Игорь Овсяный - Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну)

• Название: Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну)
• Автор: Игорь Овсяный
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Политика
• Год: 1971

На рассвете 1 сентября 1939 г. германо-фашистские армии вторглись в Польшу. Началась вторая мировая война. Но еще задолго до этого, в глубокой тайне от народов империалисты разных стран приступили к ее подготовке. Воссоздавая на страницах книги наиболее напряженные эпизоды политической истории предвоенных лет, автор знакомит читателя с «совершенно секретными» документами из архивов Германии, Италии и Японии, с протоколами закрытых заседаний британского кабинета, дипломатической перепиской и обширной мемуарной литературой. Раскрывая дипломатическую кухню подготовки второй мировой войны, И. Овсяный пишет о тех буржуазных политических деятелях, которые несут за это непосредственную ответственность, и показывает силы, стоявшие за их спиной.

---

Иные настроения господствовали в правящем лагере. Кредо крупных финансистов и промышленников, направлявших внутреннюю и внешнюю политику страны, можно выразить формулой, принадлежавшей перу одного из их идеологов – Крамаржу: «Если Европа и должна была разделиться на два лагеря, то на антибольшевистский и большевистский. Это в конечном счете важнее, чем вопрос о границах».

В германском фашизме чешская буржуазия видела главный оплот капитализма в Европе. Сделка с ним ценой тяжелых жертв собственного народа представлялась ей более привлекательной, чем борьба за независимость в союзе с СССР.

Но как добиться такой сделки? В этом вопросе правящие «руги Чехословакии не были едины. Значительная, часть буржуазии опешила не упускать момента для отказа от ориентации на Францию и Англию и сближения с фашистскими державами. Перспектива соглашения с Германией привлекала их не только надеждой получить „теплое местечко“ при новой политической структуре Европы, но и кое-что урвать от добычи после похода гитлеровцев на Восток. Подобные взгляды разделял и премьер Годжа.

Другой тактической линии придерживался президент и представляемая им группировка. Будучи видной фигурой в Лиге наций и располагая широкими связями, Бенеш прекрасно знал западноевропейскую политическую кухню. Он рассчитывал, что Чехословакия обеспечит себе лучшие условия соглашения с Германией, если будет следовать в фарватере западных держав и активно участвовать в осуществлении их планов сговора с Гитлером. Бенеш расценивал договор о взаимной помощи с СССР как выгодный козырь. В связи с этим стоит отметить «дальновидность», проявленную им в момент подписания договора с Советским Союзом. Тогда-то и была внесена поправка, о которой говорилось выше.

Исходным пунктом дипломатической игры Бенеша являлось твердое убеждение, что в будущей войне линия фронта пройдет по границе между капитализмом и социализмом. Поэтому при любых условиях Чехословакия должна находиться на стороне западных держав.

«Отношения Чехословакии с Россией, – пояснял Бенеш британскому посланнику Ньютону 18 мая 1938 г., – всегда были и будут второстепенным фактором, зависящим от позиции Франции и Англии. Нынешние связи Чехословакии с Россией зависят исключительно от франко-русского договора, но если Западная Европа перестанет быть заинтересованной в России, Чехословакия тоже утратит интерес к ней. Его страна… всегда будет следовать за Западной Европой и будет связана с ней и никогда – с Восточной Европой».

Таким образом, чехословацкое правительство исключало возможность войны против Германии в союзе с СССР. Саму мысль о допуске советских войск на территорию Чехословакии для совместной обороны страны Бенеш считал «ослоумием».

Яркой иллюстрацией позиции Бенеша являются его закулисные маневры накануне англо-французских переговоров в Лондоне 18 сентября. Предвидя требование о плебисците, он приготовил встречное предложение – решить вопрос путем прямой передачи некоторых районов гитлеровцам. Бенеш довольно откровенно намекнул английскому и французскому посланникам на возможность такого решения вопроса. Как пишет в мемуарах Бонне, это предложение вызвано опасением, что в случае предоставления судетским немцам права на самоопределение того же потребуют и другие национальные меньшинства. Еще более колоритно его «дипломатическое мастерство» выглядит в связи с миссией Яромира Нечаса. Как свидетельствуют французские источники, Бенеш был обеспокоен, правильно ли поняли его намек. 17 сентября он направил в Париж с конфиденциальным поручением министра здравоохранения Нечаса. Тот должен был вручить меморандум и карту. Бенеш отметил на ней красным карандашом районы, которые согласен передать Германии. Эмиссар Бенеша явился к Блюму, а тот немедленно переправил полученные документы Даладье.

