Мэрион Брэдли - Наследники Хамерфела

• Название: Наследники Хамерфела
• Автор: Мэрион Брэдли
• Издательство: Армада
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997

В результате пограничных конфликтов весь Дарковер разделился на множество враждующих карликовых государств. Книга переносит в центр разрушительной клановой войны между домом Хамерфелов и домом Сторнов как раз в тот момент, когда Сторн наносит Хамерфелу смертельный удар.

Уничтожен родовой замок, убит его владелец, а жена его вынуждена бежать с малолетними сыновьями-близнецами на руках. Братьев ждет долгая разлука, взросление и трудная совместная борьба за восстановление величия рода…

---

— А как поживает маленькая собачка? Твоей матери она понравилась? Если нет, значит, ей трудно угодить. Итак, что я могу для тебя сделать? — Только тут он поднял глаза и повнимательней посмотрел на Конна. Речь его оборвалась на полуслове. — Минуточку… но ты же не Аластер! — Валентин был совершенно ошеломлен. — Но ты так похож на него! Так кто же ты, юноша?

Конн уверенно, без смущения произнес:

— Из того, что вы сказали, я ничего не понял. Признателен вам за радушную встречу, но за кого вы меня принимаете?

Валентин Хастур медленно произнес:

— Я, разумеется, думал, что ты — Аластер Хамерфел, молодой герцог Хамерфел. И я… я полагал, что ты молодой человек, которого я знаю с тех пор, когда ты, то есть он, был еще в пеленках, а твоя мать — мой ближайший друг. Но…

— Это невозможно, — сказал Конн. Но теплый прием произвел на него некоторое впечатление. — Прошу прощения, сэр. Я — Конн Хамерфел и благодарен вам за радушный прием, родственник, но…

На лице лорда Валентина появилось не то чтобы недовольное, а, скорее, как показалось Конну, — озадаченное выражение. И тут он вдруг просиял.

— Конн… конечно же… брат, брат-близнец — но мне всегда говорили, что ты погиб в горящем Хамерфеле.

— Нет, — ответил Конн, — это мой брат-близнец погиб вместе с матерью. Даю вам честное благородное слово, что я — герцог Хамерфел и единственный из живущих, кто может претендовать на этот титул.

— Ты ошибаешься, — мягко произнес Валентин Хастур. — Теперь я вижу, какая произошла чудовищная ошибка. Твоя мать и брат живы, мой мальчик, и уверены, что это ты погиб. Уверяю тебя, герцогиня и герцог Хамерфел вполне живы и здоровы.

— Вы, наверное, шутите, — сказал Конн, чувствуя, что у него голова пошла кругом.

— Нет. Зандру меня побери, если б я позволил себе шутить в таких вопросах, — клятвенно заверил его Валентин. — Теперь я начинаю понимать. Твоя мать, мой мальчик, долгие годы горевала, что сын ее умер, когда обрушился горящий Хамерфел. Так, значит, ты — Конн?

— А я считал, что это они погибли в пожаре, — произнес Конн, совершенно изумленный. — Вы знаете моего брата?

— Так же хорошо, как собственных сыновей, — заявил Валентин, испытующе глядя на Конна. — Теперь, приглядевшись, я вижу, что в вас все же есть некоторые различия: у тебя другая походка и несколько иначе посажены глаза, но вы действительно очень похожи. — Лицо Валентина сияло от возбуждения. — Скажи мне, почему ты пришел в Тендару, Конн, если мне можно так тебя называть. — Он шагнул вперед и заключил юношу в родственные объятия, приговаривая: — Добро пожаловать в мой дом, дорогой мой мальчик.

Конн заморгал. Он нашел нежного родственника там, где ожидал встретить чужого человека, и это было для него шоком, хотя нельзя сказать, что неприятным.

— Вы говорили о моей матери… значит, она живет здесь где-то рядом?

— Более того, вчера вечером я ужинал в ее доме, — ответил Валентин, — и прежде, чем ты расскажешь, зачем пришел в Тендару, я предложил бы тебе предстать перед ней. С твоего разрешения я пойду с тобой, чтобы быть первым, кто принесет ей эту новость.

— Да, — пробормотал Конн, чувствительно потрясенный происходящим, — действительно, в первую очередь я должен встретиться с матерью.

Валентин сел за столик и, торопливо написав несколько строк, вызвал слугу и приказал:

— Возьми эту записку и немедленно доставь ее герцогине Хамерфел. Передай ей, что я буду примерно через час.

Потом обратился к Конну:

— Нам надо дать ей время приготовиться к приему гостей. Позволь предложить тебе хотя бы холодного мяса и хлеба, ты проделал большой путь, и, прежде чем отправиться, неплохо было бы подкрепиться.

Конну, однако, в такой момент было вовсе не до еды. Пока они неспешно ехали верхом по улицам, лорд Валентин не переставал говорить:

— Это счастливейший день для меня. Я прямо сгораю от нетерпения увидеть лицо твоей матери, когда она глянет на тебя. Она так долго оплакивала твою смерть! Почему ты не пришел раньше и не искал ее? Где ты жил все это время?

