Питер Гамильтон - Обнаженный Бог: Финал

• Название: Обнаженный Бог: Финал
• Автор: Питер Гамильтон
• Жанр: Научная Фантастика

Перед вами – одна из значительнейших и масштабнейших космических эпопей современности.

Перед вами – «Пришествие Ночи» Питера Ф. Гамильтона.

...Середина третьего тысячелетия.

Человечество колонизировало десятки планет по всей Галактике. Генные инженеры довели до совершенства технику клонирования. Ученые научились создавать разумные межзвездные корабли и разумные «искусственные планеты».

...Середина третьего тысячелетия. Люди разделены на две враждующие федерации – эденистов и адамистов, сторонников и противников новых технологий, но Совет Конфедерации планет еще поддерживает мир в космосе.

Но уже разработан таинственный Нейтронный Алхимик – могущественное сверхоружие, которое в корне изменит баланс сил в Галактике. Оружие, за обладание которым начинают борьбу эденисты и адамисты...

---

В конце концов они добрались до вершины скалы и устроились за пятьдесят метров от пропасти. Они выбрали выступ горы, что давало им отличный и ничем не загороженный обзор в сияющую пустоту, лежащую впереди. Тину устроили так, чтобы она могла смотреть вперед всего лишь приподняв голову, и таким образом заставили ее почувствовать себя приобщенной к их предприятию. Она улыбнулась страдальческой усталой улыбкой, благодаря своих спутников, когда они пристроили капельницу с плазмой на старую ветку, протянувшуюся над ней. Десять сержантов, сопровождавших их компанию, составили вместе все свои рюкзаки и уселись широким полукругом, точно сборище Будд в позе лотоса.

Стефани с чувством облегчения расположилась на спальном мешке, вполне довольная, что путешествие наконец закончилось. Она живо превратила пакетик с питательным супом в бутерброд с ветчиной и жадно надкусила его. Мойо сел около нее, соприкоснувшись с ней плечами. Они обменялись коротким поцелуем.

– Обалдеть! – захихикал Кохрейн. – Эй вы, если любовь слепа, почему так популярно женское белье?

Рена в отчаянии взглянула на него.

– Ах как тактично!

– Да я пошутил, – запротестовал хиппи. – Мойо не обижается, правда, парень?

– Нет. – Они со Стефани прижались друг к другу головами и захихикали.

Окинув их слегка подозрительным взглядом, Кохрейн расположился на собственном спальном мешке. Он поменял ткань на алый бархат в изумрудную полоску.

– Так как насчет тотализатора, ребятишки? Спорим, что первое проплывет по горизонту?

– Летающие блюдечки, – откликнулся Макфи.

– Нет-нет! – горячо воскликнула Рена. – Крылатые единороги, а на них верхом мы увидим дев, разодетых в украшенное оборочками дамское белье Кохрейна!

– Да ну вас, это же серьезно, пижоны вы! То есть похоже ведь, что наши жизни от этого зависят.

– Забавно, – рассуждала Стефани. – Совсем недавно я желала себе непременной смерти. А теперь, когда она как раз может наступить, я хочу прожить еще хотя бы чуточку подольше.

– Хочется спросить: почему вы считаете, что и в самом деле умрете? – спросил Сайнон. – Вы все утверждали, что именно это произойдет здесь.

– Это, я полагаю, вроде силы тяжести, – ответила Стефани. – Смерть такая стабильная штука. Это то, чего мы ожидаем в конце жизни.

– Вы хотите сказать – вы желаете собственного конца?

– Не совсем. Быть свободными от потусторонья – это только отчасти то, чего мы хотели. Предполагалось, будто здесь чудесным образом благословенный мир. Мы как бы находились на какой-то планете. Мы хотели прибыть сюда и здесь жить вечно, точно как в легендах о райской жизни. Ну, если не вечно, так всяко несколько тысяч лет. Жить той жизнью, какую мы считаем нормальной. Жизнь обычно кончается смертью.

– Смерть в раю не вернет тебя в потусторонье, – высказался Чома.

– Именно. Эта жизнь должна была оказаться лучше прежней. Энергистическая мощь дает нам потенциал, чтобы выполнить наши мечты. Мы не нуждаемся ни в материальной базе, ни в деньгах. Мы ведь можем получить все, что нам нужно, для этого достаточно просто пожелать, чтобы оно было. Если уж это не может сделать людей счастливыми, так что может?

– Вы никогда не испытаете чувства, что все ваши желания исполнены, – покачал головой Сайнон. – Вас не остановит никакая граница, ее просто не будет. Электричества практически не существует, если вы лишены всяких машин, более совершенных, чем паровая. Вы ждете, что проживете добрую часть вечности. И никто не может даже покинуть этот мир. Простите меня, но я не вижу тут райской жизни.

– У всего есть оборотная сторона, – пробормотал Кохрейн.

– Возможно, вы правы. Но ведь даже планета-тюрьма, привязанная к восемнадцатому столетию, за которой следует истинная смерть, лучше, чем если тебя приковывают к вечности.

– Тогда ваша энергия будет, несомненно, полезнее, если ее направить на решение проблем человеческих душ, привязанных к вечности.

