Андрей Плеханов - Мятежник

• Название: Мятежник
• Автор: Андрей Плеханов
• Жанр: Романтическое фэнтези

Вырвавшийся на волю Дух Тьмы набирает силу. Подчиняет себе людей, губит их, безжалостно играет судьбами. Остановить его может один Демид Коробов, да и то только когда откроет себя Духу Мятежному – вечному противнику Духов Тьмы. Как сохранить при этом собственные душу и волю и выйти победителем в бесконечной битве потусторонних сил – этого пока не знает и сам Демид.

---

– Согласен, – кивнул Демид. – У нас слишком мало времени, чтобы отвергать опыт шедших до нас и пытаться нащупать свою тропу. Но где он, этот опыт? Где книга, в которой написано, как вычислить Имя Врага? Где карта, на которой крестиком помечено нахождение Врат? Где рецепт, как заткнуть эти Врата? Я думаю, что если бы Тай Ди Сянь знал ответы на эти вопросы, он бы уже давно закрыл проход из Мира Тьмы окончательно.

– Не спеши. – Ван огладил руками свою бородку. – Если существуют это Имя, и Врата, и способ, как остановить истечение вредоносных демонов, то существует и ответ на твои вопросы. Ты задал их, Демид, и позволь мне теперь обратиться к Пустоте. Может быть, просветление придет ко мне и продвинет нас еще на шаг в познании Дао.

Старик положил руки на колени ладонями вверх и закрыл глаза. Демид знал, что беспокоить его сейчас бесполезно. Вэй был сейчас бездумен и безжизнен, как сухое дерево. Дыхание его едва различалось. Демид, с его паранормальным зрением, увидел, как из точки Цзы Цяо за межбровьем Хранителя вышел тонкий луч желтого света. Он протянулся в воздухе на длину ладони и замер, торча изо лба даоса, как карандаш. Из солнечного сплетения вылетел небольшой оранжевый шарик и расщепился на три дуги, которые вращались в воздухе все быстрее, пока не превратились в сплошную окружность, сияющую алым кровавым светом. Кольцо это поднялось до уровня головы Вана и слилось со светом, исходящим изо лба его, в единый круг – ровный и белый. Демид знал, что видит «сущностную природу» даоса: то, что христиане называют душой, отделилось от его тела и вошло в тонкий мир, окружающий любого из нас всегда и везде. Демид вспомнил слова Вана – другого Вана, который был наставником Лю и являлся предком Вана нынешнего:

«Без тела нельзя достичь Дао.

Но с телом никогда нельзя осуществить Истину».

Они находились на даче, доставшейся Демиду в наследство от Алексея. В комнате, служившей Алексею лабораторией. Здесь, на столе, некогда стоял компьютер. Демид считал его тогда гениальным творением Алексея, но на деле электронный Внутренний Мир оказался лишь игрушкой, созданной Нуклеусом по прихоти Защитника – управляемым отражением мыслей разумного кристалла, и ничем более.

Комната эта и поныне сохраняла таинственную ауру прежнего своего обитателя. Приборы и аппараты в большинстве своем были размонтированы и перенесены Демидом в его городскую квартиру. Сейфы, помеченные непонятными знаками (Демид так и не сумел расшифровать их), были пусты. И лишь несколько картин по-прежнему висело на стенах. В лаборатории они казались неуместными, но теперь, когда комната освободилась от переплетения проводов и нагромождения мониторов, посылающих тревожные импульсы, картины эти оказались магнитами, привлекающими внимание.

Демид встал и пошел вдоль стен. Все картины принадлежали кисти одного и того же человека и были выполнены в манере, которую можно было назвать гиперреализмом. Демиду приходилось видеть подобные картины. Такая техника живописи процветала с начала семидесятых годов и считалась одним из ответвлений постмодернизма. Однако эти рисунки, судя по состоянию краски, были выполнены не менее века назад – еще одна загадка в череде бесчисленных тайн, оставленных Алексеем. Кто рисовал это? Кто накладывал мазок за мазком столь тщательно, что картина теряла фактуру и превращалась в подобие фотографии? Реализм фотографии не шел ни в какое сравнение с невероятным, фантастическим реализмом этих холстов. Каждая черточка жила здесь своей жизнью – казалось, Демид просто смотрит сквозь тончайшую пленку на предметы, существующие в реальности. Портрет Иисуса Христа выглядел так, словно художник писал его с натуры. Фрукты и виноград на натюрморте были столь живыми и аппетитными, что рот Демида заполнился слюной. Два пейзажа представляли собой изображение одного и того же места днем и ночью. При свете солнца все здесь лучилось радостью и чистотой – деревья редкого леса, умытое небо, горы, выглядывающие из-под шапок облаков. Ночью же все было покрыто мраком – настолько густым, что, лишь внимательно вглядевшись, можно было рассмотреть очертания кустов и деревьев. Зато звезды сияли во всем своем великолепии. Орел все так же гнался за Лебедем по дымке Млечного Пути, как и миллионы лет назад. Стрелец натягивал лук, а Близнецы танцевали свой, только им понятный танец.

