Игорь Бунич - Корсары Кайзера

• Название: Корсары Кайзера
• Автор: Игорь Бунич
• Издательство: А. С. К
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 966-539-229-8

Казалось бы, что прагматичный и холодный ХХ век не оставил места для романтических и дерзких морских авантюр, в ходе которых корсары потрошили бы «купцов», сжигали приморские города, лихо уходили от погони и закапывали несметные сокровища на необитаемых островах.

Но это далеко не так! Корсары действовали в течение всего ХХ века.

Можно не сомневаться, что полные опасностей приключения таких капитанов, как Мюллер, Нергер, Келлер и Люкнер, описанные Игорем Буничем на основе документов и мемуаров, займут достойное место в перечне книг о пиратах, созданных знаменитыми авторами прошлого, такими как Стивенсон, Мариэтт, Конан Дойль и Сабатини.

Германия как бы компенсировала упущенное время, когда морским разбоем занимались англичане, испанцы, португальцы и французы. В первой половине XX века корсарами были почти исключительно немцы. Так исторически сложилось. И хотя на мачтах германских крейсеров развевались военно-морские флаги их страны, а экипажи носили военно-морскую форму, они так же, как и их далекие предшественники, вели на свой страх и риск войну против всего человечества. Ибо не было в океане у них ни союзников, ни баз, а каждые пять-шесть дней они должны были пополнять запасы угля, мазута и пресной воды. Негде было и ремонтироваться — любое повреждение могло стать последним. Лишь глухие бухточки заросших кокосовыми пальмами забытых Богом островов могли служить им местом для короткого отдыха.

---

Капитан-лейтенант Феликс Люкнер имел все основания быть довольным проделанной за столь короткий срок работой. Кроме парусов, «Зееадлер» имел вспомогательный дизельный двигатель. Жилые помещения для экипажа были просто великолепны, поскольку не исключалось, что морякам придется жить на борту в течение нескольких лет. Вместо подвесных гамаков у всех имелись койки, а для унтер-офицеров была оборудована кают-компания. «Норвежская» команда была размещена в носовой части судна под полубаком, в кубриках. Помимо всего прочего, каждому из них был выдан штатский костюм для выхода на берег в иностранных портах.

Чтобы попасть в ту часть нижней палубы, где размещалась немецкая команда, нужно было сначала пройти через потайную дверь в шкафу, а затем — через замаскированные люки. Эти люки были прорезаны в палубе под ларями со штормовым обмундированием, швабрами, голиками и т.п. Лари были большими, и, в случае необходимости, в них могли укрыться шесть-семь человек, способные немедленно выскочить на верхнюю палубу.

Все военное снаряжение и две старые пушки были спрятаны в трюмах. Предоставив матросам минимальное время осмотреться на судне, Люкнер дал команду: «Все наверх! С якоря сниматься!»

Выйдя в море, Люкнер привел «Зееадлер» к острову Зюльт, в бухте которого он простоял восемь дней, выполнив все последние работы и объяснив, наконец, своим матросам цели и задачи предстоящего рейда.

На верхнюю палубу был погружен лес, расположенный таким образом, чтобы предельно затруднить доступ во внутренние помещения судна.

В мачтах, над палубой, были сделаны потайные двери, за которыми в выдолбленных пустотах лежали винтовки, маузеры, ручные гранаты, а также элементы военно-морской униформы — фуражки и бушлаты. Двери отворялись внутрь с помощью секретной пружины, и снаружи совершенно не были заметны.

Проверив у «норвежцев» знания их новых имен, мест рождения и родственников, Люкнер раздал всем «письма от родных», и мог считать подготовку законченной. Ему оставалось дождаться только благоприятного ветра, чтобы двинуться дальше.

В этот момент Люкнеру принесли радиограмму, где ему предписывалось дождаться возвращения коммерческой подводной лодки «Дойчлянд», которую англичане пытались перехватить на обратном пути из CIIIA, а потому усилили блокаду германских портов с моря.

Началось томительное ожидание на якоре. Пролетели дни, а затем — недели. За это время «Малетта», сходства с которой столь тщательно добивался Люкнер, ушла из Копенгагена. Весь план рушился. Люкнер рассчитывал выйти в море на день раньше «Малетты», чтобы перехватившие его английские сторожевики могли, запросив Копенгаген, убедиться, что «Малетта» действительно находится в море.

Радио дьявольски усложняло действия корсаров! Пришлось снова копаться в Ллойдовском регистре, ища новую шхуну, похожую на «Зееадлер». Такую шхуну нашли — ей оказалась другая норвежская коммерческая шхуна «Кармоэ». Теперь нужно было переделывать судовые документы, то есть, менять имя судовладельца, место и время постройки шхуны, ее параметры и характеристики, разряд по страхованию и многое другое. Причем, никакие подчистки и исправления не допускались. Кроме того, не было точно известно, где эта самая «Кармоэ» сейчас находится. Покопавшись в газетах, взятых на «Зееадлер» для бутафории, Люкнер, к своему ужасу, обнаружил, что шхуна «Кармоэ» отведена англичанами в Киркваль для осмотра. Люкнер почувствовал, что впадает в отчаяние. Новых документов уже достать было невозможно, поскольку «Зееадлер» не имел связи с берегом. В итоге, Люкнер плюнул и назвал шхуну «Ирмой». Так звали его любимую женщину. «Регистр любви, — решил командир „Зееадлера“, — надежнее Ллойдовского». Он стер название «Кармоэ» и написал «Ирма», оставив все остальные данные без изменений. Но двойная подчистка названия откровенно бросалась в глаза — все буквы расплылись. Изобретательный Люкнер с помощью судового плотника имитировал в каюте такие повреждения, нанесенные штормом, что ни у кого не вызвало бы сомнений, что, разбив иллюминаторы, волны захлестнули помещение, вымочив до нитки все, включая и судовые документы. Англичанам можно было ничего не объяснять — разбитые иллюминаторы и вода в каюте говорили сами за себя.

