Дженнифер Блейк - Южная страсть

• Название: Южная страсть
• Автор: Дженнифер Блейк
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-065-4

Действие романа Дж. Блейк происходит в 60-е годы XIX века. Только что закончилась Гражданская война между северными и южными штатами, приведшая к отмене рабства. В некогда цветущее поместье Сплендору приезжает молодая девушка Петиция Мейсон и сталкивается с загадочным благородным мстителем Шипом, который оказывается племянником хозяйки поместья Рэнсомом Тайлером.

---

— Полагаю, это так.

Летти взглянула на Рэнни, сидевшего рядом с ней, и увидела, что он смотрит на нее. Это случалось так часто, что она не удивилась. Летти слегка улыбнулась, но он продолжал смотреть, не реагируя, не меняя выражения лица, как будто мысли его были где-то далеко.

Это также успокаивало, поскольку показывало, что она и эмоции, которые она вызывала, не занимают его внимания, вытесняя все остальное. Рэнни сидел в кресле, откинувшись, он был расслаблен, но внимателен. Стакан воды покоился на его колене. Рубашка прилипла к широким плечам, по краю волос выступил пот от недавней работы. Шрам на виске в это утро казался темнее и заметнее. Может быть, потому, что кровь была ближе к поверхности кожи из-за жары и физического напряжения.

Полковник говорил:

— Конечно, если Брэдли намерен подать жалобу и сообщить нам что-нибудь, с чего можно начать, мы охотно займемся расследованием. Он сейчас здесь?

— Он уехал в город очень рано, сразу же после завтрака. — Тетушка Эм отставила в сторону стакан с водой и потянулась, чтобы взять эмалированную чашку с горохом. Поставив ее на колени, она выбрала стручок и стала его лущить отработанными движениями, которые ничуть не отвлекали от разговора.

— Я что-то сомневаюсь, что он сможет рассказать вам ~ больше, чем Летти и Рэнни, даже если бы он захотел. То, чем он занимается, и так довольно рискованно. Опасность возрастет, если он официально обратится с жалобой.

— Да, мы уже сталкивались с этим.

— Положение печальное, но от этого никуда не деться.

Наступила короткая пауза. Томас поднялся со стула, подошел к колонне и прислонился к ней плечом, рука его лежала на перилах у него за спиной. В таком положении он был повернут спиной к яркому свету, который лился из-за козырька крыши. Все остальные сидели к свету лицом. Полковник грустно посмотрел на всех по очереди. Вдруг в его облике появилась официальность.

— То, что случилось прошлой ночью, — не причина моего приезда. Кроме того, к сожалению, я приехал не в гости.

Руки тетушки Эм замерли. Рэнни повернулся и посмотрел на полковника нахмурившись. Летти, без всякой причины, вдруг ощутила страх, желание не дать человеку в синей форме продолжить, хотя ей и хотелось услышать, что он скажет.

— Я должен сообщить вам, что вчера вечером, уже в сумерках, в колодце в нескольких милях отсюда было обнаружено тело мужчины. Сегодня утром покойник был опознан как Джонни Риден.

Горсть вышелушенных гороховых стручков, которые тетушка Эм собиралась бросить в предназначенное для них ведро, с тихим стуком упала на пол.

— О Боже, нет!

— Он был мертв, — продолжил Томас, — по меньшей мере, две недели, возможно, больше. Тело было опознано по одежде и найденным при нем бумагам. — Он вытащил из кармана конверт, открыл его, достал небольшой предмет и протянул им.

— Это обнаружили под его рубашкой.

Предмет, который он держал в руке, оказался раздавленным панцирем саранчи, проколотым острым, как игла, шипом. На нем засохло что-то ржаво-красное. Это могло быть только кровью. Кровью Джонни.

От образов, которые вызвал рассказ Томаса, Летти почувствовала дурноту, физическую боль, горе. В ней поднялась раскаленная добела убийственная ярость. Ничто, ничто из того, что она когда-то испытывала в жизни, не готовило ее к этому разрывающему все внутри ужасу от осознания, что ее использовали и предали, и к тому, почему это имело такое значение. Летти не могла пошевелиться, не могла говорить, не могла дышать.

— Не надо, — сдержанно произнес Рэнни. Он положил руку на ее пальцы, сжавшие подлокотник кресла. — Не надо так смотреть.

Губы его побелели, в глазах были ужасное горе и острая боль, а еще какое-то замешательство от известия о смерти друга. Но прежде всего его тревожила она. Пожатие его руки было крепким, предлагающим поддержку и облегчение, если она готова их принять. Летти почувствовала, как что-то вдруг отхлынуло, стало не так больно. Она повернула руку ладонью вверх, взяла руку Рэнни, сжала ее, выражая благодарность и обещая свою поддержку.

Тетушка Эм закрыла глаза. Она поднесла руку к горлу и сказала прерывисто:

— Пожалуйста, Томас, уберите это.

Полковник, ни на кого не глядя, положил панцирь саранчи обратно в конверт.

— Простите меня за столь печальную весть. Я очень сожалею, что так получилось, но во имя нашей старой дружбы я должен вас предупредить, что это официальное расследование.

