Питер Гамильтон - Обнаженный Бог: Финал

• Название: Обнаженный Бог: Финал
• Автор: Питер Гамильтон
• Жанр: Научная Фантастика

Перед вами – одна из значительнейших и масштабнейших космических эпопей современности.

Перед вами – «Пришествие Ночи» Питера Ф. Гамильтона.

...Середина третьего тысячелетия.

Человечество колонизировало десятки планет по всей Галактике. Генные инженеры довели до совершенства технику клонирования. Ученые научились создавать разумные межзвездные корабли и разумные «искусственные планеты».

...Середина третьего тысячелетия. Люди разделены на две враждующие федерации – эденистов и адамистов, сторонников и противников новых технологий, но Совет Конфедерации планет еще поддерживает мир в космосе.

Но уже разработан таинственный Нейтронный Алхимик – могущественное сверхоружие, которое в корне изменит баланс сил в Галактике. Оружие, за обладание которым начинают борьбу эденисты и адамисты...

---

Питер Гамильтон Обнаженный Бог: Финал

16

Пятьдесят лет тому назад Сайнон посетил планету Лландило, основанную выходцами из Уэльса, где провел на холоде три часа в ожидании солнечного восхода. Он хотел понаблюдать, как клан Новых Друидов приветствует первый день весны. Для постороннего наблюдателя происходившая языческая церемония была поистине скучным зрелищем, она сопровождалась фальшивым пением и нескончаемыми взываниями на гэльском языке к матери-богине планеты. Только окружающий пейзаж делал ее ценной. Участники церемонии собрались там, где тянувшиеся к востоку скалы образовывали мыс, рядом в море поднимались громадные гранитные столбы. Местные жители называли их Колоннада Бога.

Когда солнце, розовое с золотым, вынырнуло из густого морского тумана, его верхняя половина загорелась в точности над колоннами. Одна за другой их вершины озарялись розово-золотыми коронами, а тени ускользали прочь. Одетые в белое Новые Друиды всей общиной радовались грубой красоте природы; им наконец удалось достичь истинной гармонии, и голоса их зазвенели на берегу.

Странно, что именно это воспоминание явилось в его обновленное сержантское тело с ограниченными возможностями памяти. Сайнон, разумеется, не мог припомнить, по какой такой причине он сохранил именно эту картину в своем сознании. Возможно, он тогда перебрал ощущений. Какова бы ни была причина, память о Лландило обеспечивала переброску некоего мостика к здешней обстановке, нужного и помогающего привыкнуть к ситуации. Девять тысяч сержантов, пойманные в ловушку на острове Кеттон, собрались все вместе близко к краю плато, чтобы проявить свою волю, а остальные присоединяли свои усилия посредством сродственной связи, решительно шагая по грязи к месту встречи. Они не молились в буквальном смысле, но явное сходство с Новыми Друидами забавляло и служило утешением. Взволнованные эденисты нуждались в любом утешении, какое только могли получить в этой зловещей ситуации.

Первым и неотложным делом было удержать стремительный поток атмосферы в стороне от летающего острова, прежде чем все они задохнутся. Достаточно простая задача для их объединившихся мозгов; теперь, когда они до некоторой степени приобрели энергистическую мощь, объединенное желание заставляло подчиняться им все, что только происходило в здешней реальности, и оно становилось послушно. Даже Стефани Эш и ее нечесаные последователи помогли им в этом. Теперь стало похоже, будто бы воздушный слой вокруг внешнего окружения острова сделался неприступным вертикальным щитом.

Испытав облегчение, они приободрились и тогда высказали ясно и громко свое второе желание – вернуться. Теоретически оно должно было осуществиться легко. Если предельная концентрация энергистической мощи доставила их сюда, в эту область, значит, равная по силе концентрация вернет их обратно. Но пока что этот логический вывод симметрии у них не получался.

– Вы, вояки, должны бы и отдых дать природе, – раздраженно сказал Кохрейн. – А то прямо смех, когда вы тут выстроились, словно армия каких-то зомби.

Вместе с остальными членами группы Стефани устрашающий хиппи провел добрую четверть часа, пытаясь помочь сержантам обнаружить какую-то связь со старой вселенной. Когда же стало очевидно (для них), что такая связь становится необычно трудной, если не невозможной, он абсолютно отвлекся от этой задачи. В конце концов они все собрались вокруг Тины и уселись в кружок, поддерживая и утешая ее, как только могли.

Тина все еще была слаба, она потела и дрожала, лежа в отдельном походном спальном мешке. Один из сержантов, понимающий в медицине, осмотрел ее и заключил, что самая большая проблема – это потеря крови. Непосредственное вливание в этой местности не действовало, так что пришлось приспособить примитивную внутривенную капельницу, чтобы питать больную.

Невысказанная тревога Стефани состояла в том, что Тина, по ее мнению, пострадала от каких-то внутренних повреждений, которые им так и не удается как следует вылечить одной только энергистической мощью, как бы им ни хотелось, чтобы она поправилась. Что касается глаз Мойо, зрение у него пострадало из-за утончения плоти. Тут необходим был полный набор медицинских пакетов, которые здесь достать невозможно.