Ожидание разрешения на выход продолжалось мучительно долго, и только девятнадцатого декабря 1916 года к борту «Зееадлера» подошел миноносец, с которого Люкнеру передали запечатанный пакет. В пакете был приказ: «Выходите в море по собственному усмотрению».

Оставалось дожидаться юго-западного ветра.

Двадцатого декабря на шхуне был снова проверен весь такелаж, паруса и рангоут. Двадцать первого декабря задул легкий юго-западный ветер. Еще раз все осмотрели, прогрели двигатель, опробовали руль, и Люкнер приказал сниматься с якоря. «Зееадлер» под двигателем прошел узкий пролив между островом и материком и, выйдя в открытое море, поднял паруса.

Погода, была пасмурная и зябкая, в море стояла легкая зыбь. Подняв все 2600 кв. метров парусов, «Зееадлер» полным ходом прошел вдоль немецкого берега, миновав передовые посты сторожевого охранения германского флота. К десяти часам вечера шхуна находилась уже на траверзе Хорн Рифа — плавучего маяка в сорока милях к западу от датского побережья. Затем Люкнер повел парусник вдоль побережья Дании, чтобы к восьми утра подойти к выходу из Скагеррака, создав у противника впечатление, что он действительно вышел из нейтрального порта.

Неожиданно ветер круто повернул к северу, не давая «Зееадлеру» возможности следовать по курсу. Вперед идти было нельзя, возвращаться Люкнер не желал, с правого борта был берег, с левого — минные поля.

Лучшая мудрость — это принятие самого опасного решения. И Люкнер принял решение следовать через минные заграждения, скомандовав: «Лево на борт!»

Вся команда была вызвана наверх с приказанием одеть спасательные пояса. Но удача — старая подружка Феликса Люкнера — не изменила ему и на этот раз. «Зееадлер» благополучно прошел между двумя рядами мин и вышел в открытое море.

Ветер стал крепчать. Инструкция требовала держаться ближе к норвежскому берегу, но Люкнер повел «Зееадлер» прямо к берегам Англии.

Говорят, что двадцать третьего декабря 1916 года у берегов Германии разыгралась буря, которой не было аналога в истории. Буря быстро переросла в ураган и продолжала набирать ярость.

Приказав зарифовать все паруса, Люкнер понял, что судьба дает ему шанс по-настоящему испытать свой парусник жесточайшим штормом, который, кроме того, способствовал прорыву через все линии английской блокады. Подняв штормовые паруса, «Зееадлер» понесся вперед. При этом, судно имело такой сильный крен, что весь подветренный борт оказался в воде. Передвигаться по палубе можно было, только держась обеими руками за штормовые леера. Все гнулось и скрипело, а мачты, казалось, были готовы в любую минуту рухнуть на палубу. Весь корабль сотрясался от ударов волн. С точки зрения Люкнера, риск, вызванный штормом, был вполне оправдан. Этот шторм вообще можно было считать Даром Небес, поскольку он представлял прекрасную возможность прорваться через все линии британских дозоров. С точки зрения Люкнера, даже потеря под ураганным ветром всех парусов и такелажа была бы менее страшной, чем проверка противником подчищенных документов шхуны.

Подгоняемый штормом «Зееадлер» несся со скоростью пятнадцати узлов. В снастях завывал ураганный ветер. У верхних парусов лопались шкоты, парусина отрывалась от шкаторин и прежде чем удавалось закрепить парус, его разрывало в клочья и уносило ветром высоко в небо. В 23:00 была пройдена первая линия английской блокады. С мостика «Зееадлера» Люкнер и вахтенные вглядывались биноклями в темноту, стараясь вовремя обнаружить сторожевые корабли противника. Но ни одного корабля не было видно. Видимо, получив штормовое предупреждение, англичане предпочли укрыть свои корабли в безопасных бухтах, рассчитывая, что и немцы поступят аналогичным образом...

Стоя на мостике своего рейдера, Люкнер получал истинное удовольствие от буйства стихии. Идя под двигателем и парусами, «Зееадлер», как дьявол, летел над волнами. Шторм становился сильнее, фордуны, ванты и брасы стонали и дрожали, как натянутые струны, готовые в любую минуту лопнуть...

Как и положено нейтральному судну, «Зееадлер» шел с отличительными огнями. Волны с ревом набегали с кормы, заливая всю палубу, водопадами срываясь через подветренный борт в море. Оба рулевых были привязаны к штурвалу.

Одержимый той неведомой силой, что в подростковом возрасте вырвала его из отцовского графского поместья, далекого от любого моря, и бросила на палубу отживающих свой век парусных шхун, протащив через невероятные приключения, граф Феликс Люкнер находил эту картину дивной и восхитительной!

Каждые четыре часа «Зееадлер» проходил градус широты. С хронометром в руках Люкнер вычислял: одна линия блокады пройдена, теперь они уже миновали следующую, а к полуночи должны подойти к главной сторожевой завесе между Шетландскими островами и Бергеном.