Marlon James - Лунная Ведьма, Король-Паук

• Название: Лунная Ведьма, Король-Паук
• Автор: Marlon James
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-185948-0

Финалист премии Dragon Award. Бестселлер по версии The New York Times. Лучшая книга года по версии NPR. Лучшее фэнтези по версии редакции Amazon.com Продолжение романа-финалиста Национальной книжной премии «Черный Леопард, Рыжий Волк». История столетней вражды Лунной Ведьмы Соголон и канцлера Аеси, увиденная глазами 177-летней чародейки. Говорят, что Аеси так тесно связан с Королем, что вместе они подобны пауку с восемью конечностями. Власть Аеси сильна и смертоносна. Чтобы бросить ему вызов, нужны не только храбрость и хитрость. И у Лунной Ведьмы есть на то свои причины. «Беовульф, подвинься!» – The Washington Post «Фэнтезийный мир, который реализован настолько хорошо, будто создан Толкином». – Нил Гейман «Африка, рожденная в воображении сочинителя, с неотъемлемым эхом Толкина, Джорджа Мартина и Черной Пантеры». – Салман Рушди «Литературный аналог Вселенной Марвел». – Митико Какутани «Редкое продолжение, которое лучше своего предшественника. Захватывающая книга, она является как самостоятельной, так и сиквелом. Не совершите ошибку, этот цикл обязательно нужно прочитать». – NPR «Марлон Джеймс находит красоту в мрачных образах, даря читателям мистический мир, вдохновленный Африкой. В нем все столь тщательно продуманно и детализовано, словно у Дж. Р. Р. Толкина». – Los Angeles Times «Впечатляюще живой роман. Фильмы Квентина Тарантино по сравнению с хореографией боевых сцен у Джеймса выглядят сонными. Добавьте также дьявольски изобретательный каталог существ, ползающих по потолкам, выпрыгивающих из-за деревьев и даже проникающих через порталы четвертого измерения, чтобы страницы вскипели от ужаса». – The Washington Times «Воображение у Марлона Джеймса необъятное и буйное, а многочисленные сцены сражений живые и заставляют сердце замереть. Но что осталось со мной, так это его более тонкие наблюдения за состоянием человека. Лунная Ведьма осветила мой путь и показала мне, как женщина может ориентироваться в этом опасном, замечательном мире. Когда я дочитала последнюю страницу "Лунной Ведьмы, Короля-Паука", я нашла свой экземпляр "Черного Леопарда, Рыжего Волка" и начала читать с самого начала». – The New York Times Book Review «Марлон Джеймс настолько до свирепости мощный и динамичный рассказчик, что нет времени беспокоиться о всей грандиозной схеме сюжета. Вдохновленные народным стилем письма, смоделированным по устной традиции африканских гриотов, сцены непристойные, декламационные и быстро переходящие в конфронтацию. События до такой степени безумны и закручены, что становятся почти галлюцинациями. Именно невероятные страсти этой трилогии, а не какая-либо очевидная цель повествования, делают ее такой захватывающей». – The Wall Street Journal «Это работа, которая одновременно соответствует стандарту иммерсивного построения мира в книгах Толкина и Мартина и привносит в жанр голос, не похожий ни на что ранее существующее. Если Джеймсу удалось поразить воображение читателей "Черным Леопардом, Рыжим Волком", то эта вторая книга, она темнее, длиннее и лучше. Книга настраивает читателей на то, что, несомненно, станет превосходным финалом цикла». – The Boston Globe «Из более чем 1200 страниц цикла Джеймса ясно одно: "Лунная Ведьма, Король-Паук" даже лучше, чем "Черный Леопард, Рыжий Волк". Вы можете сначала прочитать "Лунную Ведьму" ничего не пропустив; это даже лучшее введение в мир Джеймса». – AV Club «Средневековый праздник ослепительной фантазии. Это вульгарно и жизнерадостно, масштабно и жестоко. Когда я прочитал "Черного Леопарда", я понял, что читаю цикл, меняющий жанр. После прочтения "Лунной Ведьмы" я по-прежнему убежден, что Джеймс перестраивает жанр фэнтези». – Minneapolis Star-Tribune «Прекрасный роман с хорошо развитыми персонажами, вовлеченными в очень реальную и ужасающую борьбу не только за свои жизни, но и против жизненного цикла, который повторяется из поколения в поколение». – San Francisco Chronicle «Мастерски переворачивает первую книгу с ног на голову… Джеймс делает мифическое мучительно реальным». – Esquire «Еще круче первого романа». – Buzzfeed

---

– Соединить их вместе, и парочка будет что надо: двое бестолочей. От него толку лишь справлять нужду по кустам, а у нее обличье, будто она только что оттуда вылезла, – зубоскалит первая.