Другой заботой Стефани был вопрос: что случится с душой того, кто здесь умрет? Их связь с внешним миром была безвозвратно потеряна. Перспектива была совершенно не та, какую ей хотелось бы исследовать. Хотя, глядя на то, как Тина старается выглядеть бодрой, Стефани думала, что им всем придется что-то решать в ближайшее время.

Сайнон вышел из состояния транса и посмотрел сверху вниз на Кохрейна.

– Наша попытка манипулировать энергистической мощью – это не то упражнение, которое физически ослабляет. Так как делать нам здесь больше нечего, надо продолжать попытки вернуться на родину.

– Ты так считаешь? Что ж, я это могу понять. Я-то очищаюсь йогой. Отлично действует. Но ведь ты же знаешь нас, пижонов, нам иной раз хочется поесть.

– Извини, надо было сказать тебе раньше. – Сайнон пошел туда, где грудами были свалены рюкзаки и оружие, которые бросили сержанты, отыскал свой мешок и развязал его. – Боюсь, мы не сможем переваривать твердую пищу, но наш питательный суп вас поддержит. В нем содержатся все протеины и витамины, какие требуются для нормальной человеческой пищеварительной системы. – Он вытащил несколько серебристых пакетиков и раздал их колеблющимся членам группы. – Надо растворить содержимое в воде.

Кохрейн отделил от пакетика маленький верхний клапан и подозрительно принюхался. Все напряженно наблюдали за ним, когда он капнул немного светло-янтарной жидкости себе на палец и лизнул.

– Дерьмо собачье! Вкус морской воды. Слушай, парень, не могу же я жрать сырой планктон. Я ведь не кит.

– Зато такой же громадный, как они, – буркнула Рена, почти задыхаясь.

– Другого источника подходящего питания у нас тут нет, – мягко упрекнул Сайнон.

– Все хорошо, спасибо, – поблагодарила Стефани сержанта. – Не обращайте внимания на Кохрейна. Мы ведь можем вообразить себе эту еду чем угодно.

– Дурная карма тебя ждет, – фыркнул хиппи. – Иди-ка сюда, Сайнон. Не найдется ли у тебя свободного стаканчика? Наверное, я еще не забыл, каков на вкус глоточек хорошего бурбона.

Сержант порылся в своем рюкзаке, вытащил пластиковый стаканчик.

– Ох, спасибо, парень! – Кохрейн взял у него из рук стаканчик и мигом превратил в хрустальный бокал. Высыпал туда свою порцию питательного супа, следя, как он видоизменяется в излюбленную им знакомую золотистую жидкость. – Вот это мне больше по душе!

Стефани сняла обертку и откусила уголок шоколадки. Вкус оказался не хуже, чем у швейцарского кондитерского изделия, памятного с детства. Но это значит, что память и есть вкус, недовольно сказала она себе.

– И сколько у вас осталось таких питательных супов? – спросила она.

– У каждого из нас недельный запас в рюкзаке, – ответил Сайнон. – Такое количество рассчитано на случай, если мы будем большую часть времени физически активны. Если аккуратно распределять, должно хватить на две-три недели.

Стефани взглянула на вздыбленную серо-бурую грязь, которая образовывала почву летающего острова. Редкие лужи на этой поверхности отражали фигуры сержантов, стоящих вокруг них. Редкие одинокие ферранги и кольфраны принюхивались к краям подсыхающих болот, обгладывая ветви гладкой растительности, совершенно недостаточной, чтобы обеспечить смешанное население из людей и сержантов едой хотя бы один раз в день.

– Тогда, я думаю, это все, чем мы располагаем. Если бы даже в нашем распоряжении тут были целые амбары, полные зерна, трех недель маловато, чтобы вырастить урожай.

– Однако спорный вопрос – хватит ли нам воздуха на такое долгое время, – сказал Сайнон. – Мы оцениваем население из людей и сержантов на этом острове в двадцать тысяч – плюс еще сколько-то отдельных личностей. Кислорода-то хватит, но из-за того, что здесь дышит так много народу, рост двуокиси углерода может достигнуть опасного уровня в течение десяти дней, если этот воздух не будет обновляться. Как видите, никакая растительность тут не живет достаточно долго, чтобы этому помочь. Отсюда следует наше намерение взорвать данную реальность с помощью энергистических сил.

– Мы и в самом деле должны вам помочь, – сказала Стефани. – Только я понятия не имею, как это сделать. Ни у кого из нас нет такой духовной близости между собой.

– Может наступить время, когда нам понадобится ваш инстинкт, – сказал Сайнон. – Ваша коллективная воля привела нас сюда. Возможно, вы сможете и отыскать путь назад. Часть нашей проблемы в том, что мы не понимаем, где находимся. У нас нет никаких координат для определения места в пространстве. Если бы мы знали свое местонахождение относительно нашей вселенной, мы могли бы ухватиться за какое-то звено, чтобы отправиться назад. Но, поскольку мы не участвовали в переброске острова сюда, мы не представляем себе, как начать поиски.