Джил Грегори - Моя долгожданная любовь

• Название: Моя долгожданная любовь
• Автор: Джил Грегори
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0508-6

Гордость и свободолюбие толкнули юную Брайони Логан и ее мужа Джима на необдуманный поступок, казалось бы, навечно погубивший их любовь. Не однажды пришлось героям пожалеть о своей ошибке. Но судьба посылает Джиму и Брайони новую встречу — последнюю возможность начать все сначала и обрести былое счастье…

---

Солнце над головой казалось огненным кругом, и его обжигающий жар уничтожил плоды весны: дикорастущие цветы увяли, корни и семена засохли, земля запеклась и стала бурой и потрескавшейся. Вода в водоемах испарилась, и понемногу иссякли запасы воды, так аккуратно накапливаемой шайенами в сосудах, именуемых хистайвиц. От марева, стоявшего в воздухе, небосвод окрасился в багряный цвет, и казалось, что вся выжженная, обдуваемая ветрами прерия опалена пылающими небесами.

Несколько позднее, в июле, в прерии прошли сильные грозы; зазубренные стрелы огненных молний прорезали сумеречное небо, а гром громыхал, как пушечные выстрелы. Много-Орлиных-Перьев воссылал слова признательности в адрес Хеаммавихио, Мудрого-Там-Наверху, который послал большого Буревестника для их спасения, и все шайены вздохнули с радостью и облегчением. Сразу же после этого началась подготовка к празднику Восстановления Священных Стрел. И Брайони поняла, что наступает долгожданный момент, когда она может возвратиться домой.

Два медведя послал за ней в один из вечеров, и они долго беседовали, пока не стал угасать костер в его типи. Было решено выехать, когда луна будет в своей второй четверти, с тем чтобы вождю, который намеревался сопровождать Брайони, хватило времени вернуться в лагерь до начала церемонии Священных Стрел, важнейшего ритуального празднества шайенов. С одной стороны, Брайони ужасно хотелось присутствовать на этой самой глубоко почитаемой четырехдневной церемонии с привлечением драгоценной связки лисьих шкур, посвященных четырем Священным Стрелам. Но, с другой, — она не могла дождаться той минуты, когда отправится домой, к Джиму, к которому стремилась всей душой. Теперь он снился ей каждую ночь; это были сны, наполненные счастьем и любовью; в них он радостно простирал к ней руки. В эти последние дни в индейском стане она чувствовала себя как на крыльях, ее переполняло пьянящее возбуждение.

Когда наступила вторая четверть луны, в составе небольшого отряда они направились в путь. Два медведя ехал на своем пятнистом мустанге, а Быстрый олень гарцевал на великолепном вороном, когда-то принадлежавшем Брайони. Она скучала по жеребцу, который так часто и споро носил ее по прерии, однако не выражала Быстрому оленю своего недовольства, будучи переполнена счастьем от того, что наконец возвращается домой. Под седлом у самой девушки был проворный пятнистый пони, на котором она восседала с такой грацией, какой позавидовал бы любой шайен.

В поездке их сопровождали шестеро воинов в полной военной экипировке, с размалеванными краской лицами, головными уббрами из перьев и щитами. Самым грозным видом из всех выделялся Быстрый олень; высокий храбрец гордо сидел в седле, расправив мощные плечи. Несмотря на боевую раскраску, роскошный боевой головной убор и грубый вид, он больше не страшил девушку. Вид и манеры шайенов теперь не казались ей враждебными и ужасными. Она сама стала членом этой общины, стала одной из них и чувствовала себя с ними, как дома.

И все-таки она покидала этих людей, которых научилась любить, расставалась с образом жизни, дававшим ей чувство безмятежности, единения со вселенной; и все это она оставляла ради одного человека, которому принадлежали ее сердце, душа и кровь, чье прикосновение высекало в ней тысячу искр. Джим Логан. Ее муж в счастье и в беде, ныне и присно. Единственный мужчина, которого она будет любить всегда.

На вторую ночь они разбили лагерь у каньона Пало Дуро, на ровном участке возле реки. Когда Брайони после ужина привела все в порядок и на равнины легла тишина, все устроились вокруг костра; мужчины курили, а единственная женщина среди них задумчиво вглядывалась в языки пламени.

— В чем дело, Наездница-в-бурю? — поинтересовался Два медведя, внимательно наблюдавший за ней. — Отчего ты выглядишь такой печальной?

— Я задумалась о Женщине-антилопе, ниху', — сложив руки на коленях, ответила девушка. — Мне ужасно жаль было расставаться с ней. Я буду очень скучать.