Меморандум представлял собой несколько страниц отпечатанного на машинке текста без подписи и содержал приписку, сделанную Бенешем: «Я убедительно прошу Вас никогда не упоминать об этом плане публично, так как буду вынужден его опровергнуть. Не сообщайте об этом также Осускому, так как он будет возражать»[83].

Из Парижа Нечас отправился в Лондон, где осуществил аналогичный демарш.

Англо-французские требования, сформулированные в ноте от 19 сентября, стали известны в Праге в 14 часов того же дня. «Новость поразила нас, как удар грома, – писал один из буржуазных корреспондентов. – Никто не хотел этому верить. Чехословаки не могли себе представить, чтобы подобное предложение, которое, учитывая его неизбежные последствия, означало прямую угрозу независимости Чехословакии, сделали те, кого они считали своими друзьями…»

Далеко за полночь, когда жители Праги с надеждой всматривались в освещенные окна Града, где заседало правительство, министры сквозь те же окна с глубоким беспокойством взирали на охваченный тревогой город, Как будет реагировать народ, узнав об англо-французских требованиях? Сумеет ли правительство удержаться у власти, если заявит о принятии ультиматума? Правители Чехословакии, подобно Чемберлену и Даладье, трепетали при мысли, что народ поднимется на защиту республики. Их страшила перспектива войны западных держав с фашистским рейхом и возможное крушение устоев буржуазной Европы.

В этих условиях исчезли грани между различными группировками в правящем стане. Наиболее изощренные деятели во главе с Бенешем продумали серию политических маневров и закулисных шагов, чтобы не допустить подобного развития событий и одновременно создать президенту и его сторонникам ореол «патриотов». Таким образом, чехословацкая реакция выступила как прямой соучастник заговора Англии, Франции и США против безопасности и самого существования народов Чехословакии, а также Польши и других стран Восточной и Юго-Восточной Европы.

В соответствии с разработанной тактикой чехословацкое правительство скрыло от народа содержание ноты.

«Широкая публика, – отмечает X. Рипка, дипломатический корреспондент газеты „Лидове Новини“, – пока что была в неведении, чего требовали от нас западные державы, поскольку правительство опасалось сообщить всю правду. Пресса руководствовалась позицией ответственных политических деятелей и давала лишь поверхностную информацию о происходящем, намекая на неприемлемость лондонских требований».

Вечером 20 сентября министр иностранных дел Крофта передал английскому и французскому посланникам ответ чехословацкого правительства. Лондонские условия, заявило оно, выработаны без консультации с Прагой, их осуществление имело бы катастрофические последствия для Чехословакии и вообще для мира в Европе. Поэтому оно просит Англию и Францию пересмотреть их точку зрения. Со своей стороны чехословацкое правительство предлагает разрешить вопрос на основе арбитражного соглашения 1925 г. между Чехословакией и Германией.

Телеграмму с ответом чехословацкого правительства на Кэ д’Орсе получили 20 сентября в 21.15. Когда ее положили на стол министру иностранных дел, его вызвали к телефону.

«Я только что направил вам ответ чехословацкого правительства, содержащий предложение применить арбитражный договор, – сообщил французский посланник де Лакруа из Праги. – Не рассматривайте ответ как окончательный. Председатель совета министров Чехословакии только что пригласил меня и сделал новое очень важное предложение. Его содержание сообщаю вам телеграммой, которую получите немедленно».

Вторая телеграмма де Лакруа поступила через 20 минут после первой. Там говорилось:

«Я был только что приглашен председателем совета министров. Пояснив, что говорит с согласия президента республики, он заявил: если сегодняшней же ночью я сообщу г-ну Бенешу, что в случае войны между Германией и Чехословакией из-за судетских немцев Франция в связи со своим обязательством в отношении Англии не выступит на помощь, президент, республики примет это заявление к сведению; председатель совета министров немедленно созовет кабинет, все члены которого уже согласны с президентом республики, что необходимо уступить…

Чешские руководители нуждаются в таком прикрытии для того, чтобы принять англо-французские предложения…»

Примерно в то же время конфиденциальное разъяснение получил и Форин оффис. Со ссылкой на «еще более надежный источник» Ньютон сообщал: только что врученный ему чехословацким министром иностранных дел ответ не следует считать окончательным.

«Однако решение, – продолжал посланник, – должно быть навязано правительству, поскольку без такого давления многие его члены слишком связали себя, чтобы иметь возможность пойти на то, что они считают необходимым.

Если в среду[84] я предъявлю своего рода ультиматум президенту Бенешу, он и его правительство будут в состоянии склониться перед force majeure[85]. В этих целях могло бы быть сделано заявление, что правительство Чехословакии должно без оговорок и без дальнейшей отсрочки принять сделанные ему предложения, в противном случае правительство его величества не будет более проявлять интереса к судьбе страны.