Рослин Гриффит - Колдунья

• Название: Колдунья
• Автор: Рослин Гриффит
• Издательство: ОЛМА-пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996

Фрэнсис Макдонэлл, учительница закрытого пансиона для девочек на восточном побережье, к тридцати годам совершенно смирилась со своей репутацией слишком заумной и прямолинейной леди, скучной размеренной жизнью и уч ью старой девы, как вдруг жизнь ее понеслась галопом. За короткое время Фрэнсис лишилась работы и получила предложение от приятного джентльмена средних лет с запада. Стоило ей сойти с поезда на землю Нью-Мексико, как она стала вдовой и… владелицей половины казино и публичного дома! Фрэнсис Ганнон поняла, что в ее жизни безвозвратно изменилась не только фамилия, и если она хочет выжить в суровом краю, то ей придется взглянуть на мир другими глазами. И Чако Джоунс, незаконорожденный полукровка, невольный убийца мужа, которого она ненавидела, предстал в ином свете: в нем не было бессмысленной жестокости и жажды убийства, его поступки были продиктованы инстинктом выживания, силой, стойкостью и мужеством. Чако принадлежит к древнему роду индейских шаманов и лекарей, и только он может остановить зло, которое кружит поблизости, как ветер, не оставляя следов, не отбрасывая тени, принимая облик то животного, то человека, и совершает кровавые изуверства, подбираясь все ближе и ближе к Фрэнки и Чако…

---

— Может быть, я и уеду отсюда, как только Бэлл выделит мне для этого нужную сумму, — сказала она сердито.

Только вот в чем проблема — Фрэнсис не знала, куда ей ехать. Похоже, что ее нигде не ждали.

Глава 9

Когда они возвращались в Санта-Фе, у Чако было скверное настроение. Потеряв голову на какое-то время, Фрэнсис быстро справилась со своими чувствами, остановив его страстное желание, близости с ней. Она все еще обвиняла его в смерти мужа. И он понимал, что она была права, хотя, узнав о том, что Нэйт Ганнон обманом женился на ней, Чако потерял к нему уважение. По крайней мере у него, у Чако, честность была одной из главных черт. Ему претило выдавать себя за того, кем он не являлся на самом деле.

Он думал, что это его качество должно было что-то значить для такой женщины, как Фрэнсис. Так резко, как сейчас, он не менял свою жизнь с тех пор, как умерла его мать. Но, возможно, он и ошибся.

Чако определенно мог сказать, что Фрэнсис все еще нервничала из-за того, что случилось между ними. В то время как они ехали рядом, она не говорила с ним, а бормотала что-то себе под нос или разговаривала со своей лошадью.

Подъехав к «Блю Скай» и помогая ей слезть с лошади, он попытался задержать руку на ее талии. Но она посмотрела на него так холодно, как только может посмотреть строгая начальница на своего нерадивого подчиненного, и отступила назад. Ему ничего не оставалось, как только вдохнуть ее запах и полюбоваться ее блестящими золотистыми волосами, которые падали ей на плечи.

— Это ваша лошадь? — спросила она твердым решительным тоном. — Могу я ей иногда пользоваться, чтобы учиться?

— Конечно. Я позаимствовал лошадь у одного друга, она ему сейчас не нужна. Она будет здесь, в конюшне. — И он указал на здание, находившиеся позади «Блю Скай». Там Бэлл держала лошадей и экипаж.

— Прекрасно, может быть, я смогу каждый день тренироваться на ней.

Он тут же вспомнил, как прекрасно смотрелся ее кругленький зад в седле:

— Тогда вы в два счета сможете подготовиться к поездке в горы.

Это еще что, разве она осмелится провести с ним целый день!

Это ужасно, если она никогда не станет доступна для него. Нельзя было сказать, что его тяготение к ней ограничивалось лишь чисто физическим желанием. Пока они направлялись к двери «Блю Скай», он подумал, что ее сердце и душа были столь же прекрасны, как и ее лицо. Если бы он сказал ей всю правду о своем чувстве к ней, она, возможно, была бы просто возмущена. Никогда раньше он не привязывался к женщине так, как сейчас к Фрэнсис. С одной стороны, он хотел целовать ее, спать с ней, оберегать ее от опасности. С другой — уйти, убежать от нее.

Последнее было бы лучше для него.

Он совершил ошибку, попытавшись сблизиться с ней. Его связь с его же шефом быстро превращалась во что-то очень серьезное. По крайней мере для него, но не для нее.

Фрэнсис предполагала уехать из Санта-Фе. Чако подумал, а не помочь ли ей в этом. Чем скорее бы она ушла из его жизни, тем лучше. Тогда он не был бы похож на влюбленного дурака или собачку, лающую на луну. Он шел за Фрэнсис, обдумывая, как поступить, но вскоре забыл обо всем, услышав в коридоре скандал. Бэлл кричала на Эвандеру, припертую к стене, а Софи старалась прикрыть испугавшуюся молодую женщину.

— Глупая дура! — в ярости орала Бэлл на Эвандеру, которая всхлипывала. — Как же, черт побери, мы будем делать деньги, если ты отдаешь свой товар даром?

— Прекратите кричать на нее, — говорила Софи, — вы что, не видите, как вы испугали ее?

— Лучше отойди от нее, Софи, это совершенно не твое дело!

Фрэнсис вздрогнула, все происходящее действовало на нее угнетающе. Она уже хотела было раскрыть рот и вмешаться в этот конфликт, когда Чако взял ее за руку и так посмотрел на нее, что она поняла, что всякое вмешательство с ее стороны в данный момент нецелесообразно.

Бэлл была красной от ярости.