— Официальное, — откликнулась тетушка Эм.

— По поводу предмета, который я вам только что продемонстрировал, и смерти Джонни имеются вопросы. На них необходимо получить ответы.

— Я понимаю. — Лицо пожилой женщины вдруг осунулось, она постарела сразу на несколько лет. — Хорошо, спрашивайте все, что должны спросить.

Полковник Уорд кивнул, потом выпрямился в полный рост. Его осанка стала более военной. Когда он заговорил, голос звучал официально, без обычной для него теплоты.

— Разумеется, мы побеседовали с матерью погибшего, миссис Риден. Согласно ее заявлению, последней весточкой от сына было письмо. Она получила его примерно три недели назад. В этом письме, оно сейчас находится у нас, Джонни Риден сообщал, что попал в беду и его убедили, что лучший выход для него — уехать в Техас. Он писал, что вы, миссис Тайлер, а также мисс Мейсон собираетесь помочь ему, что вы знаете кого-то, кто может безопасно переправить его через границу штата. Он просил мать не беспокоиться и сообщал, что пошлет за ней, когда устроится:— Томас Уорд повернулся к Летти. — Письмо датировано тем же самым днем, когда вас, мисс Мейсон, якобы видели с Шипом.

Связь между ними тремя — Джонни, Шипом и ней — была представлена так неожиданно, что Летти оказалась захваченной врасплох. Официальное использование при этом ее имени тревожило вдвойне. Что же ей сказать? Как же ей ответить, не раскрывая того грязного эпизода? И ведь не только она оказалась замешанной в гибели Джонни, еще и тетушка Эм.

Она вскинула подбородок. Глаза потемнели, но смотрели уверенно.

— Вы меня в чем-то обвиняете, полковник? Тетушка Эм вмешалась раньше, чем он мог ответить:

— Я не верю этому! Мне все равно, что вы говорите и как вы толкуете факты. Я не поверю, что Шип убил Джонни. Зачем ему это делать, у него не было причин.

— Но улики показывают, что это сделал он.

— Улики? Вы называете уликой саранчу? Любой мог подбросить эту штуку Джонни, когда он был мертв.

— Любой?

— Любой, кто хотел, чтобы все выглядело так, как будто это сделал Шип.

— Не думаете ли вы, что это несколько неразумно?

— Вовсе нет. Вы не знаете… Именно этих слов и ждал полковник

— Нет, не знаю, но хочу выяснить.

Тетушка Эм облизала губы, в ее выцветших голубых глазах была безысходность.

— Хорошо. Не думаю, что теперь это имеет значение. Все можно рассказать. Это больше не может повредить Джонни.

Наступила полная тишина. Тетушка Эм, то и дело сбиваясь, рассказала, как Джонни сознался в связях с бандой разбойников, в каком отчаянии он был, когда обнаружил, что причастен к убийству.

— Летти узнала, как он запутался. Он еще сказал ей, что видит для себя единственный выход — покончить с собой. Как же мы могли не помочь ему?

— Не думаю, — сказал полковник с иронией, — что вам пришло в голову послать его к шерифу или ко мне?

— Конечно, пришло. Но то же самое, что в самом начале заставило его стать курьером разбойников, сделало это невозможным. Он не мог допустить, чтобы мать узнала, что он натворил, и пережила публичное унижение.

Заговорила Летти:

— Он был также уверен, что, если бы пошел к властям, бандиты или их люди в городе убили бы его.

— Он не называл имена? Летти покачала головой:

— Он сказал, что знать их было бы для меня очень опасно.

— Итак, вы договорились с Шипом переправить Джонни в Техас. А вы подумали, что это было все равно что отдать его в руки палача?

— Вы говорите ужасные вещи! — с негодованием запротестовала тетушка Эм.

— Совершено ужасное преступление.

— Его совершил не Шип. Если Шип сказал, что перевезет его через границу в Техас, то он и перевез его через границу. Все, что я могу предположить — Джонни зачем-то вернулся и столкнулся с разбойниками или даже с тем самым человеком из города. Тот понял, что Джонни собирается сделать, и решил его убить.

— А под рукой у него оказались саранча с шипом?

— Может быть, Шип дал их Джонни еще раньше… как своего рода памятный знак! Не знаю. Знаю только, что Шип не мог этого сделать. Это лишено всякого смысла.

— Если только он не главарь бандитов или не связан с ними. Или если Ридену во время их поездки не стало известно, кто он на самом деле.

— Я не верю этому, — повторила тетушка Эм, складывая руку и откидываясь в своем кресле-качалке.

Летти почти не слышала упрямого ответа пожилой женщины. Мысленно она вернулась к той ночи в хижине. Джонни в одежде старухи, Шип в другом старушечьем одеянии. Что же сказал тогда Джонни? «Вы знаете, когда я смотрю на вас в этом обличье старой женщины, это мне напоминает…» Ему не дали закончить. Возможно, он увидел сходство с кем-то или какой-нибудь случай в прошлом содержал намек на то, кем мог быть Шип? Вполне возможно. Очень даже возможно.