Ольга Володарская - Плачь, влюбленный палач!

• Название: Плачь, влюбленный палач!
• Автор: Ольга Володарская
• Издательство: Подвиг
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004

ЧЕЛОВЕК ехал в переполненном автобусе и страдал. Страдал от толчеи, запаха бензина, шума, грохота ржавых членов таратайки и какого-то томительного беспокойства… Вместе с ним в вонючем, раздолбанном «Лиазе» маялось еще 40 человек. Всех их ЧЕЛОВЕК знал, потому что проработал с ними бок о бок не один год. Ко всем относился равнодушно…

… Ко всем, но не к ТОМУ, кого приговорил к смерти.

ЧЕЛОВЕК еще не решил, каким образом, в какое время, где, чем и зачем совершит казнь… Но одно он знал определенно — она неотвратима.

ПРИГОВОРЕННЫЙ не догадывался об этом. Не подозревал, не предчувствовал. Он шутил, балагурил, пил пиво, даже флиртовал. Был весел бесшабашен, как всегда.

Ему было невдомек, что он приговорен, и что от смерти его отделяют всего лишь сутки.

---

Сонька замолчала, но всем своим видом выражала протест: руки сцеплены на груди, подбородок упрямо опущен, нижняя губа вперед.

— Итак? — Русов выжидательно уставился на Изольду. — Что дальше? Сучек прошу опустить.

— Без сучек все повествование не займет много времени. Убила Петю, закрыла дверь его ключами, вышла. Все.

— Зачем вы нанесли трупу, замечу, уже трупу, 12 ударов лыжной палкой, я спрашивать не буду. Меня интересует вот что… — Русов погрыз кончик карандаша. — Зачем вы убили Виктора Измайлова?

— Мне по порядку? — невинно поинтересовалась Изольда.

— Если можно, — учтиво ответил майор.

— Когда месть была совершена, жизнь моя потеряла смысл. И давно не получала от нее удовольствия, с тех пор, как Петр меня предал. Я страдала, мучилась, томилась и мечтала только о смерти… Я давно хотела покончить с собой. Даже таблетки купила в аптеке. Демидрол. Но уйти одной и не забрать с собой виновника своих бед — это неправильно! Поэтому я решила сначала убить его, а потом уйти сама.

— Ни черта не понимаю! — простонал Русов.

— Я убила Петра, потом вернулась на дискотеку. Чтобы проститься с подругами, с миром. — Патетично бросила она. — Прожить оставшиеся 2 часа — я решила умереть в полночь — на полную катушку. А потом…

— Ты кататься пошла, дура бестолковая, — встряла злопамятная Сонька.

— Я пошла умирать! — трагично выдохнула Изольда. — Умирать, не банально отравившись. Лететь с горы! Как птица!

— И сломать себе шею, — опять вякнула Сонька.

— Сломать шею, да! Но меня спасли… О! Меня спасли! Рискуя собой…

Русов закатил глаза, но промолчал. А Иольда продолжала.

— Вот тут и наступило прозрение! — Ее голос стал прерывистым, воодушевленным. — Герои есть! Рыцари без страха и упрека! Настоящие мужчины! А не фитюльки, как Петька… Так начался новый виток моей жизни!

— И череда новых преступлений, — цинично проговорил Русов.

— Виктора я убила, чтобы спасти себя! Ведь он знал о моих письмах, о стихах! Он знал о том, что я угрожала Петру, он застал нас за ссорой. Он мог рассказать… По этому я воспользовалась тем, что Галина Ивановна застряла в туалете, ее понос прошиб, а это на долго, я знаю… И пока она кряхтела, я быстро выскользнула из уборной, вошла в Музыкальный зал, достала нож, который украла из столовой еще утром, и…

— Простите, пожалуйста, — торопливо выкрикнула я. — Можно мне спросить?

Русов кивнул.

— А свет ты когда выключила — до или после?

— Да что вам этот свет дался! Какая разница? — возмутилась Изольда. — Ну после, после… А что?

— А почему?

— Потому что это было не очень красивое зрелище…

— Вот! — я даже со стула вскочила. — Я так и подумала! Еще тогда, когда мы обсуждали убийство!

— Не понял, — вновь нахмурился Русов.

— У меня еще тогда мысль мелькнула, что это женщина! Мужик бы ушел и все! Какая ему разница, красивое это зрелище или нет? Он совершает поступки обдуманно… А женщина идет на поводу у своих эмоций. Убить она может, это запросто, а смотреть на плод своего злодейства — нет, потому что это не очень красивое зрелище!

Русов, как видно было по его лицу, ничего из моего сбивчивого рассказа не понял, но тему «света и тьмы» решил закрыть.

— Ответьте теперь на такой вопрос… — продолжил допрос майор. — Зачем…

— Зачем на меня напала? — опять не выдержала Сонька.

— Ты стояла между мной и Артемом! Ты, со своими ужимками, кокетством, пустой болтовней, со своими ручками шаловливыми, с песнями и плясками! — Изольда выплевывала эти слова с такой ненавистью, что я даже испугалась, как бы она от накала чувств не лишилась чувств (простите за каламбур). — У меня не было не единого шанса, когда перед его глазами маячила такая красивая шлюховатая дура…

— Я не дура! — прорычала Сонька. — У меня высшее образование!

— У меня тоже! Я еще степень Магистра астрологии! И куча литературных призов! Я не говорю о дипломе бухгалтера, менеджера, кулинара…

— О! Мы еще и готовим! — ехидничала Сонька. — Лучше бы на курсы тантрического секса записалась. Или вступила в клуб любителей Кама-сутры! Это, милочка, в жизни пригодилось бы больше…

— Закройте рты! — взвыл Русов, багровея еще больше. Хотя, казалось бы, куда больше, он и так был скорее малиновым, чем красным. — Обе!

