Юрий Нестеренко - Крылья

• Название: Крылья
• Автор: Юрий Нестеренко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07409-0

Бесстрашная Эйольта Лаарен-Штрайе, дочь пирата и падчерица королевского палача, рождена крылатой и мечтает о небе. Ни буйство стихий, ни предательства, ни беспощадные разбойники, ни морские чудовища не остановят ее на пути к мечте — пути, протянувшемся через полмира, через дикие земли и экзотические королевства. Но что ждет ее в конце дороги?

---

Сложнее было пробуравить каменными инструментами отверстия в бортах лодок, но наконец и это было сделано, после чего настил был уложен так, что выступающие концы стволов легли поперек пирог. Через борта и отверстия в стволах пропустили веревки, крепко привязав настил к лодкам. Между длинными стволами в пирогах по-прежнему можно было сидеть. Внутренние борта обеих пирог уперлись в продольные трубки, что придало конструкции дополнительную жесткость.

Самые большие сложности возникли с мачтой. Ствол тростника подходящей длины, около десяти локтей, найти удалось, и прорубить для него дырку в центре плота тоже было несложно, однако он упорно не хотел стоять вертикально — то кренился набок, то проваливался в дыру. Весил он пусть и не столько, сколько сплошной древесный ствол того же диаметра, но полсотни фунтов в нем все-таки было, и мне меньше всего хотелось, чтобы он свалился, когда мы будем в открытом море. Мы закрепили на вершине будущей мачты четыре веревки-растяжки и привязали их к четырем углам плота-настила. Чтобы она не проваливалась, привязали, на манер крестовины меча, перпендикулярный кусок ствола немного выше основания, но конструкция все равно выглядела хлипкой и ненадежной. А если подует ветер? Наконец мне пришла в голову идея: опустить мачту так, чтобы ее основание уходило в воду, и насадить на это основание большой и массивный, но при этом узкий и обтекаемый деревянный поплавок. Он должен был сыграть роль и противовеса, и киля, а заодно уменьшить нагрузку на поперечный брус, удерживающий мачту. Теперь я понимаю, что, если бы не эта идея, нас перевернуло бы первым же хорошим порывом ветра…

На то, чтобы вырубить эту штуковину из древесного ствола, продолбить в ней гнездо под мачту, а потом еще просверлить с боков перпендикулярные отверстия для закрепляющих мачту веревок, у моих подопечных ушло два дня. Сразу все не могли обрабатывать один поплавок, поэтому большинство туземцев вернулись в селение, но я ночевала возле тростниковых зарослей вместе с оставшимися. Я была так возбуждена, что почти не спала и все время подгоняла сменявших друг друга работников. Думаю, без моих понуканий они провозились бы втрое дольше. Нгарэйху — неплохой народ, но жизнью тропиках слишком комфортна, чтобы воспитать привычку к усердному труду.

Рей я решила не делать, чтобы не усложнять конструкцию, где и так слишком многое держалось на связанных крест-накрест стволах тростника. По моему проекту основания паруса, имевшего форму равнобедренного треугольника, следовало привязывать к концам тех стволов настила, с помощью которых настил крепился к пирогам. Этих стволов — более длинных, чем остальные, — было пять, соответственно, пять уложенных поверх пирог концов с каждой стороны, что позволяло ставить парус под разными, хотя и фиксированными углами.

И вот наконец после того, как усилиями дюжины мужчин и женщин был сшит парус (я тоже было в этом поучаствовала, но быстро исколола себе пальцы рыбьей костью и предоставила туземцам с их более грубой кожей доканчивать остальное), корабль был готов. Еще раз осмотрев это чудо судостроительной мысли — особенно жутко выглядел тяжелый кожаный парус из неряшливо и криво сшитых лоскутов, — я отдала команду спустить его на воду. На берегу он весил довольно-таки много, мы не без труда дотащили его волоком до воды. Но, когда это сооружение наконец закачалось на волнах, которые были посильнее, чем в первый день строительства, но еще далеко не штормовые, я еще раз мысленно обозвала себя сумасшедшей. Вот на этом утлом плоту, уложенном на две долбленые лодки, я собираюсь пересечь две тысячи миль океана? Но — другой надежды выбраться с острова не было.

Я пригласила своих подопечных занять места в пирогах. Лодки при этом погрузились несколько глубже, чем я рассчитывала, — видимо, парус вышел все же слишком тяжелым. Впрочем, все могло быть и хуже.

