Георг Борн - Евгения, или Тайны французского двора. Том 1

• Название: Евгения, или Тайны французского двора. Том 1
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00300-Х

Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе.

---

Погонщики, проходя к своим навьюченным мулам мимо скамейки и заметив на ней старика и красивую молодую девушку, сказали вслух в их адрес несколько весьма оскорбительных замечаний. Долорес заметила, что отец побледнел от гнева.

— Оставь их, прошу тебя, не обращай внимания на их слова, — успокоила его девушка.

Погонщики, видя, что совершенно безнаказанно могут дать волю своим языкам, продолжали издеваться над стариком и подошли к Долорес.

Мануил Кортино, выведенный из терпения дерзкой выходкой погонщиков, быстро вскочил с места.

— Ступайте своей дорогой, picari. note 5 — грозно произнес он, — и оставьте в покое эту девушку, не то вы узнаете меня!

— Ого, ты, старый нищий! — вскричали в один голос в свою очередь задетые за живое погонщики мулов. — Мы свернем тебе шею, если ты посмеешь сказать еще хоть одно слово! Чего ты привязался к девушке, старый дурак.

— Не трогайте ее, или вы узнаете, с кем имеете дело!

Дикий хохот встретил угрозу старого Кортино.

— Столкни его со скамейки, Лоренцо, — закричали они, обращаясь к своему сильному, плечистому молодому товарищу, черная густая борода которого придавала ему вид разбойника. — Вот еще дерзкий человек! Отдай нам эту девушку, старый негодяй!

Долорес пришла в отчаяние, видя, что пьяные погонщики бросаются на ее отца; неоткуда было ожидать помощи, так как кругом ни души, а хозяин гостиницы, видевший эту сцену из своего сада, только улыбался, потирая от удовольствия руки.

Плечистый погонщик, которого товарищи называли Лоренцо, был, как ей показалось, их главарем. Он уже собирался, по-видимому, кинуться с кулаками на Мануила Кортино.

— Будьте милостивы, сеньор, — вскрикнула девушка, вдруг вся задрожав от страха, — сжальтесь над моим бедным отцом!

— Так ты должна поплатиться за него, красавица, — возразил Лоренцо, — наказания вы не минуете!

— Будьте милостивы, сеньор, отец мой стар и слаб!

— Но он дерзок! Нет, милая, не защищайся, ты должна идти с нами!

— Пресвятая Дева, спаси нас! — воскликнула Долорес в отчаянии, так как погонщик уже схватил ее сильной рукой, что привело в дикий восторг остальных его товарищей.

— Прочь, негодяи! — изо всех сил крикнул Мануил Кортино, бросаясь на Лоренцо, который, отпустив девушку, с яростью накинулся на седого старика.

Еще минута — и сильный кулак погонщика опустился на голову старого смотрителя замка. Долорес испустила крик отчаяния, бросилась между Лоренцо и отцом, но она была не в силах защитить его.

Вдруг в это время послышались громкие удары кнута, и на проселочной дороге показался изящный, легкий экипаж, запряженный прекрасными лошадьми. Хозяин, увидев его, принялся кричать испуганным голосом на погонщиков мулов, которые все еще с громкими ругательствами набрасывались на старика и его дочь.

— Не слышите разве, назад! — повторил он громче, с заметным страхом. — Сам герцог едет, эти негодяи не видят ничего. Ну, вот он и остановился.

Молодой герцог Медина, с изящно закрученными усами, со шрамом на левой щеке, с немного бледным лицом, увидев на обратном пути из Мадрида в свой замок, неравный бой перед дверью гостиницы, послал своего ливрейного лакея разузнать, в чем дело.

Хозяин с обнаженной головой почтительно подошел к экипажу молодого герцога, который желал узнать, что случилось перед гостиницей.

Пьяные погонщики не слышали и не видели ничего, что происходило вокруг. Они со страшной яростью нападали на беззащитных, которые были не в состоянии ответить на их удары. Положение хозяина гостиницы становилось незавидным, так как это приключение могло лишить его столь доходного места.

— Что там случилось? — гневно спросил он, обращаясь к хозяину гостиницы. — Что требуют эти люди от старика и девушки?

— Это всего лишь шутка, ваше сиятельство, — объяснил хозяин с улыбкой, желая придать разыгравшейся сцене, по возможности, меньшее значение, — они поспорили о чем-то друг с другом…

— Вы называете это шуткой? Разве вы не слышите крика о помощи? — возразил герцог, обнажая свою шпагу и намереваясь оставить экипаж, так как он ясно видел, что погонщики не слушаются его лакея.

— Как, ваше сиятельство, вы хотите сами… — спросил удивленный хозяин.

