Георг Борн - Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2

• Название: Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Прапор
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7766-0183-5

В остросюжетном историческом романе Георга Борна отражены страницы истории Франции эпохи правления Людовика ХIII и Людовика XIV.

В центре повествования — жизнь королевы Анны Австрийской, трагическая судьба одного из ее сыновей, известного как Железная Маска.

---

Я, как и ты, Милон полюбил молодую, прелестную, но бедную девушку и, не думая о препятствиях, в страстном упоении любви решил жениться на ней.

— Твой отец знал об этом, — спросил Милон.

— Подожди, сейчас все расскажу!.. Недалеко от нас, в маленьком, бедном домике, жила хворая старушка, вдова Гриффон, с единственной дочерью — Магдаленой.

Проходя каждый день около их домика, я невольно заглядывался на прекрасную девушку и, спустя некоторое время, полюбил ее.

Магдалена была самая хорошенькая девушка в Париже… Я уже после узнал, что ее действительно считали первой красавицей в городе и она об этом знала. Я смотрел на нее, как на милого ангела невинности, который мог одному мне принадлежать и меня только сделать счастливым.

Как и ты, Милон, я нашел случай обменяться с Магдаленой поклоном, потом заговорил… заметив, что она тоже любит меня, я увлекся еще сильнее и решил, что не могу быть счастливым без нее.

Магдалена призналась мне во взаимности, и мы дали друг другу слово любить вечно.

Что бы вы не услышали дальше, друзья мои, не сомневайтесь, что она действительно любила меня очень нежно и искренне. Вот почему мне особенно тяжело говорить о ее поступке.

Магдалена безгранично любила меня, как и я ее, и поплатилась целой жизнью страданий и укоров совести.

— Я вам все расскажу, но уважайте мою откровенность и отнеситесь с участием к Магдалене и ко мне!

Помолчав немного, маркиз продолжал.

— Мы с Магдаленой стали видеться каждый день, все больше и больше привязываясь друг к другу.

Ее старая мать, заметив нашу любовь, потихоньку вздыхала, предвидя ожидавшую нас в будущем тяжелую борьбу.

Однажды вечером я застал ее дома одну. Она высказала мне свои опасения, сказала, что отец мой высокомерен и горд, что он никогда не согласится на наш брак, и со слезами прибавила, что очень уважает меня, но просит не делать несчастным и себя, и ее дочь!

Я ответил, что совершенно серьезно решил жениться на Магдалене, так как люблю ее всей душой. В это время пришла сама Магдалена, и всякие опасения старушки мигом рассеялись.

Магдалена осушила слезы на щеках матери и была очень счастлива, услышав, что я никогда не расстанусь с ней и не нарушу данного слова. Она во второй раз повторила свои обещания, и слова ее шли от сердца — я это чувствовал, слышал по тону, каким она говорила.

— Отец уже знал об этом? — еще раз спросил Милон.

— Он в это время был на войне, но как только вернулся, я счел своей обязанностью сообщить ему о моем намерении.

Никогда я не думал, чтобы между нами могла произойти такая страшная сцена! Да и не дошло бы до такого, если бы он, не помня себя от гнева, не оскорбил Магдалены и не осыпал упреками ее мать.

Конечно, я не мог перенести всего этого и сказал отцу, что хоть я и отличался всегда послушанием, но в моих отношениях с Магдаленой я ничего изменить не могу, потому что мы связаны клятвой и, кроме того, я ее горячо люблю.

Отец стал говорить о юношеской необдуманности, о сетях, которыми всегда опутывают подобные девушки… Наконец, он пошел к матери Магдалены и осыпал их обеих бранью. Тут я потерял всякое самообладание и сказал ему, что люблю Магдалену и женюсь на ней, хотя бы он отказался от меня за это и лишил бы меня наследства!

Это была такая ужасная сцена, которую я никогда не забуду и которая дорого мне обошлась… Избави вас Бог от чего-либо подобного!

— Да, — серьезно сказал Милон, — ты хочешь напомнить мне, что и у меня еще жив старик отец и он никогда не согласится на наш брак с Жозефиной.

— Отец отправился к королю, — продолжал маркиз, не обращая внимания на слова Милона, — и рассказал ему все, прося услать меня куда-нибудь. Король любил моего отца и сейчас же исполнил его просьбу. Меня послали в Седан!

— И ты поехал? — спросил Этьенн.

— Меня покоробило, когда я получил приказ… С отцом после нашей сцены я еще не говорил… Я был не в состоянии тогда же объясниться, потому что несчастная старушка, мать Магдалены, слегла в постель после резких упреков, которые ей пришлось выслушать от моего отца.

Я понял, что это ему я обязан неожиданным приказом ехать в Седан, но сдержался и ни слова ему не сказал. Обдумав, я решился ехать, говоря себе, что Магдалена не изменит мне, как и я ей, а через несколько лет, когда война кончится, я осуществлю свой благородный замысел.

