Наталья Александрова - Три мужа и ротвейлер

• Название: Три мужа и ротвейлер
• Автор: Наталья Александрова
• Издательство: Издательский Дом «Нева»
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7654-3687-0

Переводчица Лариса мечтала в тишине и спокойствии усесться за перевод французского романа, но не тут-то было! Она случайно становится свидетельницей загадочного убийства, и, как назло, попадается на глаза киллерам. А свидетеля грех не убрать с дороги. Злоумышленники всеми правдами и не правдами пытаются пробраться в квартиру Ларисы. Вся надежда — только на верного ротвейлера и трех бывших мужей, они просто не имеют права бросить Ларису на произвол судьбы.

---

А вот если, наоборот, я буду вести себя прилично, не ругаться, да еще начну следить за собой, это послужит мне на пользу. Да если еще рядом замаячит какой-нибудь приличный мужчина, то мужья уверятся, что со мной все в порядке и отвяжутся наконец. Так было с Артемом, пока не появился Евгений.

Так было с Евгением, пока не появился Олег.

Они все чувствуют себя виноватыми, потому что разводились мы, как я уже говорила, без всякого скандала и дележа жилплощади.

У Олега вообще я, что называется, нитки не взяла, только чемодан с одеждой и кое-какие книги. А Олег среди моих мужей самый совестливый, поэтому с него и надо начинать.

Вот, например, приходит он ко мне и застает нас с соседом мирно чаевничающими на кухне, по-семейному. Олег человек деликатный, он сразу поймет, что здесь лишний и удалится. Опять-таки он уверится, что теперь обо мне есть кому заботиться. С Артемом такой номер не пройдет, Артем сразу же полезет знакомиться и пить водку. Но на Артема воздействуем с помощью Неонилы, уж столько-то она имеет на него влияния! А Евгения я просто спущу с лестницы. То есть не буквально, конечно, потому что в свое время, когда он увлекся восточной философией, он как-то незаметно изучил и восточные единоборства. Увлечение переросло в страсть, так что потом он просто уволился с основной работы, где трудился простым инженером, и теперь работает тренером по карате. Так что драться с ним чревато неприятностями, а тогда я просто втопчу в грязь его идеалы, выскажусь нелицеприятно обо всех его индийских кумирах, и дело будет в шляпе.

Для такой цели, как просто поужинать, сгодится любой мужчина. Единственное условие: он должен быть прилично одет и не путать падежи при разговоре, а то Олег догадается, что дело нечисто. И получается, что кроме белобрысого соседа, мне просто не к кому обратиться, потому что за последние полгода — время болезни. Валентина Сергеевича и после его смерти — вокруг меня образовался небольшой вакуум, а если я обращусь к старым приятелям, то их мои мужья всех знают и не поверят.

Следовательно, дело за малым — залучить этот типа на чашку чаю. Конечно, хорошо бы предварительно выяснить у Раисы Кузьминичны его статус, но этого делать никак нельзя, потому что сразу же поползут по дому сплетни и слухи. Стало быть, рискуем так.

Я вызвала, на губах приветливую улыбку и повернулась к белобрысому соседу:

— Гораций передавал вам большой привет.

— Вот как? — ответил он довольно равнодушно, только чтобы что-то сказать.

Тут кстати подошел лифт, и мы погрузились.

— Чет… — машинально начала я, но прикусила язык на полуслове.

Лифт тронулся, потому что он успел нажать кнопку, но с самим мужчиной творилось что-то странное. Он не стоял как в столбняке полностью неподвижно, нет, видно было, что человек живой, но он оглядывался растерянно, как будто не узнавая кабину лифта и меня. И смотрел с таким странно знакомым выражением.

— Что с вами? Вам плохо? — испуганно спросила я.

Он поднял руку с растопыренными пальцами к лицу. Пальцы дрожали. И тут я вспомнила, откуда мне показалось знакомым выражение его лица. Именно так смотрел в больнице Валентин Сергеевич, когда потерял память. Человек очнулся и вдруг понял, что он не знает, где он и кто он. Но Валентин Сергеевич попал в аварию, у него был травма головы, а этот-то что вдруг ни с того ни с сего?

Лифт остановился, белобрысый дернулся от толчка и очнулся.

— Что вы сказали, какой этаж? — переспросил он.

— Мы уже приехали, — медленно проговорила я, внимательно за ним наблюдая.

Он потер виски, поморщился и тяжело вздохнул.

— У вас голова болит? — неожиданно для самой себя спросила я мягко.

— Да, вы знаете, что-то я неважно себя чувствую.

— Переутомились, на воздухе, наверное, мало бываете. — Я отвела глаза и толкнула дверь лифта.

Оказалось, что мы приехали на шестой.

— Вы знаете, — сосед, казалось, даже обрадовался этому, — все собираюсь вам сказать. У меня остались кое-какие книги Валентина Сергеевича. Сначала он болел, потом я уехал в командировку, а теперь вот…

Надо вернуть, так что, может быть, вы зайдете?

