Питер Гамильтон - Обнаженный Бог: Финал

• Название: Обнаженный Бог: Финал
• Автор: Питер Гамильтон
• Жанр: Научная Фантастика

Перед вами – одна из значительнейших и масштабнейших космических эпопей современности.

Перед вами – «Пришествие Ночи» Питера Ф. Гамильтона.

...Середина третьего тысячелетия.

Человечество колонизировало десятки планет по всей Галактике. Генные инженеры довели до совершенства технику клонирования. Ученые научились создавать разумные межзвездные корабли и разумные «искусственные планеты».

...Середина третьего тысячелетия. Люди разделены на две враждующие федерации – эденистов и адамистов, сторонников и противников новых технологий, но Совет Конфедерации планет еще поддерживает мир в космосе.

Но уже разработан таинственный Нейтронный Алхимик – могущественное сверхоружие, которое в корне изменит баланс сил в Галактике. Оружие, за обладание которым начинают борьбу эденисты и адамисты...

---

– Продолжайте следить за ним, полностью вооружившись, – передала она своим товарищам, офицерам СО из командного центра. – Прикажите эскорту космоястребов быть неподалеку.

Из «Крестьянской мести» низверглись длинные столбы белоснежного пара, когда аварийные вентиляционные клапаны опустошили все баки с горючим на борту. Водород, гелий, кислород, охлаждающая жидкость, вода, реактивная масса – все это перемешалось под высоким давлением и сотрясло корабль так, как будто бы на него воздействовало с десяток зарядов, выпуская огонь в противоположных направлениях. Однако ни один из них не был достаточно мощным, чтобы повлиять на его орбитальную траекторию. С поврежденным тормозом корабль продолжал лететь по направлению к Трафальгару, делая почти два километра в секунду.

– У них же совсем не останется горючего, даже если они возобновят управление системой двигателей, – заключил старший офицер СО. – Корабль разобьется, не пройдет и двух минут.

– Если он доберется на расстояние десяти километров от Трафальгара, уничтожьте его, – приказала дежурный офицер.

Многочисленные вентиляторы неослабевая работали в течение еще пятнадцати секунд, заставляя пришедший в неустойчивость корабль спотыкаться в воздухе. Фюзеляж сотрясали взрывы, выпуская сухие плюмажи серой пыли, отделяющейся от внешней части. Громадные сегменты корпуса освобождались от обшивки, как будто бы широко раскрывались сумеречно-серебряные лепестки цветка, обнажая плотно пригнанные металлические потроха корабля. Под поверхностью изредка вспыхивало сияние голубых огней, их можно было разглядеть только через тончайшие щели; потом раздались еще взрывы, отделяющие внешнее оснащение от внутренней части. Звездный корабль начал разваливаться на куски; его баки для горючего, термоядерные тороиды, энергетические узлы, тепловые установки и нагромождение вспомогательных механизмов превратились в кучу искореженных обломков.

Три прочных ракетных двигателя были сгруппированы вокруг основания спасательной капсулы, располагавшейся рядом с капитанским мостиком; они воспламенились с очень кратким упреждением, очищая сферу от осколков техники. Дюшамп и остальные бросились назад, на противоперегрузочные койки, чтобы выдержать ускорение в 15 g.

– Мой корабль! – вскричал Андре сквозь звуки всех этих тяжелых ударов.

«Крестьянская месть», последний крохотный проблеск надежды на послекризисное существование, раскручивалась вокруг него; ее части, стоившие миллионы фьюзеодолларов, улетали, вертясь, в глубины галактики, превращаясь в утиль. Любя этот корабль больше, чем любую женщину, Андре прощал ему постоянные требования денежных вливаний, его темпераментное функционирование, жажду горючего и всевозможные иные расходы; потому что взамен корабль давал Андре жизнь, выходящую за рамки обыденности. Но корабль не был полностью оплачен; и много лет тому назад Андре отказался от всеобъемлющей политики страхования с узаконенным грабежом со стороны страховых компаний ради того, чтобы положиться на собственную ловкость и финансовую компетентность. Его крик закончился прерывистым глухим рыданием. Эта вселенная оказалась хуже, чем что-либо другое, обещаемое космосом.

Кингсли Прайор не поджег ракетные двигатели в своей спасательной капсуле. Ему некуда было спасаться. Теперь, горячо пылая, обломки «Крестьянской мести» сбились в кучу вокруг капитанского мостика, торчащего из их центра. Но капсула все еще направлялась к Трафальгару, таща за собой весь этот мусор и Кингсли. Он не знал в точности, где находится, не мог он тратить время и силы на то, чтобы проверять остатки датчиков, которыми была снабжена капсула. Единственное, что он знал, – это то, что выполнил все, что мог, находясь рядом с командой, и что он не на Трафальгаре, а ведь Капоне хотел, чтобы Кингсли находился именно там. Ничто другое больше не имело значения. Решение было принято.