Два медведя кивнул, но не сказал того, что было у него на сердце. Наездница-в-бурю и так знала, что он сам будет тосковать о ней. Ни к чему напоминать ей о своей печали, ибо он понимал, что ни за что на свете она не изменит своего решения. Уже близок день, когда он потеряет ее, и вряд ли они еще когда-нибудь свидятся. Вождь взглянул на Быстрого оленя. Воин тоже не спускал острых, проницательных глаз с черноволосой женщины, как если бы навек впитывал в себя ее очаровательную красоту, чтобы не забыть, когда они расстанутся. Два медведя знал, что высокий храбрец не любил ни одной женщины с той поры, как потерял Маленькую звезду. А теперь, когда он был готов отдать сердце, не было взаимности.

Два медведя вздохнул. Возможно, он сделал ошибку, заключив этот договор с Наездницей-в-бурю. Если бы не это, она осталась в индейском лагере вместе со всеми. Ей пришлось бы примириться с судьбой, и, возможно, она даже позволила бы своему сердцу почувствовать любовь к Быстрому оленю, такую любовь, которую женщина испытывает к мужчине. У нее не оставалось бы иного выбора… Все ее чувства к мужу поддерживались надеждой на то, что по прошествии оговоренного периода времени она возвратится к нему. И потом было слишком поздно нарушать договоренность. На это способны только белые люди. Два медведя сдержит свое слово, чего бы это ему ни стоило.

Брайони грациозно поднялась с земли.

— Пойду наберу еще хворосту для костра, — сказала она, жестом показав на рощицу ив и тополей на берегу реки. Два медведя кивнул, догадываясь, что на самом деле ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, поразмыслить о прошлом и о будущем без посторонних глаз. На мгновение они обменялись взглядами и молча поняли друг друга. Бесконечно нежная улыбка тронула мягкую линию губ девушки, и, проходя мимо вождя, она наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. Затем она ушла, и ее тонкая фигура растаяла среди деревьев.

Быстрый олень бросил ей вслед хмурый взгляд, и его лицо потемнело. Через минуту он не выдержал и также поднялся с земли. Его темные глаза скрестились с взглядом вождя. Ему не требовалось получать разрешение на то, чтобы оставить лагерь, но он шестым чувством понял, что Два медведя считает бессмысленным идти за ней. Неужто бессмысленно? Нет, все-таки надо попробовать. Во всяком случае, у него было что сказать ей. Он собирается вернуть ей вороного жеребца. Ему хотелось вернуть его как прощальный подарок. Он понимал, что она будет благодарна. Но настолько ли благодарна, чтобы остаться с ним, чтобы принять его в качестве мужа, а цисцистас в качестве своего народа? Он глубоко вздохнул и решительно направился в сторону рощи.

«Там увидим», — думал индеец.

Остальные, пока он не ушел, прятали свои улыбки. Затем они покачали головами, с улыбкой переглядываясь по поводу переживаний своего влюбленного собрата, а Два медведя покачал головой и сдержал печальный вздох.

Брайони прильнула к стволу ивы, наблюдая, как по небу вкрадчиво перемещается тень вечерних сумерек. Речушка несла свои воды совсем рядом; по существу, она превратилась в тонкий ручеек, и все же от нее доносилось приятное для слуха журчание, дававшее чувство мира и спокойствия, что было желанным облегчением после суеты последних дней.

Брайони оказалась в промежутке между двумя мирами. Позади — лагерь шайенов, ставший ее родным домом в течение многих месяцев. Там жили люди, которые были ей небезразличны и которых она любила. Женщина-антилопа рыдала при прощании и подарила Брайони чудесное голубое, тонкой выделки одеяло, полученное ею от своей матери, которая, в свою очередь, получила его от своей. Даже Серая голубка, когда-то едва замечавшая ее, даже Много-Орлиных-Перьев, когда-то предлагавший убить ее, пожелали ей счастливого пути, так как вместо прежней враждебности теперь питали к ней дружбу и уважение.

У шайенов Брайони обрела какое-то странное чувство счастья. Жизнь в стане индейцев была размеренной и упорядоченной. Она совпадала с ритмом природы, природными циклами великой прерии, по которой кочевали индейцы. Девушка, которую стремление к свободе и приключениям в свое время заставило бросить устоявшуюся жизнь в Сент-Луисе, почувствовала наслаждение от труда, непосредственно связанного с землей, с получением средств пропитания от корешков, росших в земле. Она научилась ценить бизонов не так, как их ценят белые охотники на этих животных, убивающие их и торгующие шкурами ради большой прибыли, а так, как ценят индейцы, для которых добыча бизона означает добывание еды, одежды, крова, то есть поддержание привычного образа жизни.

Она многое узнала от вождя и его народа. Теперь же она возвращалась в дом, оставшийся в прежней жизни, и хотя именно к нему стремилась душа все эти месяцы, ее одолевали волнение и страх. Что ждет ее по возвращении?

Несомненно, там все думают, что девушки нет в живых. Они остолбенеют, когда увидят ее, а затем…