Marlon James - Лунная Ведьма, Король-Паук

• Название: Лунная Ведьма, Король-Паук
• Автор: Marlon James
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-185948-0

Финалист премии Dragon Award. Бестселлер по версии The New York Times. Лучшая книга года по версии NPR. Лучшее фэнтези по версии редакции Amazon.com Продолжение романа-финалиста Национальной книжной премии «Черный Леопард, Рыжий Волк». История столетней вражды Лунной Ведьмы Соголон и канцлера Аеси, увиденная глазами 177-летней чародейки. Говорят, что Аеси так тесно связан с Королем, что вместе они подобны пауку с восемью конечностями. Власть Аеси сильна и смертоносна. Чтобы бросить ему вызов, нужны не только храбрость и хитрость. И у Лунной Ведьмы есть на то свои причины. «Беовульф, подвинься!» – The Washington Post «Фэнтезийный мир, который реализован настолько хорошо, будто создан Толкином». – Нил Гейман «Африка, рожденная в воображении сочинителя, с неотъемлемым эхом Толкина, Джорджа Мартина и Черной Пантеры». – Салман Рушди «Литературный аналог Вселенной Марвел». – Митико Какутани «Редкое продолжение, которое лучше своего предшественника. Захватывающая книга, она является как самостоятельной, так и сиквелом. Не совершите ошибку, этот цикл обязательно нужно прочитать». – NPR «Марлон Джеймс находит красоту в мрачных образах, даря читателям мистический мир, вдохновленный Африкой. В нем все столь тщательно продуманно и детализовано, словно у Дж. Р. Р. Толкина». – Los Angeles Times «Впечатляюще живой роман. Фильмы Квентина Тарантино по сравнению с хореографией боевых сцен у Джеймса выглядят сонными. Добавьте также дьявольски изобретательный каталог существ, ползающих по потолкам, выпрыгивающих из-за деревьев и даже проникающих через порталы четвертого измерения, чтобы страницы вскипели от ужаса». – The Washington Times «Воображение у Марлона Джеймса необъятное и буйное, а многочисленные сцены сражений живые и заставляют сердце замереть. Но что осталось со мной, так это его более тонкие наблюдения за состоянием человека. Лунная Ведьма осветила мой путь и показала мне, как женщина может ориентироваться в этом опасном, замечательном мире. Когда я дочитала последнюю страницу "Лунной Ведьмы, Короля-Паука", я нашла свой экземпляр "Черного Леопарда, Рыжего Волка" и начала читать с самого начала». – The New York Times Book Review «Марлон Джеймс настолько до свирепости мощный и динамичный рассказчик, что нет времени беспокоиться о всей грандиозной схеме сюжета. Вдохновленные народным стилем письма, смоделированным по устной традиции африканских гриотов, сцены непристойные, декламационные и быстро переходящие в конфронтацию. События до такой степени безумны и закручены, что становятся почти галлюцинациями. Именно невероятные страсти этой трилогии, а не какая-либо очевидная цель повествования, делают ее такой захватывающей». – The Wall Street Journal «Это работа, которая одновременно соответствует стандарту иммерсивного построения мира в книгах Толкина и Мартина и привносит в жанр голос, не похожий ни на что ранее существующее. Если Джеймсу удалось поразить воображение читателей "Черным Леопардом, Рыжим Волком", то эта вторая книга, она темнее, длиннее и лучше. Книга настраивает читателей на то, что, несомненно, станет превосходным финалом цикла». – The Boston Globe «Из более чем 1200 страниц цикла Джеймса ясно одно: "Лунная Ведьма, Король-Паук" даже лучше, чем "Черный Леопард, Рыжий Волк". Вы можете сначала прочитать "Лунную Ведьму" ничего не пропустив; это даже лучшее введение в мир Джеймса». – AV Club «Средневековый праздник ослепительной фантазии. Это вульгарно и жизнерадостно, масштабно и жестоко. Когда я прочитал "Черного Леопарда", я понял, что читаю цикл, меняющий жанр. После прочтения "Лунной Ведьмы" я по-прежнему убежден, что Джеймс перестраивает жанр фэнтези». – Minneapolis Star-Tribune «Прекрасный роман с хорошо развитыми персонажами, вовлеченными в очень реальную и ужасающую борьбу не только за свои жизни, но и против жизненного цикла, который повторяется из поколения в поколение». – San Francisco Chronicle «Мастерски переворачивает первую книгу с ног на голову… Джеймс делает мифическое мучительно реальным». – Esquire «Еще круче первого романа». – Buzzfeed