– Да как вы смеете! – взрывается вдруг принцесса. – Деяниями этого человека вы все тут можете лежать вразвалку, жрать цыплят и скабрезничать – единственное, на что хватает ваших курьих мозгов!

Вся комната замирает. Становится так тихо, что даже слышно, как стражник снаружи говорит кому-то воспользоваться третьими воротами.

– Олу таков потому, что копье прошло ему прямо сквозь голову, оставив дырку, через которую влетают злые духи! Ну что ты за змеюка, Итулу! А вы? Нутро сводит от одного вашего вида! Убирайтесь отсюда! Пошли прочь!

Соголон смотрит, как женщины торопливо уходят, и тоже поворачивается уходить.

– Глянь на этих стервятниц. Все как одна с покоренных земель. Та, что похожа на кобылу, служила моей матери и потеряла мужа, когда мы отвоевывали Увакадишу. Я тебя не отпускала, девочка. Откуда ты родом?

– Из Миту, ваше высочество.

– Расскажи мне что-нибудь о тех краях.

– Они, э-э… Я…

– Мне уже скучно. Сядь. Кушай цыпленка.

В середине следующей четверти луны, сразу после захода солнца, Соголон покидает свою комнату. Стражник многократно предупреждает, чтобы она этого не делала, но против ее желания ничего сделать не может. Круг за кругом Соголон сбегает вниз по лестнице, пока не оказывается у арочного прохода, который ведет к другому арочному проходу, а тот к еще одному, а тот к огромной тяжелой двойной двери, на которую Соголон с разбегу налетает всем телом. Дверь подается. Выйдя наружу, девочка оказывается на тропинке, что ведет к королевскому дворцу, библиотеке, амфитеатру и ступеням к руинам замка Кваша Абили. Толпа придворных в изысканных одеждах и с гомоном направляется к замку, где обитает наследный принц Ликуд. Неслышный снаружи голос звучит так, будто исходит от нее самой: «Подарок королю – значит, подарок наследному принцу». Соголон спешит в другую сторону, к библиотеке, но голоса как будто преследуют ее. Принца она не видела никогда и уже поняла, что совершенно этого не хочет, но знает и то, что говорить бесполезно: скоро она наверняка его увидит. Он наследный принц, а все пути во дворце должны вести к короне. Голоса становятся громче, они кудахчут смехом, как будто все смеются над ней. Соголон задается вопросом, как в этом месте, где угроз меньше всего, ей больше всего не по себе. Она оборачивается и видит, как они, уже отдаляясь, по-прежнему движутся к замку принца. Соголон поворачивается и утыкается прямиком ему в грудь.

Книги. Она выбивает их у него из рук. И вот что он говорит, не зло и не грустно, а отрешенно как звездочет, наблюдающий за уходом солнца с неба.

– Ты единственная, – молвит он. – Та, что выбила их у меня из рук и испытывает мою доброту.

Они у дверей в библиотеку. Они: Соголон и военачальник Олу. Прославленный воитель короля, что в качестве награды проживает теперь в одном из дворцов. Даже после той принцессиной выволочки фрейлины судачат, что в голове военачальника огромная дыра, причем насквозь, и если он стоит боком, то можно через нее видеть в небе облака. Языки у этих лис точно такие же без костей, как и у шлюх мисс Азоры, но Соголон всё же охватывает соблазн сдвинуть у него на голове капюшон и посмотреть самой. Но вместо этого она наклоняется и подбирает упавшие фолианты.

– Ой! Прошу извинить, – сокрушается она.

– Книги к твоим извинениям равнодушны, – отвечает он. Затем лицо его становится серьезным, и он что-то бормочет.

– Что-что?

– Если желаешь, можешь выбрать что-нибудь для чтения. Я их все уже читал, и не по разу.

– Тогда зачем они вам?

– Я их, знаешь ли, забываю. Просто беда. Прочитываю от корки до корки и не могу заснуть, поскольку вижу, как сотни людей и зверей роятся в моей комнате и не думают ее покидать. А наутро я просыпаюсь, и знаешь что? Их уже нет. Ушли. Всё исчезает, и я перечитываю книгу еще раз.

– Если вы все их забываете, то как же узнаете, какую именно перечитывать?

– Ты выбрала себе книгу?

– Увы, чтению я так и не обучилась.

Он смотрит на нее так, словно она призналась в неизлечимой проказе. Уже пожилой, отощалый, с сутулой спиной, и глаза со старческой поволокой, но, пожалуй, по-своему даже виднее, чем Кеме.

– Тогда что привело тебя в библиотеку? – спрашивает Олу. – Ведь там для тебя нет ничего?

– Тогда отправлюсь в архив. Это ведь тоже библиотека?

– Нет. Обычное заблуждение глупцов считать, что библиотека и архив одно и то же. Как раз наоборот. Библиотека – место, где знакомятся с текстами, архив же – место, где их прячут.

