Наталья Александрова - Три мужа и ротвейлер

• Название: Три мужа и ротвейлер
• Автор: Наталья Александрова
• Издательство: Издательский Дом «Нева»
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7654-3687-0

Переводчица Лариса мечтала в тишине и спокойствии усесться за перевод французского романа, но не тут-то было! Она случайно становится свидетельницей загадочного убийства, и, как назло, попадается на глаза киллерам. А свидетеля грех не убрать с дороги. Злоумышленники всеми правдами и не правдами пытаются пробраться в квартиру Ларисы. Вся надежда — только на верного ротвейлера и трех бывших мужей, они просто не имеют права бросить Ларису на произвол судьбы.

---

Евгений запер машину, пренебрежительно отмахнулся от Горация и протянул мне пачку книг.

— Ты обязательно должна это прочесть!

— Господи помилуй! «Дао самосовершенствования — путь к твоему внутреннему Катманду»! — прочитала я на обложке. — Зачем мне это?

— Ты не понимаешь. Это восстановит карму, — твердо ответил он. — У тебя очень плохая карма, нарушенная, тебе нужна новая.

— Чем же она так плоха? — Я пожала плечами. — По-моему, еще вполне ничего, можно немного походить. Знаешь ведь, как я не люблю резко что-то менять. Я к новой карме могу не привыкнуть.

Видя, что он смотрит на меня по-прежнему строго и серьезно, я рискнула продолжить.

— К тому же вдруг новая карма будет узка мне в бедрах или жать под мышками?

— Ты все шутишь, — покорно произнес он, — а ведь я говорю совершенно серьезно.

— Я в этом не сомневаюсь, — кивнула я. — Ты всегда говоришь совершенно серьезно.

— Да, и вот еще — тибетский чай.

Я понюхала пакетик — пахло ужасно.

— Этим что — тараканов морят?

— Это пьют, — твердо ответил он, — а кофе и чай выброси.

— Да-да, — вздохнула я, — обязательно.

С Евгением лучше не спорить, а то он никогда не уйдет. Он поднялся со мной наверх, причем не позволил ехать в лифте, а заставил тащиться пешком на четвертый этаж.

— Ты бы хоть собаку пожалел, — твердила я, запыхавшись, но Евгений был неумолим.

В квартире Гораций сразу же уполз подальше, а я хотела было прошмыгнуть в ванную, но не тут-то было.

— Сейчас я помогу тебе снять напряжение! — заявил Евгений. — Нужно еще карму выправить, но этим мы займемся позже.

Я взглянула на часы — прощай, Бельмон!

— Встань посредине комнаты босиком и подними руки! — скомандовал Евгений и открыл окно настежь.

Мне было очень стыдно стоять, как дура, босиком, с поднятыми руками, но не хотелось ругаться с утра пораньше — А теперь скажи на выдохе "О"!

— О-о! — простонала я.

— Ну что, прошло напряжение?

Напряжение, может, и прошло, но во мне разрасталась жуткая злость. Что же это такое?

Когда они все оставят меня в покое? Нет, так жить нельзя, нужно срочно принимать меры.

— А теперь мы выпьем тибетского чаю, — гнул свою линию Евгений.

— Только если потом ты отвезешь меня куда скажу!

— Ладно, — он согласился.

Жидкость была бурого цвета и пахла клопами.

— Ты уверен, что у меня не будет расстройства желудка? — опасливо спросила я. — Видишь ли, мне сегодня нужно в такое место… Будет очень неудобно.

— Ты должна выпить! — не отставал он.

Пообещав себе в ближайшее время разобраться со всеми мужьями оптом, я выпила.

Евгений, кажется, сам удивился, как это ему удалось меня заставить, и пока великодушно решил не трогать мою карму.

К следователю Громовой я приехала раньше назначенного срока и полчаса томилась в коридоре.

Кабинет был хорошо проветрен и достаточно просторен. Мебель хоть и старая советская, но не обшарпанная. Дама-следователь выглядела очень представительно, в строгом сером костюме. Приглядевшись, я с некоторым удивлением обнаружила, что костюм достаточно дорогой и неплохо сидит.

— Меня зовут Громова Анна Николаевна, — сказала она и сняла очки в красивой оправе.

Обычно очки человека делают старше и солиднее, но тут наоборот. Очки скрывали морщины и выражение маленьких глаз. А выражение это было, прямо скажем, не очень приветливое. Но, возможно, это у нее такая манера.

Громова задала мне дежурные вопросы, для протокола, а потом я сама честно рассказала ей про Луизу, зачем она ко мне ходила и почему оказалась в нашем районе довольно поздно.

— Да, вот именно, — оживилась следователь, — почему она пришла так поздно?

Обычно пожилые люди стараются не выходить из дома в темноте. Времени у них много, стараются все дела сделать днем.

— Вы хотите сказать, что Луиза… Семеновна не работала?

— Она была на пенсии, но, согласно показаниям соседки по коммунальной квартире, дежурила на телефоне в Речном экипаже, через два дня на третий по двенадцать часов.

