Кэрол Берг - Сын Авонара

• Название: Сын Авонара
• Автор: Кэрол Берг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12589-2

Маги остались лишь в сказках, их именем пугают детей. Четыре королевства давно очищены от скверны чародейства, быть обвиненным по подозрению в магии означает смерть или даже хуже…

Сейри, лейранская аристократка, живет в изгнании. Она не желает иметь дел с дворцовыми интригами, политикой силы, несправедливыми законами страны. Но ее мир рушится, когда она спасает от лейранских солдат беглеца, могучего воина, неспособного говорить и, похоже, помешанного.

Но в незнакомце скрыто больше, чем кажется. И теперь Сейри придется помочь ему вспомнить, кто он и что, прежде чем беглеца найдут те, кто вверг его в нынешнее состояние… и предотвратить гибель мира.

---

— Потому что это справедливо, — настаивала я.

— Я вообще не понимаю, зачем король Эвард затевает суд, — сказал сухопарый лысый жрец Аннадиса, который уже несколько раз навещал меня. — Оставить мага в живых хоть на день, какое оскорбление Близнецам. Люди хотят видеть его сожжение. Говорят, он шпионил для Керотеи, творил магию на пользу им даже в тюрьме.

Конечно, потому-то все так затянулось. Кейрона скормят народу, чтобы подогреть боевой дух, к весенней кампании у короля снова будут рекруты.

— Отец Гласст, я должна пойти на суд. Мне должны позволить защищать его.

— О, я не сомневаюсь, вы будете там, моя госпожа. Король утверждает, что никогда не слышал от вас ни слова лжи.

Мне показалось странным, что Эвард расхваливает мои добродетели, но я уцепилась за эту новость и лелеяла ее, словно самую ценную в мире вещь. Надежда. Всего лишь проблеск надежды. Я смогу говорить в защиту Кейрона. Мартин всегда повторял, что я смогу убедить самого бога морей Джеррата осушить океан. Мне хотелось, чтобы иссохший маленький жрец забрал своего трепещущего юного ученика и убрался, тогда я могла бы упиваться надеждой, я могла бы подумать, решить, как вести себя дальше.

— Мы лишь надеемся, что вы будете достаточно свободны от влияния чародея и правда не будет жечь вам уста.

Окрыленная надеждой и новыми возможностями, я ответила так, словно жрец действительно слушал меня.

— Я говорила только правду вам и вашим товарищам все эти недели. И мой муж говорит только правду. Выслушайте его, узнайте его историю, вы поймете.

Бледный тощий человечек задохнулся от возмущения. Я ни за что не стану слушать мага. Вот причина вашего падения, сударыня. Прислушиваться к злу — значит подпасть под его власть. Слава Близнецам и их великому отцу Ароту, больше никто никогда не попадется на дьявольские речи чародея.

— О чем вы говорите?

— Ему же вырвали язык! Как раз вчера. Нельзя допустить, чтобы он околдовал короля или Совет лордов на суде.

Пучеглазый ученик подхватил:

— По этой же причине ему выжгли глаза и переломали руки в день ареста. Так что он не смог подчинить себе следователей колдовством и заклинаниями. Нельзя же позволить магу творить чары!

Мне казалось, что земля ушла у меня из-под ног. Отшатнувшись от гордых собой скотов, я повернулась к запертой двери и колотила по ней кулаками, пока кровь не замарала дерево.

— Стража! Будьте вы прокляты навеки. Стража! Пусть боги проклянут вас всех. Уберите этого червя из моей комнаты. Я должна видеть канцлера или кого-нибудь из властей. Я требую сюда своего брата. От имени короля творятся преступления! Король Эвард должен знать об этом!

Скоро дверь распахнулась, и ошалевшие жрецы выскочили из комнаты, дрожа, словно перепуганные кролики. Ученик уронил лампу, и когда стражник затопал по масляной луже, сбивая огонь, я попыталась проскользнуть мимо него. Но его напарник впихнул меня обратно и захлопнул дверь. Я ревела от ярости, пока у меня не сел голос, но никто не пришел, ни сразу, ни позже, никто не стал слушать мои жалобы.

Дрожащая, осипшая, от боли едва способная соображать, я упала на пол и уронила голову на кровать, стараясь взять себя в руки. Я не разговаривала с Кейроном с прошлого вечера, с того момента, как они сотворили это новое изуверство, и пока тянулись часы молчания, я начала бояться, что он умер. Его глаза. Его язык. Его ласковые руки. О боги, сжальтесь…

Перемены в освещении за высоким окном доказывали, что время не остановилось. Пришло утро. Кто-то принес поднос, поставил у двери. Я даже не шевельнулась. Судя по свету, время перевалило за полдень. Поднос исчез. Только когда последние желтые лучи солнца снова поглотил серый вечер, я услышала его зов. «Сейри…»

— Я здесь, — отозвалась я, заполняя сознание приготовленными для него образами, надеясь и молясь, чтобы он нашел во мне хотя бы ничтожное утешение, мысли о саде, о поездках на прекрасном коне, о горах и свете зари, о моих руках, обнимающих его. Но все мои старания ни к чему не привели. Я думала, знаю самое худшее, что случилось, но я ошибалась.

