Рустам Ниязов - Немилость

• Название: Немилость
• Автор: Рустам Ниязов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Местные власти одной отдаленной провинции, обеспокоенные появлением в горах странного и очень опасного хищника, вызывают для консультации специалиста по диким животным. Довольно прозрачный с виду фантастический сюжет, постепенно обрастает деталями, на первый взгляд, несущественными, но, при должном с ними обращении, раскрывающими истинную природу надвигающейся беды.

Повесть задумана как независимая часть дилогии в жанре научной и боевой фантастики.

---

– Это конечно интересно, но давайте по существу дела, – подправил её майор. – Вы сказали нам «убирайтесь, пока не попали в немилость». Это предупреждение? Нам грозит опасность?

Но Рада не спешила разматывать страшный клубок. Может, знала, что следопыт уже почуял кого-то в погребе. Или надеялась, что судьба пройдет мимо.

Когда пропал её сын, она почему-то была уверена, что он жив. Терпеливо ждала его возращения. Слухи тогда не ходили так быстро, как сейчас. Никто не мог сказать, что случилось с ним.

В конце концов, она оставила дочь у родственников, взяла с собой мешок сухарей и отправилась в горы, на поиски. Догадывалась, что потеряла его навсегда. И даже знала где его искать. Еще ребенком, она слышала про один заброшенный дом, стены которого окаменели от времени. Говорят, когда горы еще не вздыбили свои спины, здесь стоял густой лес, в сердце которого жил Лесник. Последний деревенский шаман – его арестовали и отослали в метрополию за повстанческие настроения – как-то рассказывал ей, что имел честь беседовать с Лесником. Шаман догадался закопать в землю свой амулет, прежде чем распахнул каменные двери. Потому и остался жив. Получается, если надежно сокрыть дух Вассы от Лесника, спрятать всё, что напоминает ему о Вассе, Лесник мог и сдержать свою немилость.

– Значит, немилость означает насилие? – прервал её аналитик.

Шаман много чего рассказал о Леснике. Например, как он лечит горного козла, если тот расщепил копыто, неловко спрыгнув на скалы. Как разговаривает с любым зверем. Как рисует на камнях непонятные знаки своими же испражнениями. Дано ли обыкновенному человеку так себя вести? Однако, шаман не смог выяснить главного, ради чего, собственно, и рисковал жизнью – почему Лесник ненавидит Вассу? Что произошло между ними такого особенного, если один из них оказался на небесах, получая от людей дары, а другой целую вечность должен жить на земле, в каменных стенах, испытывая на себе все невзгоды этого мира? Кем приходится Лесник Вассе? Братом? Слугой?

– Простите, – поднялся с места майор, когда перед ним вспыхнул огонек визора.

Офицер шагнул в сторонку и ответил на вызов.

– Значит, вы потеряли сына безвозвратно? – вернул её к разговору аналитик.

Можно ли говорить, что он потерян? Вот если выдать замуж свою дочь – она потеряна. А сын всегда остается рядом, даже если живет далеко. Впрочем, она только краешком глаза увидела его, где-то среди деревьев, когда он вёл под руку свою избранницу, дочь Лесника. Да, у Лесника есть дети. Когда они вырастают, он ищет им пару среди нас, обычных людей. И она порывалась встретиться с ушедшим сыном, чтобы попросить вернуться, но соседи отговорили ходить в горы. «Такова воля Лесника, – вздыхали они, и жалели. – Он сам ищет мужей и невест для своих детей, и никто не в силах отказать ему!»

Следопыт краем глаза увидел, как майор отдал честь незримому собеседнику и спешно покинул дом, хлопнув дверью.

– Подождите! – прокричал Савва, нагнав майора за воротами. Офицер вскочил на транспорт и, одним движением пятки, перевел его в шагающий режим.

– Расскажу по дороге! – пришпорил он диск.

Следопыт вскочил на свой транспорт и направил его следом.

– У нас происшествие в южном секторе, – произнес Спенш, глядя на дорогу. – Пропала связь с одним из патрулей.

– Змея?

– Неизвестно! Скорее всего – повстанцы.

– Откуда им взяться?!

– Я тоже удивлен... Если это дело рук повстанцев, то они сделали самую большую ошибку в своей жизни!

– Мы еще задержимся здесь! – крикнул Савва, останавливая диск.

Офицер махнул рукой, удаляясь по узкой деревенской дороге. Вдали, на мутном белом пятне света, его поджидала колонна техники. Это были силы, которые обеспечивали карантин, и они явно покидали деревню.

Когда следопыт вернулся назад, аналитик стоял у открытой двери. Желтая полоска света сбегала по ступенькам вниз и терялась где-то в траве.

– Видели? – показал он рукой на ограду.

Блок-пост и охранявшие его танки исчезли.

– Войска оставляют деревню без защиты, – озвучил его догадку следопыт.

Аналитик презрительно фыркнул, выражая, видимо, свою давнюю нелюбовь к военным.

– Кстати, вам не кажется, что с этой Радой что-то не в порядке? Может, нам просто удалиться?

– Но здесь есть раненный, – возразил Савва. – Лежит где-то в погребе или кладовке.