Сонька захлопнула свой хорошенький ротик. Изольда свой нехорошенький. Русов, как дракон, выпустил воздух из носа и проговорил:

— Отлично! Теперь, Изольда Сергеевна, ответьте нам на вопрос — вы хотели убить гражданку Аниськину?

— Конечно, нет, — притворно возмутилась бухгалтерша. — Я просто ее пугала! — А у самой в глазах такая ненависть вспыхнула, что я сразу поняла — врет, гадина!

— Ну, конечно! — взвилась Сонька. — Сначала чуть не задушила, потом с бруском металлическим в столовую приперлась! У меня куча свидетелей! Я это докажу!

— Я просто пугала, — стояла на своем Изольда.

— А телефон зачем разбила? — не удержалась я.

— Я его не трогала, — очень натурально удивилась она.

— А кто тогда?

— Понятия не имею.

— А за что меня прибить хотела? Я-то тебе дорогу не перебегала…

— Леля, я, конечно, тебя терпеть не могу, — Изольда сощурилась. — Ты нисколько не лучше своей подруги, даже хуже…Ты выскочка! Воображала! Задавака! Я тебя презираю! Но я тебя не собиралась убивать!

— А кто тогда собирался? — уныло спросила я.

Но ответить я не услышала, потому что стоило мне замолчать, как дверь, разделяющая зал и фойе, до сего момента плотно закрытая, рывком распахнулась, и в помещение проник грубый злобный Артемонов крик.

— Ах ты волчара позорный!

Мы обернулись и увидели, как в помещение вводят Куку, и как его босс, сдерживаемый двумя милиционерами за плечи, рвется вцепиться тому в глотку.

— Прекратить скандал! Сейчас же! — вскричал Русов, вскакивая со стула.

Но Артемон и не думал прекращать. С еще большим пылом он стал вырываться из милицейских объятий, и еще громче орать.

— Змей ты, Кука! Падла! Отморозок!

— Отвали! — огрызнулся Кука.

Артемон взревел и ринулся на врага. На счастье Куки милиционеры, что сдерживали банкира, во время среагировали — вцепились в него мертвой хваткой. Так что пришлось Артемону ограничиться очередной порцией проклятий и смачным плевком в сторону телохранителя.

— Что тут происходит? — прошептала Сонька мне на ухо.

Я пожала плечами — сама ни черта не понимала.

— Сядьте, — скомандовал Русов, плюхаясь на место. — Оба.

— Мне сидеть не за что, — прохрипел Артемон. — А эта падла еще насидится…

Мы с Сонькой переглянулись — что происходит, мы так и не поняли. А Русов, тем временем, продолжил:

— Итак, господа хорошие, давайте рассказывайте, кто и за что решил отравить господина Пронина Николая Антоновича?

Я пульнула в Ксюшу взглядом, типа, не про того ли он Коляна, которого мы спасали от верной смерти. Оказалось, что про того.

— Он чуть не умер сегодня ночью, — угрюмо проговорил Русов. — Спасибо добрым людям — откачали.

— Этот падлюка его отравил! — загрохотал Артем, тыча пальцем в телохранителя. — Только собирался он не Коляна замочить, а меня!

— Наглая лож! — надменно молвил Кука.

— Он давно меня угробить хотел! Я теперь понял! Тока не вышло у него… — Артемон сжал свои гиреподобные кулаки. — А ну отвечай, чмо, за фиг ты меня на тот свет хотел отправить?

— Вы будете отвечать? — спросил Русов с интересом.

— Только в присутствии своего адвоката, — процедил Кука сквозь зубы.

— Тебе никакой адвокатишка не поможет, — выплюнул Артемон, — в тюрьме больше дня не проживешь, это я тебе гарантирую!

— Запишите, товарищ начальник, он мне угрожает, — взвился Кука.

Русов устало махнул рукой и буркнул:

— Я ничего не слышал.

— А я ни черта не понял, — признался Геркулесов.

— Я тоже не очень… — хмыкнул Русов. — Я только одно знаю — этот Кука Григорий Павлович жутко своего шефа ненавидел. И очень хотел его умертвить. Не знаю, правда, за что… Кстати, телефон разбил именно он, а не Изольда. И ловушку смертельную для Лели соорудил тоже он.

— Откуда вы знаете? — испуганно спросила я.

— Свидетели имеются.

— Кто?

— Я, — подала голос Изольда.

— Почему ты? — вновь не поняла я.

— Потому что видела, как он возился в вашей комнате с гантелями. Я давно за ним следила. А началось все с того, что я случайно застукала его за подозрительным занятием — он разбивал телефон в директорском кабинете. Я тогда пришла, чтобы позвонить в город, хотела попрощаться с мамой… — опять отвлеклась Изольда. — Ну и … увидела. Мне было не ясно, зачем он это делает. И я начала за ним наблюдать. Из чистого любопытства, естественно.

— Вы видели, как он сооружал ту… катапульту? — спросил Русов.

— Нет, как сооружал не видела. Он сделал это, когда бегал за лыжами, его еще очень долго не было… Но я видела, как он ее проверял. Когда мы все вернулись в корпус, а Леля с подругами осталась в столовой, Кука прошмыгнул через окно в комнату девушек, пробыл там пару минут (думаю, чтобы водрузить на лыжу еще одну гантель), а потом вылез. Все это время я пряталась за горкой и все видела. — Изольда тараторила, как сорока. — А еще я знаю, что это именно он связку ключей украл. Ну, помните, когда мы все в столовой сидели, они пропали… А ведь это он! Я еще тогда его наглости поразилась — вот, думаю, артист, сам ключи в карман спрятал, а еще крик поднял…