– Не вполне понимаю.

– Разумеется, не понимаешь. Идем со мной. Я направляюсь в свою комнату позади третьего дворца, но к тому времени, как я туда доберусь, могу запамятовать и саму комнату, и тот ли это дворец, и, возможно, даже тебя. Нам надо поторопиться.

Они отправляются в путь.

– Как тебя по имени?

– Соголон.

– Соголон. Кто тебя так назвал?

– Никто. Сама.

– Сдается мне, что ты даже не знаешь свою собственную кровь.

– А мне сдается, что это не совсем ваше дело.

Олу смеется. Громче, чем она ожидала. Улыбка оживляет его лицо и делает его моложе. Ах как ей хочется, чтобы капюшон упал!

– Уже скоро, когда я снова спрошу, как тебя звать, ты уж не обижайся.

За всё ее нахождение здесь эта прогулка самая продолжительная. «Может, он уже забыл?» – тревожно думает она. Они идут по извивам кирпичной дорожки, которая блуждает через запутанный сад, распадающийся на тропинки, а те снова на тропки с ответвлениями, похожими на пересохшее русло реки или ручья. Здесь растения и цветы, некоторые из которых она прежде никогда не видела. Военачальник Олу пока вроде при памяти; заблудиться здесь было бы просто боязно. Садовая дорожка выводит к мосту через речку, слишком вычурную, чтобы ее могли создать боги. Мост ведет к трем лестничным пролетам, по которым Олу взлетает с неожиданной легкостью; у Соголон при попытке угнаться за ним чуть сердце не выскакивает из груди. Вдвоем они добираются до лестничной площадки с выходом еще к трем пролетам, еще одной дорожке и тому «стройному» замку. Вблизи он смотрится еще выше; верхние этажи теряются в облаках.

– Ты кто и зачем за мной идешь? – спрашивает Олу не злобно и не настороженно, просто с любопытством.

– Вы сказали мне следовать за вами, иначе вы можете забыть.

– Ах да. Не припоминаю, но твое лицо внушает доверие. Следуй за мной.

Комната занимает целый этаж. По размерам она не меньше, чем та, что с фрейлинами принцессы, – большие окна, плиточный пол, массивные стулья, табуреты, ковры. А еще всё здесь покрыто черными письменами, в некоторых местах красными. Все стены испещрены углем, золой и чернилами, плитка на полу в краске, подушки тоже все в отметинах. Соголон не знает, как читаются письмена, но начинает улавливать, что они могут означать. Некоторые надписи гладкие и жирные, насыщенные чернилами так, что видны брызги от капель, а другие резкие и отрывистые как царапины, будто их черкали быстро и нервно, наперегонки с мыслями. Кое-где письмена вообще не разобрать – какое-то безумное месиво, слова, символы, знаки, рисунки лошадей, копий, колесниц и войны.

– Иной раз, начав фразу, я забываю, о чем она, прежде чем закончу, – говорит он. – Тогда я жду день, день думаю, а потом просто заканчиваю чем-то другим.

– Вы спешите, потому что голова от вас убегает. А вот здесь, на кувшине, что написано?

– «Спросить молока, если сейчас конец четверти луны». Сейчас конец?

– Нет. А на столе? Вот тут, вырезано ножом.

– «Мы… Договор с Увакадишу». Так и не дописано.

Соголон здесь нравится. Весь дом говорит ей то же, что и ему. Иногда ей удается по знаку угадать слово или его часть.

– Здесь написано «большой»? – интересуется она.

– «Большой зал». Зал пиршеств. Сам я пиров не люблю. Люди на них устраивают розыгрыши на предмет, что я помню.

– Вы об этом помните?

– Жрец фетишей говорит: мое проклятие в том, что я всё еще помню о своей забывчивости, и успокоение не наступит, пока я не забуду то, что я забыл. Или умру.

– А это «большое» про что?

– Большой зад. У леди Итулу он прямо как у кобылицы.

– А ум маленький, – говорит Соголон, и Олу смеется.

– Как твое имя?

– Соголон.

– Соголон. Интересно, кто тебя так назвал?

– Назвал так назвал, какая разница, – смелеет понемногу Соголон. – Это ты всё это пишешь?

– Я, всё это? Погоди, дай вспомнить… А ну-ка, взгляни туда!

Надпись возле окна, пожалуй, самая нежная на вид. При виде ее Олу улыбается.

– Да, здесь написано, что всё это пишу я. Забавно. Едва я это прочитаю, ко мне возвращается память о кое-чем из написанного. Особенно то, что красным.

– Кровь?

– Нет.

Он берет подушку, читает что-то на ней, после чего идет в свою спальню. Соголон следует за ним, хотя первой ее мыслью было этого не делать. Олу поднимает коврик из шкуры зебры, и на нижней стороне обнаруживается еще одна коротенькая красная надпись.