Джулия Джонс - Ученик пекаря

• Название: Ученик пекаря
• Автор: Джулия Джонс
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018802-1

Двадцать лет назад, падая с неба, разбилась надвое звезда — и был то знак, что зачаты в единый миг двое детей, которым суждено изменить мир. Двое, чьи судьбы связаны невидимой нитью. Двое, коим суждено противостоять друг другу...

Один из них — с рождения обреченный Тьме «кровавый принц» Кайлок, отцеубийца и безумец, плетущий черные сети преступления...

Другой — юный ученик пекаря Джек, на челе которого лежит печать Воина Света — предначертание высокого и тяжкого жребия героя...

Рано ли, поздно ли — но Кайлок и Джек сойдутся в последнем бою!..

---

— Первый глоток всегда ошарашивает. Попробуй еще раз, да не спеши — дай рому поплясать на языке.

Таул сделал второй глоток, просмаковав напиток, и на сей раз действительно ощутил, что ром мягок и густ, точно мед позднего лета. Он согрел рот, глотку и желудок, разгладил морщины на лбу.

— Ну вот, видишь. Однако не увлекайся — это крепкая штука. — Таул, вняв совету капитана, неохотно отставил кубок. — Ни один уважающий себя капитан не выйдет в море без четырех по меньшей мере бочонков рома на борту. Всем известно, что моряк может месяцами не видеть суши, неделями обходиться без свежей провизии, днями — без пресной воды, но попробуй урезать ему дневную порцию рома — и бунт на корабле обеспечен. — Глаза Квейна поблескивали в полумраке, и Таул не понимал, правду говорит капитан или шутит. Тот опять хлебнул рому и посмотрел на Таула изучающе. — Вот ты говоришь, что я пошел на Ларн по своей воле. Из этих твоих слов я заключаю, что ты не слишком хорошо знаешь Рорн. — Квейн подлил себе рому и продолжил: — В Рорне считаются с двумя людьми. О старом герцоге и его вельможах можно не вспоминать, и даже первый министр Гавельна ничего не значит. Истинной властью обладают только архиепископ и Старик. И лучше им не противоречить, если тебе жизнь дорога.

Так вот, когда ко мне приходит человек Старика и по-хорошему просит меня сделать ходку на Ларн, я не могу ему отказать. Никаких угроз, заметь себе. Мне даже платят хорошие деньги, меня рекомендуют нужным людям. Но им, как и мне, известно, что отказать я не могу. Попробовал бы я нарушить планы Старика! Мое дело зависит от моей репутации, от того, что обо мне говорят. Если прознают, что я отказал Старику в услуге, мне лучше будет отплыть на закат и более не возвращаться. — Квейн допил свой ром и посмотрел Таулу прямо в глаза. Тот начал понимать, что судил об этом человеке неверно.

— Право же, капитан, я не знал, в какое положение вы поставлены.

— Пойми меня правильно, парень. Я не против плавания на Ларн. Мне доводилось водить свой корабль по куда более предательским и мелким водам, чем к Ларну. Но Ларн — это не просто опасные воды. Моя команда наслушалась о Ларне всякого — такие о нем ходят рассказы, что волосы дыбом встают. Не знаю, правда это или нет, — мне главное то, как эти россказни влияют на моих людей. Им всем не по себе, хотя никто в этом не сознается, а моряк, у которого душа не на месте, — никудышный моряк. Вот что меня беспокоит, парень, а не сам остров. — Квейн снова подлил себе рому.

Таул начал слегка раскаиваться в том, что накормил команду сырой репой. Капитан, точно прочтя его мысли, сказал:

— Да вели кому-нибудь растопить тебе плиту. Сырую репу я больше есть не стану. Пусть Файлер достанет тебе что-нибудь пристойное из трюма — скажи ему, что капитан наказал не скупиться. Я уверен, он единственный на борту, кто вчера ел нечто получше репы. — Квейн знаком пригласил Таула допить свой кубок. — Только не залпом. Ром надо смаковать, а не глушить.

* * *

Мелли горько раскаивалась в том, что ушла из замка. Уж лучше бы она вышла замуж за принца Кайлока!

После вчерашнего разбирательства судья завел ее в какую-то каморку и заявил, что должен ее обыскать. Мелли кипела от злости, пока его руки не спеша шарили по ее ногам и ягодицам. Ведь видно же, что она ничего там не прячет! Однако судья выполнял свой долг с большим тщанием, бормоча что-то о том, что Мелли, мол, могла запрятать оружие куда угодно.

Убедившись, что оружия при Мелли нет, он снова вывел ее на улицу. Там, к удивлению Мелли, уже собралась куча народу. Эти люди, следуя за Мелли и судьей, принялись обзывать ее шлюхой и воровкой. Кто-то запустил в нее яйцом, еще кто-то — гнилой тыквой.

Мелли, не в силах больше этого выносить, обратилась к судье:

— Освободите меня. Я больше не позволю обходиться с собой как с преступницей. Я Меллиандра, дочь лорда Мейбора. — И Мелли гордо вскинула голову.

— Уймись, глупая. Не усугубляй своей участи неразумной ложью. Ты обыкновенная потаскушка, уж я-то вижу. — И судья, больно заломив Мелли руку, повел ее дальше.

