Усама ибн Мункыз - Книга назидания

• Название: Книга назидания
• Автор: Усама ибн Мункыз
• Издательство: Издательство восточной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

---

Еще один удивительный случай на охоте. Мы выезжали на гору, чтобы поохотиться за куропатками. С нами было десять соколов, с которыми мы охотились весь день. Сокольничие разъехались по горе, и с каждым из них было два-три конных невольника. С нами оставались два псаря, из «старых одного звали Бутрус, а другого – Зарзур Бадия. Каждый раз, когда сокола пускали на куропатку и она подавала голос, ему кричали: „Эй, Бутрус!“, и он бежал так быстро, как дромадер, и так весь день он бегал от горы к горе вместе со своим товарищем. Когда мы, покормив соколов, возвращались обратно, Бутрус брал большой камень и бежал за каким-нибудь невольником, ударяя его камнем. Слуга тоже брал камень и бил Бутруса. Бутрус не переставал гоняться за слугами, хотя они были на лошадях, а он пеший, и бросать в них камнями от самой горы до ворот города, как будто и не бегал весь день от одной горы к другой.

Удивительное отличие византийских собак заключается в том, что они не едят птиц, а если и едят, то только голову или ноги, на которых нет мяса, или кости, мясо которых съели соколы. У моего отца, да помилует его Аллах, была черная собака. Слуги ставили ей вечером на голову светильник и садились играть в шахматы. Собака не двигалась и не уходила, пока ее глаза не начинали гноиться. Мой отец, да помилует его Аллах, сердился на слуг и говорил им: «Вы губите эту собаку». Но они не оставляли ее в покое.

Эмир Шихаб ад-Дин Малик ибн Салим ибн Малик, владыка крепости Джа‘бара [42], подарил моему отцу, да помилует его Аллах, ученую собаку, которую пускали под соколом на газелей. Она показывала нам удивительные вещи. Охота с соколами происходила в таком порядке. Сначала пускали переднего. Он вцеплялся в ухо газели и наносил ей удары. Потом пускали его помощника, который ударял другую газель, а когда пускали [319] второго помощника, он делал то же самое. Так же пускали и четвертого. Каждый сокол ударял одну из газелей. Первый из них вцеплялся газели в ухо и отделял ее от других газелей. Остальные соколы поворачивались к нему и оставляли тех газелей, которым наносили удары. Эта собака бежала под соколами и поворачивалась только к тем газелям, на которых сидел один из них. Если случалось, что показывался орел, соколы оставляли газелей, те убегали, а соколы начинали кружить. Мы видели, что эта собака бросала газелей, когда от них улетали соколы, и начинала бегать и кружиться на земле, подобно тому, как соколы кружились в воздухе. Она не переставала кружиться под ними, пока те не спускались на зов. Тогда останавливалась и шла вслед за лошадьми. Между Шихаб ад-Дином Маликом и моим отцом, да помилует их обоих Аллах, была большая дружба, и они обменивались письмами и гонцами. Шихаб ад-Дин однажды прислал сказать отцу: «Мы выехали на охоту за газелями и поймали три тысячи детенышей в один день». Это объясняется тем, что газели изобилуют в области крепости Джа‘бара. В то время, когда газели приносят детенышей, охотники выходят на конях и пешком и забирают тех детенышей, которые родились в эту ночь, в предыдущую или за две-три ночи раньше. Они собирают их, как собирают хворост или сено. Рябчики попадаются у них в зарослях на Евфрате в большом количестве, и если вскрыть внутренности рябчика, вынуть то, что в нем находится, и набить волосами, запах птицы не портится на много дней.

Однажды я видел рябчика, которому вскрыли живот и выдули желудок. Там оказалась змея длиною около пяди, которую рябчик съел.

Один раз мы убили змею, из желудка которой вышла другая змея, проглоченная первой. Она была здорова, немного меньше ее и уползла.

В природе всех животных лежит вражда сильного к слабому.

Несправедливость – одно из свойств души, и если ты найдешь воздерживающегося, это потому, что у него есть причина не быть несправедливым. [320]

Я не в силах и не в состоянии перечислить все охоты, в которых участвовал за семьдесят лет моей жизни. Да ведь и тратить время на пустые рассказы – одно из величайших бедствий. Я прошу прощения у великого Аллаха, если потрачу то немногое, что осталось мне от жизни, иначе как в повиновении ему и добывании себе награды и воздаяния, и Аллах благословенный и великий простит грехи и одарит в своей милости дарами. Он милосерд; надеющийся на него не будет обманут, а просящий не будет им отвергнут.

Библиография [1]

Честь открытия арабского текста автобиографии Усамы принадлежит французскому ученому H. Derenbourg’y. История этой находки летом 1880 года в Эскуриале не лишена известного интереса и обстоятельно изложена им в одной статье [2].