Я помолчала. Обычная работа для нестарой пенсионерки — дежурство на телефоне.

Но это дежурство как-то не укладывалось в моей голове с написанием монографии.

— И кстати, — продолжала Громова, — в коммунальной квартире, знаете ли, телефон стоит в коридоре, и соседи прослушивают разговоры друг друга. Так вот, соседка Плойкиной утверждает, что двадцать четвертого сентября утром, в тот день, когда ее убили, Луиза Семеновна разговаривала с вами по телефону.

— Ну да, — недоумевала я; — я же вам рассказывала.

— Минутку, — строго сказала Громова, — я не люблю, когда меня прерывают. Так вот, Плойкина хотела прийти к вам сразу же, с утра, а вы настойчиво просили ее перенести визит на вечер.

— У меня были свои планы. Днем мне хотелось поработать. А она отвлекла бы меня разговорами.

— Допустим, — зловеще, как мне показалось, произнесла следователь, потом надела очки и стала похожа на человека.

— У вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы? — спросила я сердито.

Что это за манера, в самом деле, подозревать всех и вся! Ну и методы у них.

— Понимаете, — она заглянула в свои записи, — Лариса Павловна, — убийство это нехарактерное. То есть нехарактерно оно тем, что, во-первых, кто бы стал грабить бедную, плохо одетую женщину? Бомж или наркоман, то есть те, кто уже совершенно себя не помнит, им хоть сколько денег добыть, и то довольно. А мой опыт показывает, что такие личности редко убивают. У старухи-то — выдернут сумку и убегут. Что она им могла сделать, когда дождь, темно, на улице никого нету? Нет, бывает, конечно, всякое, но тогда уж ножом полоснут, и то не до смерти — в руку там, например. Человек от вида собственной крови пугается и преследовать уже никого не в состоянии. Или по голове стукнут чем-нибудь. Это — характерно для деклассированного элемента. А тут металлическим шнуром от телефона задушили! Да не у всякого бомжа на такое и сил-то хватит!

Вполне разумно тетка рассуждает, не могла не согласиться я. Неглупая женщина, следователь Анна Николаевна Громова.

— И вот я вас спрашиваю, гражданка Воробьева, — неожиданно Громова перешла на официальный тон и сняла очки, — что вы мне можете еще сказать про тот, последний вечер перед убийством Плойкиной? О чем вы с ней говорили, не казалась ли она вам чем-то расстроенной, озабоченной и подавленной?

Интересное дело, да она всегда была озабочена, что бы спереть из кабинета, сердито подумала я. Глазками так и бегала, курица-пеструшка. Но если я сейчас стану рассказывать это Громовой, она же меня в покое не оставит. Начнет допытываться, что Луиза могла искать в кабинете Валентина Сергеевича, еще, чего доброго, и с обыском припрется. Откуда я знаю, как у них там полагается.

— Имейте в виду, отказ в содействии следствию преследуется по закону, — строго добавила Громова.

Напрасно она это сказала. Потому что я уже было начала колебаться, не рассказать ли ей кое-что. Но нет, ничего конкретного я пока рассказать не могу, так что буду помалкивать. Поэтому я скромно потупила очи и сказала, что Луизу Семеновну знала очень мало, поэтому не могла определить, подавлена ли она в данный момент или просто расстроена тем, что забыла зонтик.

Громова сверкнула очками, но молча подписала мне пропуск.

* * *

Опять возле парадной столкнулась я с белобрысым соседом. Он поздоровался и отвернулся, чтобы вызвать лифт, а я украдкой взглянула на часы. Семнадцать часов тридцать минут. В прошлый раз мы с Горацием встретили его примерно в это же время. Стало быть, у человека устойчивые привычки: утром в одно и то же время на работу, вечером в одно и то же время — домой. И всегда один, как, впрочем, и я. Это наводит на размышления. Могу ли я предположить, что мужчина не женат? Думаю, что могу. Потому что женатый мужчина, увидев запачканный плащ, в первый момент все же вспоминает о жене, а не об американской чистке.

Может, вам интересно узнать, зачем мне нужно интересоваться семейным положением человека, которого я совершенно не знаю и который мне даже не симпатичен? Отвечу откровенно: у меня появились на него свои планы.

Дело в том, что пока я ехала в метро от следователя Громовой, я вспомнила, как утром издевался надо мной Евгений, и опять пришла в ярость. Мне захотелось избавиться от них от всех раз и навсегда. То есть навсегда, конечно, это слишком громко сказано, но отдохнуть от их опеки некоторое время мне просто необходимо. Если я буду скандалить, кричать, чтоб оставили в покое и топать ногами, то они еще больше уверятся, что со мной не все в порядке, еще, чего доброго, психиатра пригласят или невропатолога.

А вот если, наоборот, я буду вести себя прилично, не ругаться, да еще начну следить за собой, это послужит мне на пользу. Да если еще рядом замаячит какой-нибудь приличный мужчина, то мужья уверятся, что со мной все в порядке и отвяжутся наконец. Так было с Артемом, пока не появился Евгений.