Они вышли на городскую площадь, и толпа собралась вокруг них. Судья оглашал перечень провинностей Мелли:

— Сия девица, именуемая Мелли из Темного Леса, повинна в грабеже, нанесении телесного ущерба, в торговле своим телом и обмане. Она приговаривается к двадцати ударам веревкой. Приговор будет приведен в исполнение завтра в два часа пополудни.

Собравшиеся заухмылялись. Судья провел Мелли еще немного и вдруг, без всякого предупреждения, столкнул ее в глубокую яму.

Упав, Мелли больно ушибла плечо и бок. Взглянув вверх, она увидела над краем ямы множество лиц — всех, похоже, только порадовало ее падение.

— Так этой поганой воровке и надо!

— Будет знать, как красть лошадей!

— Хорошая порка как раз таким и нужна.

— Узнает теперь, как в нашем городе обходятся с такими вот грязными шлюхами!

Мелли была почти уверена, что последний голос принадлежит тетушке Грил. Удостовериться в этом ей помешал град гнилых овощей и тухлого мяса. Поначалу отбросы, несмотря на зловоние, были мягкими, но после кто-то принялся обстреливать Мелли репой. Кто бы он ни был, ему не составляло труда попадать в цель, и Мелли съежилась, прикрыв лицо руками.

Это привело в восторг злобную толпу и лишь подогрело ее пыл. На голову Мелли вылили целый жбан кислого молока, за ним последовали яблоки-дички. Мелли ничего не могла поделать: она оказалась в ловушке. Низко опустив голову, она молилась о том, чтобы им не пришло в голову швыряться камнями.

Но мало-помалу горожанам стала надоедать эта забава — а может, у них просто кончились снаряды, — и они начали расходиться, покричав напоследок «шлюха» и «воровка». Под конец кто-то швырнул в яму большую дыню. Она попала в ушибленное плечо, и Мелли сморщилась от боли.

Посмотрев вверх, она увидела, что толпа разошлась. Слезы навернулись ей на глаза. Все тело ныло, и мысль о предстоящей порке ужасала ее. Все поверили тетушке Грил, а не ей, да еще от себя присочинили, будто она, Мелли, крадет лошадей и торгует своим телом.

Она, как могла, почистилась, обобрав с себя склизкие капустные листья и мякоть гнилых плодов. Но уничтожить запах было не в ее силах.

Яма, примерно в два раза выше рослого мужчины, была так тесна, что едва позволяла прилечь. Стены были каменные, а холодный пол — земляной. Судя по грудам овощей в разных стадиях разложения, пользовались ямой часто. Пошевелив плечом, Мелли почувствовала острую боль. Она свернулась в комочек и плакала, пока не уснула.

Разбудили ее мужские голоса — пока она спала, настала ночь.

— Эй, красотка, покажи-ка нам свои сиськи.

— Дай поглядеть — не то пивом обольем.

Мелли смотрела на них дикими глазами.

— Ишь сучка — она небось это только за деньги делает.

— Шлюха поганая! — И они вывернули ей на голову кувшин с элем. — Сколько добра понапрасну извели.

Мелли задрожала — эль промочил ее насквозь.

Зрелище мокрой Мелли, как видно, позабавило мужчин, и они заржали. Один держал над ямой горящую свечу, и воск капал на голые руки Мелли. Но она молчала, опасаясь, что ее жалобы только продлят эту пытку. Вылив свой эль, они ушли, и Мелли вздохнула с облегчением.

Она продрогла, ночь была холодная, а платье — стараниями тетушки Грил — очень открытое. На ней не было живого места: Репу и кислые яблоки кидали с жестокой меткостью, и Мелли вся покрылась синяками. Но больше всего донимало ее левое плечо. Мелли осторожно ощупала его — плечо опухло, но кость как будто осталась цела.

С приходом ночи Мелли сделалось еще холоднее. Ее била дрожь. В конце концов ей удалось, скорчившись, забыться беспокойным сном.

Утром она проснулась от того, что сверху на нее лилось что-то мерзкое. Над ямой стояла тетушка Грил с опустевшим ночным горшком.

— Это еще не самое худшее, что случится с тобой сегодня, потаскушка неблагодарная! — С этими словами Грил удалилась.

Все утро вновь собравшаяся толпа обзывала Мелли, швыряя в нее огрызки от своих завтраков.

Она знала, что сегодня ее будут наказывать, и внутри у нее все дрожало от страха при мысли о веревке. Она не могла придумать ничего, чтобы избежать этого. Она уже сказала судье, кто она, но в ее теперешнем виде ее бы и родной отец не признал. Мелли вдруг очень захотелось, чтобы отец оказался рядом. Да, он ударил ее и хотел выдать замуж насильно — но он ее любил. Она была светом его очей. Он покупал ей все, чего ей хотелось, и радовался, видя, какая его дочка нарядная и красивая. Какое потрясение испытал бы он, увидев ее сегодня!

Время шло очень медленно. Каждая минута тянулась бесконечно. Мелли мучила жажда — она уже сутки ничего не пила. А вот есть ей не хотелось: жуткая вонь гнилых овощей отбивала всякий аппетит.

С возрастающим трепетом Мелли следила за движением солнца по небу. Близился полдень: скоро за ней придут и поведут наказывать.