Фредерик Дар - Безымянные пули

• Название: Безымянные пули
• Автор: Фредерик Дар
• Жанр: Боевик

---

– Это задаток, – говорит он. – Чтобы скрепить наше соглашение.

Я не решаюсь протянуть руку. Он делает это сам.

– Очень скоро вы мне понадобитесь, – говорит Анджелино. – Есть сложное дельце, как раз по плечу вам! Я кланяюсь мамаше Альде. Она бормочет слова прощания на сильно итальянизированном французском.

Мэллокс провожает меня до двери.

Он резко распахивает ее, и тип, прижимавшийся к ней, чтобы плотнее приклеиться ухом к замочной скважине, чуть не падает под ноги американцу.

Поверьте, это большая подлянка, потому что тип, прижимавшийся ухом к двери, не кто иной, как мой коллега Равье, посланный боссом обеспечивать мое прикрытие.

Этот кретин все испортил.

Америкашка в мгновение ока схватил его за пиджак и втянул в квартиру. От того, что должно последовать, у меня пересыхает горло.

– Что случилось? – спрашивает Анджелино. Мои колебания длятся какую-то долю секунды. Я бросаюсь в гостиную и отвожу макаронника в сторону.

– Мне хана, – шепчу я.

– Почему?

– Мы захватили типа, подслушивавшего у вашей двери. Это мой коллега. Если он здесь, значит, следит за мной, а если следит за мной, значит, в конторе что-то заподозрили, если только не хотят обеспечить мою безопасность, но это кажется мне маловероятным. Этот парень видел меня здесь. Если вы его отпустите, он об этом доложит; если уберете его, большой патрон насторожится, когда он не вернется. Я так погорю, что запах паленого будет чувствоваться на тысячу лье отсюда...

Черт, как некстати это осложнение. Я принимаю удрученный вид, что дается мне легче легкого, потому что влип я по-настоящему.

Анджелино пожимает плечами.

– Мы это уладим, – говорит он. – В нашем жалком мире никто не застрахован от случайностей...

Я вздрагиваю. Давненько я не оказывался в таком тупике.

С какой стороны ни смотри на ситуацию, выхода не видно. Одно из двух: или я делаю вид, что играю за Анджелино, и тогда Равье получает бесплатный билет до рая; или, воспользовавшись добрыми отношениями, установившимися у меня с макаронником, я начинаю действовать против него и предпринимаю попытку прорваться...

Могу ли я не моргнув глазом позволить прикончить коллегу? Сказав себе «нет», я подхожу к столу, на котором осталась моя пушка.

В тот момент, когда я собираюсь ее схватить, Анджелино трогает меня за плечо.

– Возможно, есть способ все уладить, – говорит он.

– Вы так думаете?

Я прислоняюсь к столу и, как ни в чем не бывало, ловлю, что он скажет.

– Вы можете уйти отсюда с тем типом, сказав ему, что взяли меня на испуг... Понимаете, что это дает?

Я не могу опомниться. Может ли быть, чтобы все разрешилось так гармонично? Неужели Анджелино такой дурак?

Я смотрю на него. Он совершенно не кажется шутником.

– А если он подаст боссу рапорт длиной с рулон обоев? Меня удивит, если патрон проглотит такой заметный крючок, – говорю я с примерной откровенностью.

Анджелино никогда не сможет сказать, что я пытался его наколоть...

– Слушайте, – говорит он, – как я себе это представляю... Поскольку вы человек смелый, то схватите свой револьвер, лежащий на столе... Вам так и так нужно будет его забрать. Вы отскочите назад и прикажете нам поднять руки как можно выше. Мы подчинимся. В коридоре вы оглушите Мэллокса и вытащите вашего парня. А когда вы выберетесь вдвоем, расскажете, что мой человек притащил вас сюда под угрозой револьвера.

– Это пойдет, О'кей, – соглашаюсь я.

Хватаю свой шпалер и ору:

– А ну, все руки вверх!

Я смотрю в глаза Анджелино. Он не моргает, но вид у него очень задумчивый.

Я говорю себе, что он сейчас является отличной мишенью. Должно быть, он думает о том же, но у него нервы из закаленной стали.

Он поднимает руки, его женушка и Рюти тоже... В воздухе торчат шесть клешней.

– И даже не думайте рыпаться! – деру я глотку. Выхожу в прихожую. Мэллокс схватил Равье за лацканы пиджака и спустил его с плеч моего коллеги, чем совершенно блокировал ему руки.

Я направляюсь к американцу, подмигнув ему, и так быстро стукаю рукояткой по его кумполу, что он даже не успевает понять, то ли его огрел я, то ли ему на котелок приземлился самолет.

– А-о! – говорит он, как английские туристы в пьесах, и валится, будто срубленный дуб. А падение срубленного дуба слышно далеко... Прямо сольный концерт!

Равье уже выхватил свою пушку.