— Оставьте их себе, на память, — улыбнулась я.

В мои планы не входило ходить к нему, мне нужно было, чтобы он заходил ко мне.

И потом, после сегодняшнего случая в лифте, мои намерения несколько поколебались.

Черт его знает, что за человек, может, больной какой?

— А вы когда с собакой гуляете? — не отставал белобрысый.

— Сейчас сразу и пойду.

— А можно я с вами? По вашему совету дышать свежим воздухом…

— Пожалуйста, — но в моем тоне не было сердечности.

Однако Гораций принял белобрысого весьма сердечно. Мы направились не в сам парк, а вдоль него, где был пустырь, а потом маленькая улочка, где располагались старые деревянные дома, теперь большей частью заколоченные. Раньше, мне рассказывала мама, тут был большой поселок, а потом с другой стороны началось большое строительство, и поселок снесли.

— Эта территория принадлежит парку, — сказал мой спутник, как бы отвечая на мои мысли, — поэтому строительства тут не будет и дома никто не тронул. В некоторых люди летом даже живут, как на даче. Но в основном дома стоят заколоченные, потому что уже старые, и хозяев нет в живых. Это ведь дачи начала века. Что так смотрите, мне Валентин Сергеевич рассказывал.

Я посмотрела на него внимательно. Вполне нормальный человек. На прогулку он надел обычный спортивный костюм и не смотрел с укоризной на Горация, когда тот пачкал его лапами. Он упросил меня отпустить пса побегать, обещая, что поймает его потом обязательно. И теперь они оба с увлечением тянули каждый на себя здоровенное полено, которое Гораций отыскал на дороге.

— Ух! Устал я, Гораций, — воскликнул сосед. — Ты победил!

Мы не спеша побрели дальше по улице.

— Послушайте, давайте хоть познакомимся, — пробормотала я. — Вы, оказывается, много общались с Валентином Сергеевичем, а я даже не знаю, как вас зовут.

— Меня зовут Эрик. Эрик Генрихович Лангваген.

— Вы — немец?

— Естественно, русский немец, как теперь говорят. Родился и вырос здесь, но по-немецки говорю свободно и по роду работы много бываю в Германии.

Мы познакомились, и я рассказала Эрику, кем мне приходился покойный Валентин Сергеевич. Мы брели и брели вдоль пустой улицы, а потом Эрик остановился и произнес:

— Вот дом, который очень нравился Валентину Сергеевичу, он часто ходил сюда гулять с Горацием.

Я взглянула на дом. Это был большой двухэтажный дом с крыльцом-портиком, который поддерживали две деревянные резные колонны. Окна были большие, с резными же наличниками, а сбоку пристроена деревянная башенка аж в три этажа. Кое-где сохранились еще стекла, но было видно, что дом давно необитаем и разрушается понемногу, хоть и окружал его забор из плотно пригнанных досок. Гораций скользнул куда-то влево и сделал было попытку протиснуться сквозь дырку в заборе, но Эрик ловко подхватил его и пристегнул на поводок.

— Нельзя, Гораций, там чужая территория, — стала я ему выговаривать.

Гораций посмотрел на меня с легким презрением:

«Вечно глупости твердишь, как все женщины!» — говорил его взгляд.

Но мне было не до взглядов нахального ротвейлера, я уставилась на дом. Башенка, крыльцо-портик, колонны — все это очень напоминало рисунок Валентина Сергеевича в тетрадке.

«Дом, который построил Джек». Занятно! Значит, гулял здесь, смотрел на дом, потом вспомнил и нарисовал по памяти. Очень похоже! Я вспомнила, как забавно он изобразил Горация. На рисунках был изображен не просто какой-то ротвейлер, а именно Гораций, с его выражением и в его любимых позах. Определенно, у Валентина Сергеевича был талант!

— Пойдемте домой, — позвала я Эрика.

Как-то мне стало неуютно. Он тоже поскучнел, и мы быстрым шагом направились домой.

У парадной на лавочке сидел Олег. Хоть тут-то мне повезло, он пришел вовремя и увидел нас с Эриком. Я повеселела и чинно представила их друг другу. И мне показалось, что Олег слегка помрачнел. Эрик поскорее ретировался.

— Выглядишь ты получше, — нехотя признал Олег.

— Много гуляю на свежем воздухе, ты же видишь. И Горацию прогулки на пользу.

Нельзя собаку только кормить, с ней надо много гулять и играть в шумные игры.

— Да, Гораций тоже в неплохой форме, — согласился он. — Слушай, все хотел тебя спросить, на что ты живешь?

— Остались кое-какие деньги от Валентина Сергеевича, — неохотно призналась я, — только не говори Артему, а то он попросит взаймы.

— С чего это я буду Артему говорить? — фальшиво, как мне показалось, удивился Олег. — Да я его сто лет не видел.

Вот врет-то! Но усилием воли я подавила в себе раздражение.

— Так что, как видишь, дорогой, все у меня в порядке, деньги есть, я не скучаю, ты можешь спокойно заниматься своими делами.