— Разумеется, я должен своей шпагой отогнать дерзких людей, так как вы о том не позаботились раньше! Ведь девушка и старик беззащитны! Клянусь именем всех святых, не будет от меня пощады этим злодеям.

Хозяин, в отчаянии ломая руки, поспешил вслед за разгневанным герцогом к тому месту, где не умолкал дикий крик, так как никто не заметил приближения герцога Медина.

Долорес, первая увидевшая внезапную помощь, посланную в минуту отчаяния самим небом, вырвалась из рук Лоренцо и протянула дрожащие руки навстречу герцогу, который с обнаженной шпагой подходил к погонщикам мулов.

— Назад, негодяи! — грозно крикнул он. — Или, клянусь именем Пресвятой Девы, вы дорого поплатитесь! Старик, иди сюда, под мою защиту! Пять таких сильных злодеев напали на двух беззащитных!

При этих словах хозяин с силой оттащил Лоренцо в сторону от слабого Кортино и во всеуслышание объявил, что это приехал сам герцог. Это известие как громом поразило обезумевших от ярости погонщиков: за минуту до этого они свирепо кричали на дона, у которого находились в услужении, как вдруг упали перед ним на колени, словно кающиеся грешники.

Эта быстрая перемена была до того смешна, что герцог, наверное, презрительно улыбнулся бы, если бы вид растерявшегося старика и дрожавшей девушки не возбудил в нем глубокого сострадания.

— Не показывайтесь мне на глаза, негодяи! — гневно произнес он. — Теперь-то, разумеется, лица их так покорны и смиренны, как будто они никому на свете не в состоянии причинить вреда! Диего, запиши имена этих погонщиков и прикажи еще сегодня смотрителю вычесть половину из их жалованья в пользу пострадавшего старика! Это наказание будет для вас ощутимо больше всего и горе вам, если до моих ушей еще раз дойдет жалоба на вас, вы меня знаете.

Погонщики стали просить пощады.

— Мое слово неизменно! Благодарите небо за то, что вы сегодня так легко отделались, — произнес герцог и затем обратился к Долорес и ее отцу, который узнал его с первого взгляда и горячо благодарил за избавление от злодеев.

— Как, неужели это только поразительное сходство или вы в самом деле смотритель мадридского замка, — проговорил молодой Медина. — Да, это вы, так как я узнаю вашу прекрасную дочь. Каким образом вы попали сюда?

— Примите нашу сердечную благодарность за помощь, ваше сиятельство, — проговорил старый Кортино, почтительно кланяясь герцогу, с улыбкой глядевшему на Долорес, — вас удивляет наше присутствие здесь? Я лишился места, господин герцог, и потому отправился искать, где мог бы с моей дочерью преклонить голову.

— Как же это случилось, почтенный старец? Вы, кажется, всегда добросовестно исполняли свой долг и были верным слугой королевства? — спросил герцог.

— Это удар судьбы, ваше сиятельство, я не ропщу. Дочь моя, Долорес, полюбила дона Олимпио Агуадо…

— Предводители карлистов, который, говорят, ускользнул?

— Она любила его с детства и содействовала его бегству. Теперь мы бездомные, ваше сиятельство, и, как обычно бывает с бедными и беззащитными людьми, подвержены всевозможным оскорблениям, как вы сейчас имели случай убедиться. Поэтому я обязан вам спасением моей жизни.

— Вы были нашим избавителем, ваше сиятельство, — не замедлила прибавить Долорес, — позвольте же выразить вам нашу душевную благодарность.

— Не стоит, прекрасная Долорес, я охотно помогаю всем, если только позволяют средства. Но подойди ко мне и дай мне руку. Я и не знал, что твое юное сердце уже знает о любви. Глаза не предают тебя, они выражают чистоту и непорочность! Я часто видел твою прекрасную головку за розами, которыми было украшено твое окно, и вот я тебя встречаю тут, — проговорил герцог, ласково протягивая девушке руку в изящной белой перчатке. Вдруг герцог о чем-то задумался, а затем обратился к Мануилу Кортино.

— Послушайте, что я хочу предложить вам, — продолжал он. — Я, разумеется, не могу сделать вас смотрителем моего замка, так как нельзя же мне лишить места старика, который служил еще при моем покойном отце. Но у меня свободно место сельского старосты Медина. Согласны ли вы занять это место, почтенный?

— Я не ожидал такой милости, ваше сиятельство.

— Вы можете быть уверены в том, что обязанность ваша будет не очень трудной.

— Не знаю, чем я заслужил такую милость, — произнес Мануил Кортино, тронутый великодушием герцога, — вот мы опять устроены, Долорес!

— Так вы согласны?

— Я от души рад, ваше сиятельство, и благодарю Пресвятую Деву за то, что она привела нас сюда.

— В таком случае, поезжайте со мной, так как до Медина еще далеко, а вы утомлены.