* * *

Демид не верил своим глазам. Звезды в нарисованном небе раздвинулись, и в россыпи светлых точек появился черный провал, напоминающий по очертаниям человеческую голову. Демид протянул руку и дотронулся до матовой поверхности картины. Рывок – и рука его ушла в провал – что-то там, в пустоте, дернуло его за пальцы, позвало к себе. Дыры как таковой не было – просто рука Демида заканчивалась сейчас на уровне локтя, там, где начинался холст.

Демид сделал шаг назад и извлек руку обратно. Кисть его стала полупрозрачной, словно была сделана из матового зеленоватого стекла. Ни сосудов, ни костей не было видно – только пульсация холодного потустороннего света. Огненные червячки электрических разрядов пробегали между пальцами и покусывали кожу. Свечение медленно распространялось вверх – к локтю – к плечу – перешло на грудь и волной покатилось вверх и вниз. Ноги Демида оторвались от пола, и он медленно поднялся в воздух.

«Куда идти? – Он еще не сделал выбор. – Какое время дня предпочтительнее?» Солнечный пейзаж манил его – где-то в его подсознании он олицетворял место, в котором он мог почувствовать себя счастливым. Демид наклонил голову и ступил на траву, приветливо подавшуюся к нему под действием летнего ветерка. Легкий щелчок – невидимая пленка, ограничивающая Средний Мир, пропустила его и разошлась радужными пятнами.

* * *

Демид сидел на пригорке. Ядро он поставил перед собой на пенек. Впервые он общался с Ядром вот так – сохраняя видимость реального существования, а не будучи выдран с корнями из собственного тела и размазан сознанием в чуждой ему разумной Пустоте. Нуклеус изменился внешне – камень напоминал теперь формой человеческую голову с несколько оттопыренными ушами (точная копия черной дыры на соседней картине), с едва обозначенными ямками глаз и рта.

– Привет, Нуклеус! Никак, соскучился? Куда это ты меня затащил?

– Мы – в мире, где Враг не сможет нас услышать.

– Другой мир? И что он собой представляет?

– Это картина. И ничего более. Картина, созданная художником Иваном Яузой.

– Яуза? Никогда не слышал о таком.

– Он не стремился к известности. Живописец – лишь одна из многочисленных ипостасей этой многосторонней и необычной личности.

– Расскажи о нем.

– Нет. О нем позже. У нас слишком мало времени. Нам нужно закончить разговор. Я хочу рассказать тебе кое-что. Это может навести тебя на след в твоих поисках. Но сперва я должен увериться в окончательности твоего выбора.

– Я же сказал тебе – я согласен. Хотя, видит Бог, только под давлением чрезвычайных обстоятельств иду я на такой шаг...

– Упрямые вы, христиане. – Недовольства не слышалось в голосе Ядра, лишенном интонаций. Он просто констатировал факт. – С христианами всегда возникало много проблем. Лучшими Защитниками всегда были китайцы. Они привыкли подчиняться. Они не задают лишних вопросов. Они спокойно воспринимают доминирование высшего сознания над их человеческой личностью.

– А Лю? Лю Дэань? Помнишь такого? По-моему, он не очень-то спешил прийти в объятия великого Духа Мятежного? Он сопротивлялся, как мог.

– Это неудивительно. Ваши характеры почти идентичны. Потому что Лю Дэань и ты, Демид, – в сущности, один и тот же человек.

– Вот как?! – Демид покачал головой. – Значит, реинкарнация душ все же существует?

– Иногда – да.

– Иногда? В каком смысле?

– Большинство духов, дающих человеку сознание, тех духов, что вы называете человеческими душами, слишком слабы и недолговечны. Они рождаются вместе с человеком, проходят вместе с ним земную фазу существования, а после его смерти отправляются в тонкие миры. Они непригодны для многократного использования – переходы из тонких миров в Средний Мир и обратно разрушают их нежную субстанцию. Но существуют особо стойкие души – отмеченные, как выразился бы ты, печатью Бога. Они живут миллионы лет – со времени появления первых людей. Они умирают вместе с телами и возрождаются снова – в новых людях. И люди такие необычны, по человеческим понятиям. Дух их стоек и мало подвержен земным влияниям. Кроме того, они обладают способностями, которые ты называешь паранормальными. У тебя – такая душа, Демид. Прочная.

– Защитники... Они были в основном такими людьми?

– Да. Безусловно, все. Таким человеком был и твой отец – Петр Зиновьев. Он же – Иван Яуза. Он же – отшельник Никодим. Защитник, ставший наставником и вдохновителем Алексея, твоего предшественника.