«Они схватили Мартина и остальных. Говорят, сделают все необходимое, чтобы заставить их сознаться в предательстве. Я слышу их крики…» Голоса в моей голове стали свинцовыми, словно море под грозовыми тучами, мертвыми, словно поле после битвы, безрадостными, как руины Ксерема. Даже в самые худшие ночи этой зимы Кейрон не был так близок к отчаянию. «Они говорят, что сделают то же самое с тобой. Говорят, у них есть доказательства, что ты убийца, и тебя за это повесят. О боги, Сейри…»

— Они не тронут меня, Кейрон. Эвард дал Томасу слово. — Я сжимала деревянную раму кровати, пока не поняла, что дерево вот-вот треснет. — Мы с Коннором будем в безопасности в Комигоре. Никто не сможет причинить нам зло.

«Остальные не представляют того, что эти люди сделают с ними. Они пытаются сопротивляться, словно от этого что-то изменится».

— Они понимают, Кейрон. Они осознавали опасность, так же как и я. Ты позволил нам выбрать свой путь. Мы взрослые люди, и мы выбрали тебя. Это были не просто слова, той ночью у Мартина.

«Я должен был уехать из Лейрана».

— Мартин давно понял, что, когда популярность Эварда пойдет на убыль, его собственная жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Но даже если бы было иначе, мы сделали выбор, и никто из нас ничего не изменит. Это жизнь, Кейрон, жизнь, которой мы хотели, и ты должен позволить нам принять ее, как ты принимаешь свою.

Именно это, разумеется, и было причиной, по которой я не стала кричать, требовать, чтобы он использовал свою магию ради нашего спасения, хотя всеми фибрами души я чувствовала: самое ужасное впереди. Как можно убедить любимого человека предать самого себя? Он сделал выбор, а я его жена, я обещала поддерживать его на жизненном пути. Только я не знала, смогу ли.

20

Четвертый год правления короля Эварда, конец зимы

В день суда я проснулась на заре и, как обычно, обнаружила Кейрона на краю своего сна.

— Сегодня я буду рядом с тобой, — сказала я. «Мне хотелось бы, чтобы ты не ходила».

Я понимала почему. Он боялся, что я навлеку на себя еще большие неприятности, когда увижу, как с ним обошлись. Он не понимал, что я уже знаю.

— Ты же знаешь, я должна получить возможность заговорить. Я скажу им, если ты действительно маг, то почему еще несколько лет назад не усмирил свою вечно готовую лезть в спор жену? Многие будут сочувствовать тебе.

«Они не залепили мне уши, я, по крайней мере, смогу услышать твой голос».

— Вот видишь? Они думают, что сделали с тобой самое худшее.

Я едва узнала Кейрона, когда его привели в зал суда. Меньше чем за два месяца сильный величественный мужчина, которого я знала, превратился в сгорбленное, слепое пугало, на него были навешаны такие кандалы и цепи, что он с трудом дотащился до скамьи подсудимых. Как, по их мнению, он сможет продержаться все заседание? Они закрыли то, что осталось от его глаз, куском ткани, дабы не оскорблять взоры публики, но почерневшие, искореженные клешни, которые были когда-то руками целителя, были выставлены напоказ для общего успокоения. Мне было невыносимо видеть это изувеченное тело, но смотреть в другую сторону я не могла. Как только он остановился, я ощутила его присутствие в моих мыслях.

«Ты здесь?»

«Да». Просто думать было сложнее, чем говорить вслух.

«Где? Я тебя не вижу… из-за этой тряпки…»

«Через зал, слева от тебя, в окружении шести воинов с каменными лицами, готовыми защитить меня от твоего дьявольского влияния». Я зашлась кашлем и увидела, что его голова слегка повернулась в моем направлении.

«Хорошо, что ты так далеко. Если тогда в Тредингхолле ты заявила, что от меня несет скотным двором… нос у меня в порядке, как прежде, но уж лучше бы он не чувствовал».

«Все это время я виделась только со жрецами и следователями, кажется, с тех пор мое представление о дурных запахах несколько изменилось».

«Хорошо сказано».

«Как радостно видеть тебя. Кажется, ты выглядишь весьма колоритно, знаешь, как злой пират».

«Думаю, тебе кажется».

«Я вижу то, что есть». Должно быть, мои истинные чувства угадывались за словами. Не будет никаких чудесных побегов. Он едва двигается.

«Не мучай себя, любовь моя. Все не так плохо, как может показаться».

«Но я не могу тебе помочь».

«Напротив. Ты моя жизнь. Не смотри на меня совсем. Загляни поглубже внутрь себя, посмотри на ту красоту, которую ты сохранила, на жизнь, которая заключена в тебе, искру, принадлежащую только тебе. Они не смогут добраться до всего этого. Именно там живет твоя любовь, которую ты можешь отдавать и забирать по своему желанию. Ты сохранила меня там, за что я благодарю всех духов земли и небес, они не смогут добраться до меня, пока я живу в тебе».

Я очень хотела поверить ему.

На Кейрона вдруг напал приступ изнурительного кашля. Из угла рта потекла струйка крови, и сидевшая рядом со мной молодая женщина закричала: «Кровь рабов дьявола!» Подруги принялись обмахивать ее веерами, а какой-то молодой дворянин потребовал, чтобы голову Кейрона закрыли, тогда мерзостное создание не сможет пугать дам. Потребовалось какое-то время, чтобы успокоить толпу.