Мы немного прошли на веслах — теперь, естественно, в каждой пироге гребли только с одной стороны, — а потом осмелели и попробовали растянуть парус. Пока ветер дул в корму, все было замечательно, но при попытке сменить галс судно управлялось из рук вон плохо. Весел, спускаемых с кормы обеих лодок в качестве рулей, было, похоже, недостаточно. «Надо будет изготовить специальные, пошире», — подумала я. Да и вообще, полное отсутствие навыков хождения под парусом сказывалось. Так и не сумев лечь на желаемый курс, я сдалась, велела спустить парус, то есть привязать его нижние концы к основанию мачты — верхний был намертво закреплен наверху, и туда, учитывая отсутствие вант, было не добраться, — и на веслах идти к берегу. Как я ни жаждала как можно скорее покинуть остров, приходилось признать, что перед выходом в океан необходимо еще немало практиковаться в бухте.

Я еще не решила, кого из моих подопечных взять с собой, и выходила в море то с теми, то с другими. Кажется, не всем им нравилось, что акцент наших занятий сменился с фехтования на мореходство, но желающих дезертировать не нашлось, хотя я и не стала бы никого принуждать. Мы по-прежнему много разговаривали, отдыхая после упражнений и потом, теплыми тропическими вечерами, причем в этих беседах звучало все больше ранайских слов. Первоначально я думала лишь о том, чтобы команда туземцев помогла мне довести корабль до какого-нибудь колониального порта, где я бы села на корабль, идущий в сторону Гантру, а нгарэйху отправились бы в обратный путь. Признаться, я не очень задумывалась, насколько сложнее им будет найти свой остров, чем мне — материк. Мысли о том, что их предки доплыли сюда вообще на веслах — во всяком случае, о парусах в племени не сохранилось даже смутных воспоминаний, — было достаточно, чтобы я до поры отгоняла от себя эту проблему. Но по мере того, как мы отваживались все дальше отходить от берега в своих тренировочных заплывах, я все чаще задумывалась, насколько мизерны их шансы найти дорогу домой от самого Йертаншехе. Пожалуй, шансов добраться до острова было не больше, чем у меня самой, когда я оказалась в воде после гибели «Звезды тропиков».

Но во время наших бесед, когда я замечала, как быстро схватывают новое самые способные из туземной молодежи, у меня возникла другая идея. А нужно ли им вообще возвращаться? Было бы жалко, если бы знания из области математики, физики, истории, ранайского языка, бесполезные при образе жизни островитян, так и забылись через несколько лет. Вот бы отправить этих ребят учиться в метрополию…

В колониях им, конечно, делать нечего — там туземец может в лучшем случае рассчитывать на участь поденщика, а в худшем и вовсе раба. Но в Ранайе имеются туземные диаспоры, образовавшиеся после того, как два столетия назад в метрополии отменили рабство, совсем, впрочем, небольшие. В те годы колонизация только начиналась, с севера успели привезти мало невольников; большинство ранайских рабов были родом из самой Ранайи или других стран Инйалгдара. Они помогут своим…

Тогда мне и в голову не пришло, что ранайские потомки северных туземцев принадлежат к совсем другим племенам, и нгарэйху для них не более свои, чем для меня гантрусы или живущие на юго-востоке Инйалгдара шакабары. Впрочем, среди аньйо чужой расы представители разных племен, наверное, все же чувствуют себя ближе друг к другу, чем у себя на исторической родине.

Однако для того, чтобы отправить их на корабле в Ранайу и дать возможность обустроиться на новом месте, нужны деньги, а с этим наблюдались серьезные проблемы. Помимо почти бесполезного желтого металла, в моем распоряжении были гантруские векселя, но мне доводилось читать, что в колониях признают только наличные, а если колония, куда мы доберемся, будет не гантруской, на эти бумажки тем более никто и смотреть не станет. Еще у меня имелось несколько серебряных монет, найденных под ритуальным деревом, но там не набралось бы и двух десятков йонков. Хотя на «Звезде тропиков» плыли в основном торговцы, такая скудость добычи меня не удивила: бриг затонул слишком быстро, и аньйо, первыми попрыгавшие в шлюпку, думали о спасении своей жизни, а не финансов. Если бы хоть был сезон для плодов кура, их можно было бы взять с собой и продать, но до сезона, как я узнала от туземцев, оставалось еще почти пять месяцев, да и все равно, учитывая малую вместимость нашего суденышка, много мы бы на этом не заработали.

В общем, это была проблема. Тем не менее я продолжала реализовывать свой план и сместила акцент в своих рассказах на географию, так что скоро мои подопечные уже мечтали побывать за морем и увидеть удивительные страны, где строят каменные хижины высотой в несколько этажей. Побывать в селении, именуемом «город», где может жить больше десяти тысяч аньйо (нгарэйху, не учившиеся у меня, и чисел-то таких представить не могли), зверей не только едят, но и запрягают в ездящие по земле лодки, а цепные птицы сторожат дома. Представьте себе, им даже захотелось увидеть, что такое зима и снег — вот уж воистину не понимают аньйо своего счастья.