

– Это было бы замечательно. – Мира изучающим взглядом посмотрела на Еву и спросила: – Что еще?