Чарльз Уильямс - Иные миры

• Название: Иные миры
• Автор: Чарльз Уильямс
• Издательство: Terra fantastica, АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011578-4, 5-7921-0461-1

Это — Чарльз Уильямc. Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.

Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской. Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.

Это — Чарльз Уильямc. Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма. Человек, чьи книги приоткрывают для внимательного читателя путь в Неведомое…

---

В ответ на просьбу секретаря Министерства иностранных дел о личной встрече Шилдрейк невесело рассмеялся.

— Дорогой лорд Белсмер, — горько сказал он, — я бы с радостью, но тогда вам придется прислать армейскую дивизию, иначе меня не вызволить. В имении толпы людей, они стоят, сидят, лежат на земле, стучат в двери. Каждая деревня, каждая ферма в округе делегировала сюда своих калек, и теперь все они требуют, чтобы я их лечил.

— А вы что? — спросил заинтригованный лорд Белсмер.

— В каком смысле? — переспросил Шилдрейк.

Секретарь устыдился собственного любопытства.

— Я имею в виду, разве местные власти не оказывают вам содействие? — нашелся он.

— Да, они стянули сюда всю полицию, — ответил Шилдрейк, — и сейчас запрашивают из Лондона подкреплений, но это едва ли поможет нам увидеться завтра.

— Я поговорю с людьми из Министерства внутренних дел, — значительно пообещал лорд Белсмер, — а вы уж, в свою очередь, пообещайте мне не покидать Англию и не избавляться от камня, не повидавшись со мной.

Шилдрейк колебался. Самым сильным его желанием было убраться из Англии как можно скорее, но убраться с камнем. Однако, если у министерства иностранных дел другие планы, это вряд ли получится. И чего их вообще понесло в эту историю? Не будет же Министерство иностранных дел заниматься каким-то камнем. Правда, Сесилия утром говорила, что в дело замешаны правительственные круги, а камень вроде бы попал в Англию из-за границы…

— Если вы меня вытащите отсюда, — сказал он наконец, — я, конечно, буду рад повидаться с вами перед отъездом.

— Вы что, в самом деле не можете выбраться? — с недоумением спросил лорд Белсмер. Он не мог представить, каким образом толпа, пусть даже большая толпа, может осадить поместье. Такого ему просто не доводилось видеть.

А посмотреть стоило. Перед парадным входом дома Шилдрейка волновалось человеческое море. Люди заполнили все пространство между домом и гаражом, они пытались заглядывать в окна, пробовали даже влезть через них в дом, в открытые настежь ворота входили все новые и новые страждущие. На лужайках, в садах, на верандах толпилось больше народа, чем приходилось видеть лорду Белсмеру за всю жизнь.

Пока их не трогали, они вели себя тихо. Пока… Они еще не знали, стоило ли сюда приходить, и вполне могли разойтись к вечеру из-за собственной неуверенности и самого обыкновенного голода. Но попытка небольшого отряда полиции вытеснить толпу за ограду вызвала глухое раздражение, грозившее в любой момент перерасти в серьезные волнения.

С помощью осторожных расспросов лорд Белсмер наконец составил для себя приблизительную картину происходящего, пообещал что-то внушительное и повесил трубку. Конечно, послать в Райвингтон дивизию — не проблема. Но позиции правительства именно сейчас изрядно пошатнулись, и страшно подумать, что наплетет завтра оппозиционная пресса, если он пошлет солдат и лишит толпу недужных английских мужчин и женщин шанса на излечение, да еще обеспечит бегство американского миллионера за море с уникальным и универсальным лекарством в кармане. Конечно, самый распоследний недоумок в оппозиции не хуже его или Шилдрейка будет понимать, насколько абсурдно ожидать каких бы то ни было исцелений от камня. Хоть бы премьер-министр оказался в Лондоне… но нет, он уехал в Абердин еще позавчера. Хорошо бы, конечно, взять Шилдрейка и без шума доставить в Лондон, тогда, глядишь, и толпа разошлась бы. А ведь где-то бродит еще сэр Джайлс Тамалти, о котором тоже упоминал иранский посол. Интересно, чем только занят этот Брюс Кумберленд?

Похоже, вообще ничего не делает.

Мысль о после заставила лорда Белсмера поежиться.

Он вовсе не рвался получать посвящение в высшие секреты «дружественного государства». Конечно, надо сделать все возможное, чтобы умыкнуть этого Шилдрейка без шума.

Лорд Белсмер размышлял еще несколько минут, а потом принял те меры, которые напрашивались сами собой.

Вечером все того же воскресного дня Хаджи Ибрагим навестил лорда Эргли. Верховный судья при виде перса в сердцах швырнул на пол специальный вечерний выпуск газеты.

— Это и есть то зло, которое вы предрекали? — спросил он. — Надеюсь, до вас дошли слухи об исцелениях?

— Я слышал куда больше о желающих исцеления, чем о самих исцелениях, — сдержанно ответил Хаджи. — И это вполне может оказаться злом.