В полутьме глаза ученого влажно блеснули.

– Вы что, услышали стоны?

– Нет, запах.

Они вновь переступили порог дома. Рада сидела на прежнем месте, с тем же отстраненным выражением лица.

– Где он лежит? – склонился Савва над маленькой тщедушной фигуркой.

С минуту она смотрела куда-то в сторону, словно не расслышала вопроса.

– Там, – наконец махнула рукой, когда следопыт не отступил. – Пойдемте, я покажу.

В холодном воздухе погреба гулко отпечатывался каждый шаг. Среди ящиков и мешков, на тонкой подстилке лежал Кромпал.

– Он так и не очнулся, – сказала Рада, присев рядом с мальчиком.

Аналитик засучил рукава и медленно приподнял край покрывала.

– Дайте ножницы, – приказал он женщине.

Осторожно разрезав рубашку, Кромдук принялся изучать тело раненого. Переложил его голову на другую сторону и мягко стал пальпировать в районе уха, где из-под тонкой бледной кожи страшно бугрился огромный желвак.

– Гематома, скорее всего, – сказал он, привставая с колен. – Плюс разрывы внутренних органов.

– Я говорила с Мирой, я предупреждала, – тихо прошелестел голос Рады.

– Это мать Кромпала, – напомнил Савва, поймав вопросительный взгляд аналитика.

Они поднялись наверх и вновь оказались за столом.

– А что майор? – спросил Кромдук озабоченно.

В тишине было слышно, как следопыт разлепил засохшие губы, чтобы ответить:

– У них происшествие. Исчез один из патрулей.

– Сказал, в каком районе?

– Нет, конечно.

– Это он идет! – вдруг резко выдохнула старуха, заставив мужчин вздрогнуть.

Доктор странно посмотрел на нее, часто заморгав глазами. Его смуглые щеки вдруг почернели от нахлынувшей крови.

– Слушайте, вы! – проговорил Кромдук, распаляясь не на шутку. – Хватит говорить загадками! Где вы нашли мальчика?! Это ваш муж обнаружил его? Что вы сказали матери ребенка?!

Вспоминая потом эти минуты, следопыт неизменно спотыкался на одной и той же мысли – почему он не догадался проверить, был ли на парне амулет? Возможно, такова особенность человеческой психики: нельзя одновременно удержать в голове несколько важных единиц информации. Он ведь прекрасно помнил, что у геолога есть маломощная альфа-пушка, с помощью которой они могли пройтись по лагерю и легко обнаружить этот кусочек минерала. Вопросы о том, кто такой Лесник, и что, собственно, произошло с юношей – всё это было, на самом деле, второстепенным и несущественным, по сравнению со сверхзадачей – найти пропавший амулет!

Не услышав от женщины ни слова, доктор мрачно выдал:

– Своим молчанием вы убиваете мальчика, понимаете?

Он нависал над хозяйкой, выдвинув вперед локти, подавшись всем грузным мощным торсом. Но минуты шли и шли, а женщина, так и не разомкнула уста.

– Савва, можно вас на одно слово!

Аналитик вышел из комнаты и поманил его за собой.

– Мальчик абсолютно нетранспортабелен, – сказал Кромдук, когда они встали у открытой двери, за которой чернела ночь. Савва хотел что-то сказать, но ученый с жаром добавил:

– Я чувствую, что разгадка змеи кроется именно в нём!

– Кромдук...

– Следопыт...

– Кром, послушайте! Можно мне так называть вас?

– Да, конечно.

– Кром, здесь становится небезопасно. Возможно, нам следует разыскать участкового, и передать ему мальчика. Он ведь не образец и не проба, чтобы его изучать. Здесь произошло какое-то преступление.

Доктор скосил глаза на черную полоску ночи, напряженно раздумывая.

– Тоже верно, – сказал он и закусил нижнюю губу.

– В конце концов, мы можем разыскать его мать, среди беженцев. Она многое может рассказать нам...

Длинный заливистый звон визора прервал их разговор.

15

– Ваш визор или мой? – нахмурился Кромдук.

Следопыт одним движением глаз дал команду на открытие экрана.

Из яркого белого квадрата на них смотрел полковник Оймен.

– Хорошо, что я застал вас обоих, – произнес он, глядя из-под бровей.

– Оймен, здесь туземец-подросток, требуется срочная медицинская помощь...

– Послушайте, – глухо вытолкнул он из себя пару звуков. – В течение какого-то получаса, я потерял связь с тремя патрульными группами...

– Оймен...

– Слушайте дальше, – усилил свой голос полковник, легко перекрыв лепет аналитика. – Жизненные датчики тридцати шести парней сообщили о прекращении сердечной деятельности. Ни один не успел даже пикнуть...

Полковник чуть отстранился назад, открыв взору собеседников интерьер штабного помещения. Несколько офицеров напряженно работали с объемной картой, висевшей посреди комнаты. По всей местности вокруг лагеря моргали красные точки, означавшие тревогу. Офицеры использовали карту в интерактивном режиме, указывая руками на невидимые линии коммуникаций, соединяя их, посылая команды и распределяя ресурсы.