Дина Маккол - Запретная страсть

• Название: Запретная страсть
• Автор: Дина Маккол
• Жанр: Современные любовные романы

Джексон Рул, долгие годы проведший в заключении, выходит наконец на свободу — и случайно спасает жизнь хорошенькой хозяйки оранжереи Ребекки Хилл, которая в благодарность дает спасителю работу. Конечно, бывший заключенный — далеко не лучший спутник жизни для дочери патриархального пастора. Но что значит прошлое, если двое полюбили друг друга — и готовы бороться за свое будущее…

Псевдоним Дина Маккол принадлежит писательнице Шэрон Сэйл.

---

Ее автомобиль скрылся вдали, а преподобный Хилл так и остался стоять в тени дубов, погруженный в невеселые размышления.

Тем временем Джексон пытался убежать от прошлого, которое упорно не желало отпускать его. Уже давно стемнело, а он бесцельно колесил по дорогам на своем мотоцикле. Так не хотелось возвращаться домой и оставаться наедине с горькими словами священника, которые до сих пор звучали в его голове.

Лишь под утро Джексон наконец закатил «харлея» в свою квартиру и запер дверь. Кое-как он добрел до кровати и в изнеможении рухнул на нее ничком.

Но и во сне грешники не ведают покоя. И опять он видел, как Молли, залитая кровью, с пронзительным криком падает без сознания…

Но когда вместо сестры перед ним вдруг возникло лицо окровавленной Ребекки, Джексон, вздрогнув, проснулся и поплелся в ванную, где его вывернуло наизнанку.

Да, нечего сказать, неплохое начало воскресного дня!..

Глава 7

Собираясь в церковь, Ребекка дважды была готова отменить поездку. Но оба раза ей удалось убедить себя не делать этого. Ребекке вообще нравилось бывать в церкви: она чувствовала необычайный прилив духовных сил, и это помогало начать новую неделю. Не стоит лишать себя светлой радости из-за размолвки с отцом. И сегодня ей хотелось посвятить все свое внимание проповеди, не придавая значения тому, кто ее читает.

Оказавшись на церковной лужайке, Ребекка увидела объявление, оповещавшее о проповеди преподобного Хилла. Название, как обычно, било в самую точку. Отец не гнался за глубокомысленными, броскими фразами, не увлекался игрой слов — нет, он предпочитал определять самую суть дела. И сегодня тема была сформулирована просто и четко: «Помоги ближнему».

Ребекка припарковалась, взглянула напоследок в зеркальце заднего обзора и выбралась из машины. Смешной щенок, выскочивший из дома напротив, бегал среди лабиринта автомобилей, высунув язык, и к чему-то принюхивался.

— По крайней мере хоть у тебя все хорошо, — пробормотала Ребекка, обходя собачонку;

Поправив на ходу воротник своего лучшего розового пиджака, она поднялась по ступенькам и, как всегда, уселась на первой скамье. Конечно, Ребекка испытывала некоторое чувство вины: ведь ее гнев до сих пор не прошел, а сегодня Христово воскресенье. Но разве могла она забыть о том, как отец грубо вмешался в ее дела? Не говоря уже о его безжалостных словах в адрес Джексона.

Взойдя на кафедру, Даниел Хилл первым делом посмотрел, на месте ли Ребекка, и явно был доволен, увидев ее. Она почувствовала это. Ребекка понимала: с точки зрения отца, ее присутствие здесь означает, что все прощено и забыто и они снова стали единомышленниками.

— Доброе утро! — поздоровался с прихожанами священник. Ему нравилось вслушиваться в звуки собственного голоса и видеть приветливые улыбки на знакомых лицах. — Поначалу я собирался прочитать вам проповедь о том, как следует использовать веру в повседневной жизни. Но потом почувствовал, что сегодня должен донести до вас иное послание Господа. Полагаю, вам не помешало бы его припомнить. Я говорю о заповедях Господних.

И с этими словами он посмотрел Ребекке прямо в лицо. Она замерла и даже слегка открыла рот от удивления, а отец спокойно повернулся и объявил, что сейчас будет исполнен первый псалом. Во время пения Ребекке казалось, что преподобный Хилл одумался и теперь раскаивается. Но с первых слов проповеди Ребекка поняла, что ошиблась. Да, он остался на прежних позициях… и даже более того.