– Падлы! – орет он. – Я их всех перебью! Более скандального и злопамятного типа, чем Равье, не сыщешь на всем свете. Он вполне способен потребовать у продавца вернуть деньги за кило вишни, если хотя бы одна ягодка оказалась с гнильцой.

– Плюнь на них, – говорю я. – Сматываемся! Он смотрит на меня, и мои глаза, должно быть, достаточно красноречивы, потому что, отказавшись от мщения, он открывает дверь на площадку.

Дружески махнув рукой Анджелино, я присоединяюсь к нему.

– Черт побери! – взрывается он. – Я не привык удирать как какая-то размазня, когда всякие урки обращаются со мной подобным образом!

Я убираю свою пушку и спокойно спускаюсь по лестнице.

– Вы слышите, патрон! – говорит он мне. – Я ни разу так не поступал за всю мою дерьмовую жизнь...

Поскольку он мне досаждает в тот момент, когда мой мозжечок работает в полном режиме, я оборачиваюсь.

– Если ты сейчас же не заткнешься, я воткну тебе в глотку набалдашник с лестничных перил, понял?

Он недовольно качает головой.

– Ни разу в жизни... – бурчит он. Я влезаю в свою машину, он – в свою, и мы оба берем курс на контору.

Глава 11

В фирме акции Сан-Антонио летят вверх, словно курс золота в дни правительственного кризиса. Не успел я появиться, как все свободные парни, толкая друг друга, открывают для меня двери, ведущие к боссу.

Он на месте – серьезный, бледный, с черепом цвета слоновой кости – проверяет, не смылись ли его запонки.

– Слава богу! – восклицает он при моем появлении. Раз уж он упомянул суперглавного патрона, значит, в его Котелке все кипит.

– Ну что? – спрашивает он. – Как прошло похищение?

– Великолепно, – отвечаю. – Я познакомился с Анджелино. Более того, с сегодняшнего дня я на него работаю.

Достаю из кармана сто штук, которые мне дал сицилиец,

– Вот аванс...

– Что вы говорите?

– Он отстегнул мне сто кусков, чтобы скрепить сделку. Отдайте это в благотворительный фонд полиции. Оставьте только одну десятку, чтобы оплатить выпивку для всех. Не каждый день гангстеры проявляют щедрость, а? Я коротко рассказываю ему, что произошло. Он слушает так внимательно, что даже не теребит свои манжеты и не гладит лысину.

– Как видите, – говорю я в заключение, – этот человек – загадка. Под его заурядной внешностью торговца неаполитанским кьянти скрывается один из самых хитрых гангстеров, которых я знаю. Я ничего не понял в его поведении и не знаю, искренен он был со мной или нет. При кажущейся честности и внешнем добродушии любителя подраться это скрытный, хитрый и безжалостный человек... Что вы об этом думаете?

Шеф берет промокашку и начинает разрывать ее на части.

– Что он сказал, когда вы ему открыли, что знаете, что бюст Монтескье на Ке д'Орсей набит взрывчаткой?

– Ничего. Посмотрел с любопытством и интересом... – Я пожимаю плечами. – Откуда мне знать, что он при этом думал? Разве можно прочитать какое-нибудь выражение в его поросячьих глазках? Шеф улыбается.

– Да, он должен уметь скрывать свои мысли...

О себе босс так сказать не может. В его голосе звучит какая-то горечь.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Сан-Антонио, – говорит он, – я посылал туда саперов...

– Хорошо! Ну и как, получилось? Он делает паузу.

– В бюсте ничего не оказалось. К тому же он цельный.

Я как будто сел на провод под высоким напряжением.

В бюсте ничего не оказалось? Но тогда вся моя теория разрушается, а Анджелино посмеялся надо мной, сделав вид, что поверил в мой треп.

Что все это значит?

Если макаронник понял, что я лепил ему горбатого, то почему оставил на свободе, хотя мне известно его укрытие?

Что-то тут не сходится.

Большой босс не нарушает мои раздумья.

– Скажите... – произносит он вдруг.

– Да?

– Недавно, по телефону, вы говорили мне о девушке, изготовившей копию бюста.

– Клод Ринкс?

– Именно...

– Она умерла? – спрашиваю я, сжав кулаки. Он качает головой:

– Час назад ее похитили из версальской больницы. Я просовываю палец под ворот рубашки. Лучше не сделают и в Голливуде. Такое чувство, что на экране вот-вот появится надпись: «Конец первой серии»...

– Похитили?

Я повторяю это слово недоверчивым тоном мужа, видящего свою благоверную выходящей из дома свиданий под ручку с черномазым.

– Ей стало лучше, – говорит шеф, – врачи уже начали проявлять осторожный оптимизм... Два типа, одетые санитарами, переложили ее на носилки и унесли. Во дворе их ждала «скорая»...

Он пожимает плечами.

– Естественно, сценка не привлекла никакого внимания. В больнице санитары и «скорые» – обычная вещь.