---

Прямо впереди мощеная дорожка к библиотеке – по виду замок, но с четырьмя стенами, похоже на короб в два этажа с дверью, которой отсюда не видно. Справа оттуда пиршественный зал размером с поле, откуда по ночам слышны музыка, танцы, крики и вопли. Если долго и внимательно смотреть сквозь деревья, то становится виден большой архив, вдвое шире библиотеки. По соседству с библиотекой притих недостроенный замок Кваша Абили, умершего всего через луну после того, как он взошел на трон, а рядом достроенный замок Кваша Кодзе, его брата и правнука нынешнего Короля. Вся эта извилистость королевской родословной Соголон слегка смущает, а вот замки нет. Неплохо бы там побывать. Но даже это место от нее отгорожено. Дальше, слева от замка теперешнего Короля, находится замок Кваша Конга – не самый старый, но наиболее запущенный. Из всех строений это самое узкое, и оно же больше других устремлено ввысь. Над деревьями можно насчитать четыре ряда окон; остается гадать, сколько же их внизу. Из окна видны залы и крыши залов, крытые переходы и те, где крыши провалились; люди и звери, одетые ко двору; стражники и солдаты, огороды и пастбища, павлины и львы.

С вечерним светом за ней приходят пятеро женщин, все в белом. При утреннем свете они приходят тоже, сопроводить ее в трапезную, где они безмолвно стоят, пока она сидит за завтраком или ужином.

– Вам что, языки отрезали? – сердится она, но они не отвечают.

В этом обеденном зале, который может вместить сотню человек, но сейчас вмещает только ее одну, она чувствует себя королевой пустоты и ощущает, как эти мысли преследуют ее своим полым эхом, рождая гневливо-безутешное одиночество; тягостное сознавание того, что эти кушанья и питье в кувшинах могли предназначаться многим, как и сам этот зал.

Но она хотя бы не видит Аеси. Этот нетопырь нервирует ее одной лишь своей мантией. Кеме она тоже не видит, за исключением одного раза, когда принцесса решила проехаться верхом, а дворцовые стражники, среди которых нет умелых ездоков, крикнули его и еще двоих со львами, чтобы те следовали за ней. Возможно, вся эта картина из окошка и есть уклад жизни во дворце? Смотреть и видеть – это всё, что ей остается. Счет дням начинает размываться, и тут на последней четверти луны этого праздного заточения Соголон требует к себе принцесса; видно, захотелось повидать этот одушевленный подарок.

– Голова у нее вполне себе ничего, – говорит одна женщина, должно быть, благородных кровей, судя по тому, как у нее из шеи выступает подбородок.

Соголон находится в какой-то комнате, не в силах даже вспомнить, как сюда попала. В дверном проеме виднеется кровать, значит, это, видимо, спальня. При этом принцесса сидит на подоконнике, а другие женщины расположились на приземистых пуфах. Эта комната может принадлежать любой из них. На всех модные тоги, а лбы и щеки в белых точках умчокозо, ввиду посещения кого-то или чего-то важного.

– Что значит «ничего», Вунакве? Что за рот роняет такой помет? – спрашивает принцесса.

Вунакве собирается что-то ответить, но, похоже, передумывает.

– Давай без виляний. Говори, что хотела сказать, – требует принцесса.

– Да я говорю, голова хорошей формы. Когда нет ничего, то хоть что-то уже годится.

– Хм. А в тебе, Вунакве, что есть, кроме моей снисходительности?

Глаза Вунакве говорят сами за себя. Для нее лучше, если она промолчит.

– А знаете, я и вправду жестокосердно обошлась с фавориткой моей матери, – вздыхает принцесса. – Госпожа Вунакве, ты должна меня простить.

– Разумеется, принцесса.

– Ну-ка скажи: «Я тебя милую». Скажи вслух.

– Я вас милую, принцесса.

Принцесса смеется:

– Подумать только: я нуждаюсь в чьей-то милости! Да язви меня боги, уж и пошутить нельзя с моими любимыми подружками. Неужто это место совсем уж лишено веселья?

Все четверо хохочут. Принцесса скрещивает ноги в коленях. Соголон только сейчас замечает, что она одета как мужчина.

– Голова хорошей формы? А по мне, так немного странная, – говорит принцесса, приглядываясь. – Подойди сюда, девочка.

Соголон колеблется, но делает шаг вперед прежде, чем женщины замечают в ней дерзость. Она стоит несколько ближе к ним, расположившимся на коврах и подушках, чем к принцессе. Соголон чувствует на себе женские взгляды, а также то, насколько они отличаются от мужских. Тоже недружелюбные, но по-иному.

– Что нам с ней делать, Итулу?

Губы Итулу блестят от куриного жира. Она пытается говорить сквозь жевание, не замечая, что принцессе это не по нраву:

– Вы меня спросили, принцесса?

– Я назвала тебя по имени и задала вопрос, клуша, как ты думаешь? Ох, боги испытывают меня сегодня с женщинами моей матери!