Плывя в полном одиночестве в каюте, освещенной только крошечными желтыми аварийными огнями, Кингсли датавизировал внешний код импланту своего желудка. Герметичный генератор с небольшим полем представлял собой вершину техники Конфедерации, даже при этом он прорвался за пределы аварийных приспособлений, обычно употребляемых, когда имели дело с антиматерией. Сверхспециальная военная лаборатория на Новой Калифорнии, которая его произвела, пренебрегла тем, чтобы снабдить его (не говоря уже о здравом смысле) устойчивостью к повреждениям, которой обычно пользовались даже самые черные синдикаты-крохоборы. Капоне просто сообщил, что ему понадобился контейнер, отличающийся только размером. Он такой и получил.

Когда закрылись границы поля, шар из замороженного антиводорода коснулся стенки контейнера. Протоны, электроны, антипротоны и антиэлектроны аннигилировали друг друга реакцией, которая весьма и весьма быстро пересоздала условия энергетической плотности, которые обычно существовали внутри облака. На этот раз это не произошло в результате творения.

Лазеры с платформы СО уже начали поражать крутящиеся по спирали обломки оборудования на краю мусорного облака, которое некогда было кораблем «Крестьянская месть». Свалка этого мусора находилась менее чем в двадцати пяти километрах от Трафальгара, и Кингсли мчался по такому курсу, что ему неизбежно предстояло столкнуться с одним из сферических космопортов, вращающихся против часовой стрелки. Ионизированный пар от разлагающихся составных частей флюоресцировал бледно-голубым из энергетических лучей, торчащих из него, образовывая бурлящую волну вокруг оставшихся обломков. Было похоже, будто особенно хрупкая комета мчится по космосу.

Капсула, поддерживавшая жизнь Кингсли Прайора, находилась в двадцати трех километрах и в восьми секундах от космического порта, когда это случилось. Еще три секунды – и лазеры СО нацелились бы на нее, хотя это не составило бы особенной разницы. Капоне собирался сделать с Трафальгаром то же, что Квинн Декстер сделал с Джесупом; взорвись антиматерия в одной из пещер биосферы, и астероид разорвало бы на части. Даже если бы Кингсли не смошенничал, прокладывая себе путь мимо контрольных устройств безопасности, и вынужден был бы совершить самоубийство в космопорте, он причинил бы определенный ущерб, разрушив сферу с обратным вращением и любые находящиеся там корабли, и, возможно, сдвинул бы астероид с его орбиты.

Отключением камеры вне Трафальгара Кингсли мог бы значительно уменьшить ущерб. Достаточно, чтобы успокоить свою совесть и позволить ему вернуться на Новую Калифорнию, претендуя на успешное выполнение своей миссии. Однако, учитывая физические условия, он не действовал в пользу флота Конфедерации. Взрыв антиматерии – это не атомная бомба, он не произвел относительной плазменной сферы и не вызвал волны освободившихся от взрыва частиц; но количество энергии, пробужденной к жизни, имело достаточную мощность, чтобы осветить ночную сторону планеты на сто тысяч километров под ней. Видимый и инфракрасный спектры содержали только небольшой процент выхода энергии. Его реальная мощность была сосредоточена в спектрах гамма– и икс-лучей.

Завихряющаяся куча металлолома, которая прежде была «Крестьянской местью», еще померцала в течение какой-то микросекунды, прежде чем превратиться в субатомную структуру. Трафальгар, однако, оказался более упругим. Его серая с черным скала, испещренная крапинками, блеснула ярче солнца, когда в нее ударила энергия цунами. Когда белое освещение угасло, поверхность, повернутая к взрыву, продолжала гореть ярко-красным. Центробежная сила сдвинула с места вялую оплавленную скалу, отправив ее лететь вдоль возвышений и кратеров горной цепи, где она раздулась в быстро растущие сталактиты. Установки теплообмена величиной с город раскрошились вместе со своим вспомогательным оборудованием, прикрепленным к скале, их сложные компоненты расшатались, точно хрупкое старинное стекло, а металлические части превратились в жидкие и разлетелись прочь, оставляя алые капли на фоне звезд.

Сотни космических кораблей попали на территорию этого взрыва, создавшего микро-нову. Суда адамистов оказались удачливее, их массивная структура защитила экипажи от худших последствий радиации. Металлические системы катастрофически сдали, когда их пронзили икс-лучи, тотчас же превратив в обломки, изрыгающие пар, как это было с «Крестьянской местью». Десятки аварийных капсул неслись прочь от опасно радиоактивных корпусов.

Открытые опасности космоястребы пострадали очень сильно. Сами корабли терпели бедствие и погибали, как только нарушалась целостность их помещений. Чем дальше находились они от взрыва, тем дольше длились их несчастья. Их экипажи в неприкрытых тороидах погибли почти сразу же.

Сферический, вращающийся против солнца, космопорт Трафальгара коробился и выгибался, как береговая линия при урагане. Пена, обладавшая ноль-температурой, окутывавшая балки и баки с горючим, затвердела, почернела и растаяла. Воздух в секциях, находящихся под давлением, перегрелся из-за радиации, наполняясь взрывной силой, разрывая каждую обитаемую секцию на мелкие кусочки. Баки взорвались. Атомные генераторы дестабилизировались, и пламя обратилось в пар.