— Пожалуйста, сеньора Джэнкс, — умоляла ее Эвандера. — Извините меня. Я продам что-нибудь и возмещу вам все, что полагается.

— У тебя нет ничего такого, что стоило бы более двух долларов!

В бешенстве Бэлл схватила плевательницу с пола и швырнула ее что было сил в женщину. Плевательница сильно ударилась об стенку, так что даже отлетела штукатурка, а содержимое — окурки — разлетелось в разные стороны.

— Вы что, с ума сошли? — кричала Софи, смахивая со щеки какую-то дрянь, попавшую на нее. — Что с вами, Бэлл? Эвандера еще молода, она подумала, что влюбилась. Это не преступление.

Бэлл схватила ее за плечо:

— Черт побери! Черт вас всех побери! Я растянула связки на руке. И нет ей никаких оправданий. У меня здесь бизнес, а не бюро знакомств.

Эвандера, рыдая, произнесла:

— Я была так одинока. Я лишь хотела иметь близкого человека.

— Поэтому ты спишь с пастухом, у которого нет ни цента, во время работы, — говорила Бэлл, схватившись за плечо.

— Бедная девушка, — сочувственно произнесла Фрэнсис и вздохнула.

Хотя она и произнесла это чуть слышно, она тут же поймала разъяренный взгляд Бэлл, которая затем, повернувшись к Эвандере и Софи, сказала:

— Никогда более не совершай такой ошибки. Предупреждаю тебя. — И Бэлл удалилась, шелестя юбками.

Обняв Эвандеру, Софи проводила рыдающую молодую женщину к лестнице.

Фрэнсис заметила:

— Почему же Эвандера не может выйти замуж, если она этого хочет?

— Может быть, выйдет, — сказал Чако. — Я не думаю, что дело только в этом. Эвандера сама не знает, чего хочет. Она несчастна. — И скорее всего одинока, вот это он прекрасно понимал.

Они направились к Бэлл, которая ждала их у конторки у входа. Похоже, что она пыталась справиться со своим гневом. Тихим голосом она обратилась к Фрэнсис:

— Извини, что тебе пришлось стать свидетелем этой сцены, Фрэнки. Я обычно держу себя в руках и не позволяю себе так распускаться, но есть и другие причины, из-за которых я вышла из себя и потеряла над собой контроль.

— Это все из-за денег? — спросила Фрэнсис.

— Нет, дела в «мужском клубе» идут отменно. Это все из-за Луизы. Это из-за нее я теряю терпение. — Она постукивала пальцами по конторке. — Я понимаю, что мне не следовало бы вымещать свой гнев на ком-либо еще.

Фрэнсис внимательно слушала ее:

— С Луизой все в порядке?

— Думаю, что нет. — Бэлл пристально посмотрела на Чако. — Мне необходимо с кем-нибудь поговорить о ней.

Фрэнсис была готова выслушать ее. Чако сразу понял, что ему следует уйти — женщины хотели бы поговорить с глазу на глаз. И он сказал:

— Я пойду.

Бэлл опять посмотрела на Чако, прищурившись, словно она недолюбливала его.

Это заставило его задуматься. Мадам жила с коман-чи и могла кое-что знать об индейской магии, о колдовстве. У нее был свирепый темперамент. Однажды он слышал, будто она зарезала человека в Техасе, и сейчас он хотел бы узнать, правда ли это. Но, безусловно, Бэлл не была настолько злой и мстительной, чтобы быть оборотнем, даже если она и имела на него зуб за смерть Натана Ганнона. Однако она никогда не обмолвилась ни словом упрека в его адрес.

У Чако была причина подозревать любую женщину, которая могла бы желать ему зла. Он все время думал только о Фрэнсис, а ему следовало бы быть более бдительным.

* * *

После того как она получила пулю, ее плечо сильно болело. Каждый день, просыпаясь утром и перед сном, она ругала своего врага. Как он смел причинить ей боль?

Ее ужасало то, что, кажется, он становится все сильнее. Она не имела ни одного преимущества перед ним. Даже сказав о любви, ей не удалось получить его. Как же это могло случиться? В чем же был его секрет?

Она была в бешенстве.

Она должна была подыскать подходящую жертву. Для этой цели она нашла подвыпившего парня джика-рилла. Соблазнив его взглядами и словами, обещая переспать с ним, она затащила его за город.

— Давай! — приказала она ему, таща его за волосы к одеялу, которое расстелила на земле.

Он ругался и ворчал на языке апачи, не сомневаясь, что, применив мужскую силу, сможет с ней справиться. Но когда он занес над ней руку, она отшлепала его сильно по лицу.

— Варвар! — прошипела она на языке апачи. Она была довольна, увидев, что у него на щеке от ее острого когтя остался след крови.

Он удивился, затем рассердился. Отлично.

— Ну, давай, набрасывайся на меня! — презрительно усмехалась она.

Она сбросила одежду. Солнце уже зашло, но было достаточно светло, чтобы видеть все ее тело. Его гнев перешел в страстное желание обладать ею. Шатаясь, он подошел к ней и пихнул ее на землю. Сильно ударившись, она тем не менее быстро пришла в себя и опять надавала ему пощечин. Но еще до того, как он смог нанести ей ответный удар, ее рука залезла к нему в плавки и схватила его возбужденный пенис.

— Такой сильный, такой молодой! — проговорила она.

Он издал животный звук, раздвинул ее ноги и глубоко воткнул свой член, сильно прижав ее к земле. Она ликовала, выгибая свою спину, корчась в экстазе от его монотонных движений. Удерживая его мошонку одной рукой, другой она разорвала его рубашку на спине. Затем вонзила ногти обеих рук в его тело. Он закричал от сильной боли.