– Прекрасные слова, – одобрил Мойо. – Только – как?

– Не знаю. Но если кто-то из вас присоединится к нам, откроются широкие возможности.

– А мы к вам присоединяемся.

– Не здесь. Там. В той вселенной, где научными ресурсами Конфедерации можно управлять.

– Когда мы были на Омбее, вы только нападали на нас и больше ничего не делали, – вспомнила Рена. – И нам известно, что военные захватили в плен нескольких одержателей, чтобы произвести над ними вивисекцию. Мы могли слышать, как их пытали, – их голоса разносились по всему потусторонью.

– Если бы они стали с нами сотрудничать, нам не пришлось бы прибегать к силе, – сказал Чома. – И вовсе это не была вивисекция. Мы же не дикари. Вы и в самом деле думаете, будто я хочу вверить свою семью потусторонью? Мы помочь хотим. Это диктует инстинкт самосохранения, если уж не что-то другое.

– Еще одна упущенная возможность, – печально вымолвила Стефани. – Число их возрастает – разве не так?

– Кто-то из города идет, – заметил Чома. – Приближаются к нашему лагерю.

Стефани машинально повернулась, чтобы оглянуться на грязевую прерию позади. Она не заметила, чтобы там что-то двигалось.

– Всего пять человек, – объявил Чома. – Враждебными не выглядят.

Сержант продолжал комментировать для них. Взвод поспешно отправился, чтобы перехватить новоприбывших, которые поклялись, что они ушли от Эклунд, разочарованные развитием событий в разрушенном городе. Сержанты направили их к разведывательной группе.

Стефани наблюдала, как они приближаются. Она не удивилась, когда заметила среди них Девлина. Он был в полной форме девятнадцатого века с офицерскими регалиями: темный камзол из толстой шерстяной материи, а на нем – множество алых, золотых и цвета имперского пурпура лент.

– Фаллоцентрическая военщина, – презрительно фыркнула Рена и сделала вид, будто отворачивается, чтобы поглядеть через пропасть.

Стефани жестом пригласила новоприбывших сесть. Они все, казалось, опасались того приема, который им здесь окажут.

– Что, парни, с вас довольно иметь дело с ней, а?

– Превосходно сказано, – констатировал Девлин. Он превратил спальный мешок в клетчатый шотландский плед и расположился на нем. – Она совсем спятила. Конечно, крыша поехала от власти. Решила, что опять настали времена Великой Войны. Любая искра несогласия рассматривается как мятеж. Вполне ожидаю, что она нас просто расстреляет, если когда-нибудь снова увидит. В самом буквальном смысле.

– Так что вы дезертировали.

– Уверен, она это так и рассматривает.

– Мы считаем, что можем сдерживать ее силы на расстоянии, – успокоил его Сайнон.

– Рад это слышать, старина. Там все стало просто ужасно. Эклунд и Хой Сон все еще готовятся к какому-то конфликту. У нее, знаете ли, есть энергия. Теперь нет потусторонья для душ, чтобы они могли сбежать туда обратно, а потому особенно действенна дисциплинарная угроза. И она, разумеется, распределяет пищу. Целая куча дурней все еще верит в ее деятельность. Это так всегда и бывает, вы же знаете, когда один лидер с кучкой прихлебателей силой заставляет выполнять приказы. Чертовски глупо.

– Что же, по ее мнению, должно произойти? – спросила Стефани.

– Не совсем себе представляю. И не думаю, что она что-то такое определенное считает. Хой Сон все продолжает разглагольствовать, как мы есть одно с землей и как вы, друзья-сержанты, разрушаете нашу гармонию. Они подзуживают друг друга. Пытаются убедить остальных бедолаг, что все будет в порядке, – теперь, когда нас вышвырнули на окраину острова. Полная белиберда. Любой идиот может понять, что этот осколок суши не принесет ни малейшей пользы никому, не важно, кто ее занял.

– Только Аннета и могла вообразить, что за этот остров стоит воевать.

– Согласен, – кивнул Девлин. – Невероятная, жуткая глупость. Я это и раньше понимал. Бывает, что человеком овладевает какая-то идея и он никак не может от нее отказаться. И не важно, сколько народу перемрет в процессе ее осуществления. Ну, так я вовсе не собираюсь ей помогать. Сделал уже раньше такую ошибку. Больше не буду.

– Эй, парень, добро пожаловать в Доброград, – Кохрейн протянул ему серебряную фляжку.

Девлин отхлебнул глоточек и понимающе улыбнулся.

– Неплохо. – Отпил глоток побольше и вернул флягу. – А если поточнее – что это вы тут высматриваете?

– Сами не знаем, – ответил Сайнон. – Но если увидим – узнаем.

* * *

В то утро Джей потратила двадцать минут после завтрака, чтобы исправить и устранить ошибки универсального распределителя. Они касались утилизации платья и создания для нее нового. Вариантов было немного, но Джей решительно настроилась сделать это платье как следует. В течение первых двух минут Трэйси присутствовала на этом обсуждении, потом она слегка похлопала Джей по плечу и сказала:

– Наверное, мне лучше оставить вас вдвоем, милая.