– Может, принести ее в жертву Бараке, ваше высочество?

Принцесса со смехом встает. Обойдя Соголон по кругу, она говорит:

– Итулу, это для тех, кто всё еще надрезает своим женщинам ку. Не будь совсем уж дикаркой. Хотя я знаю, у тебя мать родом из Борну.

Губы Итулу смеются, но глаза остаются холодны. Остальные пытаются укрыться за своими занятиями: жуют курятину, прихлебывают вино и воду с нектаром, гладят тканевых кукол, щекочут маленького львенка, обмахиваются веерами, но на самом деле наблюдают за принцессой, пытаясь понять, что у нее на уме, и быть готовыми к ее дальнейшим словам.

– Она нас изучает, – веселым голосом замечает принцесса.

Соголон моментально прячет взгляд, но та смеется:

– Да смотри, драгоценная, смотри на что хочешь. Здесь никто не стоит твоего внимания.

Но изучать Соголон в самом деле изучает. Считывает, как старательно эти женщины скрывают на лицах свои чувства при очередном выпаде принцессы, которой, похоже, нравится высказывать этим женщинам что-нибудь колкое. Интересно, есть ли где-нибудь на свете две женщины вроде Кеме с его львом? Может, они тоже проводят день за поеданием курятины и цапаньем между собой? Хотя нет, здесь цапает одна принцесса, а остальные уворачиваются, и по их лицам это заметно.

Тусклая улыбка, означающая боль от укола, превращается в широкую, когда удар приходится мимо, а когда нет, то уголки губ опускаются книзу. Две поднятые брови означают: «Что за новость!», а одна: «Надо же, какой вздор». Если под приподнятой бровью закатывается глаз, то это означает: «Ну вот, опять пошло-поехало». И независимо от того, как быстро он закрылся, разинутый рот означает: «Ох, не чаяла, что сейчас прилетит». Быстрый взгляд в сторону – смахивание с ресниц слезы. Быстрое озирание – «не увидел бы кто».

– Любопытно, что ей от нас передается?

– Пока не знаю, – отвечает принцесса. – Что ты видишь в этих почтенных женщинах? Я обращаюсь к тебе, девочка.

– Какая наглость, не отвечать своей принцессе, – фыркает Итулу.

– Девочка, хочешь, чтобы мы позвали сюда слугу с хлыстом? Ну-ка, отвечай ее высочеству.

– Я… Мне сказали никогда не разговаривать с принцессой напрямую, благородная дама, – произносит Соголон.

– Кто тебе такое сказал? – спрашивает принцесса.

– Дама госпожа Комвоно.

– Это та, отлученная? Да она могла тебя поднять, раздвинуть вот так ноги и насадить на жезл моему отцу. Я бы ее словам веры не давала.

– В самом деле, ваше высочество, – говорит одна из женщин. – Мне еще помнится, как она сказала Королеве-Матери…

– Если мне понадобится это вспомнить, я тебя спрошу.

– Да, ваше высочество.

Принцесса снова прогуливается возле Соголон.

– Ты, однако, загадка, девочка.

– Может, вам взять ее новой прислужницей, ваше высочество?

– Прислужницей? Но тогда вы, девы, становитесь для меня бесполезны. Посмотри на них, девочка. А я-то всё принимаю их за своих подружек.

Терпеть всё это Соголон всё тяжелей. Она не знает, что ей думать, что чувствовать и даже куда смотреть. Она смотрит за окно на стражника, надеясь узнать в нем Кеме, но это просто какой-то часовой.

– Придумала, принцесса! – восклицает та, которую звать Итулу. – Выдать ее за военачальника Олу.

У всех это вызывает заливистый смех, который становится всё громче и заливистей, пока они не замечают, что принцесса не смеется.

– Нет, вы представляете? То, как он продолжает таскать эту жениховскую гирлянду, как будто ни разу не бывал женат. Совсем умом тронулся, старый дуралей, – хохочет одна.

– Одурел, спятил вконец, – вторит другая.

– Да оставь ты его, старик никого не беспокоит.

– Гадюка тоже не беспокоит, пока на нее не наступишь. А там, глядишь, ужалит.

– У него уж там не гадюка, а ужик!

Снова смех.

– Он и вправду женат не то на воздухе, не то на призраке, а может, на демонице. Я слышала, как он ночами стонет, будто лежит под ней, а утром и не помнит, как ее звать, – шутит третья.

– Соединить их вместе, и парочка будет что надо: двое бестолочей. От него толку лишь справлять нужду по кустам, а у нее обличье, будто она только что оттуда вылезла, – зубоскалит первая.

– Да как вы смеете! – взрывается вдруг принцесса. – Деяниями этого человека вы все тут можете лежать вразвалку, жрать цыплят и скабрезничать – единственное, на что хватает ваших курьих мозгов!