— В деревне, в землях моего отца, уверенный, что я последний из рода Хамерфелов, — ответил Конн, — и что у меня не осталось ни одного близкого человека, кроме старого слуги моего отца — Маркоса.

— Я помню Маркоса, — сказал Валентин. — Твоя мать и его считает погибшим, но сейчас он, должно быть, очень стар.

— Да, это так, но для своих лет он силен и здоров, — ответил Конн. — Он был мне как отец и сделал для меня куда больше, чем кто-либо из родственников.

— Но почему ты пришел именно теперь? — спросил Валентин.

— Чтобы потребовать справедливости у короля, — объяснил Конн, — и не только для своих людей, но и для всех, кто живет в Хеллерах. Лорды Сторны не удовлетворились тем, что уничтожили мою семью и мой род. Они пытаются уморить голодом или поубивать людей моего клана и моих арендаторов, сжигая их дома и выживая их с земель, которые те обрабатывали на протяжении поколений. И все это лишь ради того, чтобы пасти на этих землях овец, потому что те приносят больше дохода, чем земледелие.

Валентин Хастур сразу как-то погрустнел. Он заметил:

— Я не знаю, может ли король что-то здесь сделать и, самое главное, захочет ли, мой мальчик. Это привилегия дворянина — поступать на своих землях так, как ему вздумается.

— Тогда куда деться людям? Им-то что делать — умереть от голода? Неужели их жизнь стоит меньше, чем жизнь овцы?

— О, я полностью с тобой согласен, — сказал лорд Валентин. — В землях Хастуров я твердо не позволяю ничего подобного. Тем не менее Айдан скорее всего не станет вмешиваться. Фактически по закону он не имеет права вмешиваться в дела дворян, иначе на троне ему не усидеть.

Это дало Конну пищу к размышлениям, и он надолго замолчал. Подъехав к дому, где жила Эрминия, они прошли в ворота, и тут Конн удивленно произнес:

— Я знаю это место, но всегда думал, что вижу его лишь во сне.

Когда они вошли во внутренний дворик, им навстречу с грозным видом выбежала старая собака и, задрав голову, пару раз отрывисто гавкнула, как бы спрашивая, кто пришел.

— Я ее знаю уже много лет, — грустно произнес Валентин, — и все равно до сих пор я для нее чужой. Ко мне, Ювел. Хорошая девочка, хорошая. Все в порядке, глупое ты животное…

Собака обнюхала колени Конна и вдруг, как бешеная, завиляла хвостом и запрыгала вокруг него. Эрминия, вышедшая из двери на противоположном конце дворика, крикнула ей:

— Ювел, веди себя прилично, старая девочка! Что…

Тут она подняла глаза и глянула на Конна, затем вся как-то обмякла и буквально осела на садовую скамейку.

Валентин бросился к ней, чтобы поддержать ее, через какое-то мгновение она открыла глаза.

— Я видела… неужели я видела…

— Ты не спишь, — твердо произнес Валентин. — Для меня это тоже был настоящий шок и до сих пор не могу себе представить, как такое произошло, но это — твой второй сын, и он жив. Конн, мальчик мой, подойди сюда и дай удостовериться матери в реальности своего существования.

Конн приблизился и встал на колени возле лавки, а Эрминия вцепилась в его руки так, что ему даже стало немного больно.

— Как, ну как такое случилось? — в смятении спрашивала она, и слезы текли по ее щекам. — Я всю ту ночь искала вас с Маркосом в лесу.

— А он искал тебя, — сказал Конн. — И я вырос, слушая всю жизнь его рассказ об этих поисках. Даже сейчас мне непонятно, как такое могло произойти.

— Самое главное, что ты действительно жив, — произнесла Эрминия и встала, чтобы поцеловать его. — Сюда, Ювел, ты ведь тоже его узнала? Даже если б я не смогла в это поверить, Ювел убедила бы меня. Я всегда оставляла вас обоих с ней без всякой охраны, она была с вами не хуже няньки.

— Кажется, я это помню, — сказал Конн, прижимая к себе старую собаку и позволив ей уткнуться носом в полы его плаща. Из угла раздалось звонкое отрывистое тявканье, к ним навстречу выбежал резвый, пушистый щенок и тут же стал хватать Конна маленькими острыми зубками. Конн рассмеялся и играючи поднял его и перенес в сторону.

— Не надо ужинать моими пальцами, малыш! Давай подружимся, — уговаривал его он, а Эрминия резко скомандовала:

— Лежать, Медяшка!

Ювел глухо зарычала, пытаясь отогнать щенка, а Конн продолжал со смехом ему говорить:

— Значит, я тебе не нравлюсь? Не то что старушке Ювел, а, Медяшка? Хорошее имя для хорошей маленькой собаки.

Они все сидели на полу, посреди прыгающих от радости, игривых собак, и в это время из дверей раздался голос, показавшийся Конну таким же знакомым, как его мечта:

— Я услыхала лай и тотчас пошла сюда. Все в порядке, родственница?

Флория подошла и взяла на руки щенка, который оказался девочкой, мягко ее пожурив, а Конн так и остался сидеть на полу, вытаращив глаза на девушку, в реальное существование которой он никогда не верил.