Я надеялся, что отец не станет больше противиться нашему браку, и мы с Магдаленой будем еще счастливее.

Каким бывает человек легкомысленным в молодости! С какой надеждой он смотрит в будущее! Какие у него розовые понятия о счастье!

— Ты был уже в это время знаком с графом Люинем? — спросил виконт.

— Да, я с ним познакомился в Лувре. Он называл себя моим другом и скоро доказал, как он понимал эту дружбу… Не стану забегать вперед. Я пошел к Магдалене и нашел ее в слезах. Упреки моего старого вспыльчивого отца как ножом резали ей сердце.

Я повторил ей свою клятву, сказал, что меня командируют на некоторое время в Седан, но что я скоро вернусь и назову ее своей женой перед Богом и людьми…

Она бросилась в мои объятия… Я стал целовать ее губы, она, дрожа, прижимала меня к своему сердцу и клялась в неизменной любви…

— Это был чудный вечер. Самый прекрасный во всей моей грустной жизни, но за то и самый преступный, или, вернее, я был в этот вечер слабее, чем когда-нибудь. Магдалена совсем отдалась мне; мысль о предстоящей разлуке победила во мне голос рассудка. Мы забыли весь свет, наслаждаясь любовью и счастьем.

На другой день я явился к отцу. Он холодно простился со мной, ни слова не сказал больше о Магдалене и пожелал только, чтобы я, вполне посвятив, себя своему призванию, сделал честь своей службой нашему имени.

Я уехал в Седан, не подозревая, что буду там арестован.

— Как, неужели твой отец это сделал? — спросил Милон.

— Нет, друзья мои, отец ничего об этом не знал. Это была дружеская выходка Люиня, которому давно хотелось отбить у меня прекрасную Магдалену!

Моя ссылка в Седан была для него очень кстати, и он выхлопотал у принца Людовика позволение арестовать меня.

Напрасно я протестовал, требовал, чтобы мне дали возможность обратиться за помощью к отцу. Около года меня держали под арестом в Седане и еще больше продержали бы, если бы не внезапная смерть моего отца.

Меня отпустили. Я был единственным наследником, и король Генрих хотел ввести меня в права наследования…

Меня отпустили тогда, когда негодяю графу Люиню после бесчисленных коварных уловок удалось, наконец, отнять у меня то, что мне было дороже жизни! Нет, не просто отнять, а еще хуже — опозорить!

— За это-то ты с ним и расправился тогда?

— Да, хоть и после долгих лет ожидания… И я был очень рад, что, наконец, он получил по заслугам! Граф Люинь опутал бедную, беззащитную девушку, а когда умерла ее мать, оберегавшая ее до тех пор, ему удалось уверить Магдалену, что я больше не вернусь, что я ее бросил! Не получая от меня никаких известий, она, наконец, поверила ему, забыла, что лишила меня самого святого, самого дорогого в жизни!

— Какая тяжелая судьба! — заметил Этьенн.

— Да, друзья мои, очень тяжелая! — продолжал маркиз. — Я вернулся из Седана и нашел отца — в могиле, а любимую девушку — опозоренной!..

— Не могу передать, что я выстрадал, когда пришел к Магдалене и она в отчаянии призналась мне в своей вине!

В первую минуту я страшно рассердился, но потом мне стало до глубины души жаль ее, и невыразимая боль пронзила мое сердце!

— Магдалена упала передо мной на колени и просила о прощении; она плакала и молила Бога о милосердии к ней.

— Несчастная хотела наложить на себя руки, хотя это было бы двойным преступлением, потому что несколько недель перед тем она дала жизнь сыну — ребенку нашей любви!

— Я стал обдумывать, что делать. Сначала мне казалось, что все вокруг меня рушилось — все мои надежды, все планы! Борьба была тяжела, но я вышел победителем.

— Мне пришлось вступить в права наследования, — необходимые при этом хлопоты немного отвлекли меня. Прежде всего я продал наш дом на улице Сен-Дени, чтобы ничто не напоминало мне о прошлом, потом усердно занялся службой и подружился с Милоном и Каноником.

— Мстить Люиню я в то время не собирался: гордость не позволяла мне сделать это. Мне было противно говорить с ним и требовать от него удовлетворения. Его поступок казался мне слишком грязным.

— Но я твердо решил исполнить свою клятву, данную Магдалене. Она и мой ребенок терпели нужду… Я нанял для них хорошую квартиру с полной меблировкой, нанял служанок для Магдалены и приставил к ней своего старого камердинера, которому поручил так заботиться о ней, чтобы она ни в чем не нуждалась, чтобы каждое ее желание предупреждалось… Таким образом, часть моего долга была исполнена.

— Как это холодно звучит! — заметил Милон, — разве ты делал это только по обязанности?