— Что такое зло, мы узнаем, если Шилдрейк удерет с камнем в Америку, — проворчал лорд Эргли. — Я не удивлюсь, если им придется принять специальный закон о невыезде мистера Энгуса М. Шилдрейка. — — И такой закон может пройти через английский парламент? — серьезно спросил перс.

— Вполне, — кивнул судья. — Может, они назовут его иначе. Например, «Закон о предотвращении вывоза художественных ценностей». Тогда ему придется доказывать, что камень таковой ценностью не является, а правительство будет сомневаться, достаточно ли весомые аргументы он приводит.

Это может продолжаться столько, сколько нужно. Есть и другие варианты. Они могут объявить акт купли-продажи незаконным, но тогда понадобится настоящий владелец. Кто бы мог выступить в этом качестве? Не я, конечно, но и не сэр Джайлс, он не станет связываться, и можно держать пари, что это не будет ваш посол, ведь тогда придется вернуть камень ему.

— Вы полагаете, они не захотят вернуть камень? — спросил Хаджи.

— Тут и полагать нечего. Это ясно как день, — заверил его судья. — И я вам признаюсь, Хаджи, я бы не стал их осуждать. Мне кажется, этой вещью не может владеть какой-то конкретный человек, или группа людей, или даже конкретная страна. Другой вопрос — должна ли вообще существовать на свете подобная вещь, но после того, что я видел, и речи быть не может о ее уничтожении. Камень нельзя бросить в океан, я сильно подозреваю, что в скором времени он объявится у эскимосов или полинезийцев. Его даже потерять нельзя, вы же видите, что из этого получается.

— И как же с ним быть, по-вашему? — смиренно спросил Хаджи.

— Я об этом и думаю. Лига Наций? И специальная интернациональная охрана… Нет? Я почему-то был уверен, что вы не согласитесь.

— Надо мной смейтесь сколько угодно, — тихо проговорил Хаджи, — но стоит ли смеяться над Ним?

— Да что вы! У меня и в мыслях не было смеяться, — уверил его судья. — Наоборот, по-моему, я слишком серьезно к этому отношусь. А если англичанин слишком серьезно к чему-то относится, это тут же настраивает его на легкомысленный лад. Вам, наверное, много раз говорили, что мы — нелогичный народ? Не верьте. Просто наша логика — это логика поэзии. Мы — юродивые среди других наций, мы — величайшие скептики мира, и поэтому у нас нет надежды, во всяком случае, такой, о которой стоило бы говорить всерьез. Зато мы с легкостью воспринимаем новые идеи. Вы только посмотрите, как просто Реджинальд отнесся к камню.

Хаджи без всякого намека на улыбку смотрел на судью.

— Я все-таки не понял, — сказал он, — что же вы собираетесь делать?

— Пытаюсь выбрать из нескольких вариантов, — ответил судья. — Можно, например, взять камень, обойти с его помощью владельцев всех остальных камней, отобрать их, не спрашивая владельцев, разумеется, а потом сосредоточиться на желании попасть вместе с ними в жерло Везувия. С другой стороны, хорошо бы отправиться поискать беднягу Пондона.

И еще одно желание влечет меня: найти Джайлса и треснуть его но голове. Так, это — три. Подождите, было что-то четвертое… А-а, вот. Взять камень и пожелать, чтобы он поступал по собственному усмотрению.

— Этот вариант опаснее всего, — прокомментировал Хаджи.

— Почему вы так думаете? Вот мисс Барнет считает, что камень может наделить ее мудростью, почему бы и мне не попробовать?

— А она действительно так считает?

— О господи! Ну, конечно, нет, — воскликнул судья. — Это я ей предложил. И вообще, Хаджи, разве не понятно — я просто ворчу! Что тут можно сделать?

Хаджи задумался.

— Наверное, только Он об этом знает, — произнес он наконец. — Я не смею Им пользоваться, потому что осознаю, насколько он велик и грозен. Вы же, по-моему, наоборот, недостаточно верите в Него, чтобы дать возможность свободно проявиться Его воле. А вот ваша подруга…

— Кто? — не понял судья.

— Мисс Барнет, — пояснил Хаджи. — Она — верит?

Лорд Эргли удивленно посмотрел на него.

— А если верит, то — что? — спросил он. — А потом, во что она может верить? Не хотите ли вы сыграть с ней в такую же игру, как Джайлс с Лондоном? И не думайте, Хаджи, я этого не допущу. Да и с чего вы взяли, что у нее может получиться?

— Могло бы… хотя нет, вряд ли, — вздохнул Хаджи. — Наверное, мне показалось, что я видел у нее на челе знаки Аллаха, те же, что и в камне. И еще я знаю, что путь к камню — в самом камне.

— Ну и взяли бы его, — немного нелогично посоветовал лорд Эргли.

— Хранители из моего дома, — неохотно ответил Хаджи, — дали клятву охранять, а не использовать те реликвии, которые отданы под их надзор. Ни камень, ни еще более священные вещи.