Derenbourg является единственным ученым, который серьезно занялся этим автором и ввел его в обиход европейской науки. В 1886 году он издал найденный им арабский текст [3]. Работа была встречена с большим интересом востоковедами всех стран, отметившими важное значение памятника в самых разнообразных отношениях. Некоторые рецензии вносили ряд поправок в текст, очень искаженный переписчиками рукописи Эскуриала; другие представляли иногда целые монографии как относительно автора, так и отдельных деталей его труда. Среди первых надо особенно выделить работы С. Landberg’a [4], A. Krumer’a [5], [322] M. J. de Goeje [6]; среди вторых в особенности Р. de Lagard’a [7] с целым рядом ценных экскурсов, J. Wellhausen’a [8], Th. Nöldecke [9], Ign. Goldziher’a [10], двух анонимов [11]. Тогда же появилась и единственная до сих пор статья об Усаме на русском языке, принадлежащая перу арабиста барона В. Р. Розена. [12]

После издания текста Derenbourg приступил к обработке и опубликованию всех доступных материалов, относящихся к Усаме. В том же 1886 году им была издана одна арабская биография Усамы [13], через два года – отрывок из одного его сочинения [14], а в 1893 году – целый том относящихся к нему материалов [15]. Попутно он разрабатывал в мелких статьях отдельные вопросы, вызываемые автобиографией: о словах, заимствованных в эту эпоху у франков [16], о положении женщин [17] и евреев [18].

Завершением всех этих работ явилось обстоятельное исследование, посвященное жизни Усамы и его эпохе, вышедшее двумя выпусками в 1889 и 1893 годах [19]. Оно тоже вызвало целый [323] ряд рецензий: J. Wellhausen’a [20], Cl. Huart’a [21] и других [22]. Среди них следует отметить большую статью барона Carra de Vaux, которая очень хорошо рисует исторический фон современной Усаме действительности [23].

В своем исследовании Derenbourg дал почти полный перевод автобиографии Усамы, расположив отдельные рассказы в хронологическом порядке в разных частях своей работы. Критикой было справедливо указано, что такой прием, необходимый для исследователя-историка, нарушает целостность литературного произведения, отдельные части которого сплетаются у автора по другим принципам. Ввиду этого через два года Derenbourg выпустил полный перевод, точно сохранив форму подлинника [24]. И на эту работу последовало несколько более или менее серьезных рецензий [25].

Последним этапом в знакомстве Европы с Усамой был немецкий перевод автобиографии, исполненный G. Schumann’ом. В 1903 году им был опубликован отрывок из него [26], а через два года вышел полный перевод с обстоятельным предисловием и упомянутой вначале статьей Derenbourg’a [27]. В противоположность французскому переводу немецкий снабжен многочисленными историко-географическими примечаниями и выполнен значительно тщательнее. Среди рецензий на этот труд некоторые тоже заслуживают внимания [28]. [324]

Для полноты библиографии следовало бы отметить, что воспоминания Усамы благодаря некоторым подробностям вызвали интерес среди любителей охоты и представителей медицины. Ему было посвящено несколько заметок в специальных изданиях по спорту и медицине. Литература этого рода носит слишком специальный характер и к тому же малодоступна в России. Эти обстоятельства лишают возможности указать ее в настоящее время с исчерпывающей полнотой.

В последнее время среди арабских рукописей Азиатского музея Российской Академии наук обнаружен автограф еще одного сочинения Усамы – «Книга стоянок и жилищ», – неизвестного в Европе. Подробное сообщение о рукописи печатается в «Записках Восточного отделения Русского археологического общества»; т. XXVI.

И. Крачковский

1922

Комментарии

1 Usamah’s memoirs entitled Kitab al-I‘tibar by Usamah ibn-Munqidh. Ed. by Philip K. Hitti. Princeton, Princeton University Press, 1930.

2 О развалинах его см. Rene Dussaud, La Mission du peintre Jean Ch. Duval en Syrie (1924). «Syria», t. VIII, Paris, 1927, p. 250, tab. I-IX.

3 В последнее время в Азиатском музее Российской Академии наук обнаружен автограф еще одного, неизвестного в Европе, сочинения Усамы – «Книги стоянок и жилищ». Сообщение о нем – в томе XXVI «Записок Восточного Отделения Русского Археологического Общества».

4 В интересах русского читателя сплошной текст Усамы разбит на отделы, которым даны отсутствующие в оригинале заглавия.

Книга назидания

1 В рукописи арабского оригинала утрачены первые двадцать страниц, и рассказ начинается с середины фразы; речь идет о сражении между мусульманами и крестоносцами в сентябре 1135 года около Кыннесрина, к юго-западу от Алеппо. В этом сражении принимал участие и Усама.