Комментарии к каждой заповеди звучали как грозное обвинение. Прямо в церкви преподобный Хилл обличал свою дочь!

— Господь не терпит глупцов! — кричал он, колотя кулаком по кафедре. — Он дал нам заповеди, чтобы мы блюли их. Чтобы мы следовали им, а не передергивали их… и не нарушали!

Да, Он учил нас прощать!.. Но существуют вещи, которые прощать нельзя! Не пристало нам, простым смертным, осуществлять акты жестокого возмездия, — вещал Даниел, перегнувшись через кафедру: глаза его лихорадочно блестели, а голос, произносящий слова Господни, был полон силы и страсти. — «Мне отмщение — и аз воздам» — вот что говорит нам Господь! Творить возмездие — только его право… но не наше! Понятно ли вам это? — И направил свой указующий перст прямо на Ребекку.

Итак, отец обращался именно к ней, отчитывал ее, да еще на глазах у всех! Нет, это невыносимо! И, не заботясь о том, что могут подумать прихожане, а тем более сам преподобный, Ребекка встала, повернулась спиной к кафедре и, с трудом сдерживая ярость, направилась к выходу.

Даниел остолбенел. Он вцепился в край кафедры, а прихожане молча взирали на своего проповедника, ожидая его реакции. За Ребеккой с резким стуком захлопнулась дверь, а Даниел по-прежнему не мог выдавить из себя ни слова, потрясенный поведением дочери. Потом кое-как он довел проповедь до конца, но когда запел хор, бессильно опустился на стул.

Поздно, слишком поздно, припомнил он еще одну заповедь Господню:

«Не судите да несудимы будете»!

Наступил понедельник. Стрелки часов на стене оранжереи неумолимо приближались к полудню. Джексон еще не появился. Ребекка с вымученной улыбкой обслуживала покупателей, изо всех сил стараясь не обращать внимания на сосущую боль в груди. Ей самой было не вполне понятно, что сильнее огорчает и тревожит ее: предательство отца или… исчезновение Джексона. Ребекка убеждала себя, что Джексон не мог просто так взять и уйти с работы, не сказав ни слова, а с другой стороны, она слишком мало знала его. Чужая душа — потемки.

А вдруг Джексон заболел? Может, опять позвонить управляющему? Но Ребекка не могла заставить себя снять трубку телефона. Когда в прошлый раз она попросила управляющего постучать в дверь Джексона, тот, похоже, решил, что ее интерес к молодому человеку явно носит сексуальный характер. А больше всего Ребекку тревожило то, что подобное предположение не слишком обидело ее. Тем не менее звонить не хотелось.

И тут звякнул колокольчик над дверью черного входа. Ребекка с надеждой обернулась… но это оказался всего лишь Пит.

— Ну, я уже загрузился и могу отправляться в путь, — сообщил он. — У нас три вызова, так что я вернусь только к концу дня. Надо будет высадить уйму кустов у вдовы Фонтенэй, потом — четыре саженца возле дома, который недавно продали, и еще придется выложить дерном участок перед новым дамским салоном красоты. А ты сумеешь одна управиться?

— Конечно, ленч я прихватила с собой, ну а после полудня, сам знаешь, покупателей всегда мало. Так что поезжай и не беспокойся.

Пит приподнял шапочку и пригладил жалкие остатки волос. Старик тоже был расстроен.

— Это на него не похоже, — пробормотал он. — Я вот все думаю: может, что-нибудь стряслось?

Уточнять, о ком идет речь, не было надобности. Их обоих одинаково тревожило необъяснимое отсутствие Джексона.

— Да, — вздохнула Ребекка, — мы с тобой думаем об одном и том же. Но после всего, что тут наговорил папа, разве можно его обвинять?

Пит покачал головой.

— Нет, я почему-то не думаю, что несколько грубых слов выбили парня из колеи. Вряд ли он впервые столкнулся с таким отношением. Помнишь этих полицейских… ну, в тот день, когда на тебя напали? Ты сама рассказывала: они были готовы арестовать Джексона только потому, что он оказался рядом. И судя по твоим словам, он не очень-то расстроился.

— Но в случае с отцом это носило слишком личный характер.

— Девочка моя, убийство — вообще дело личное, — заметил Пит. — Нет, этот парень не дурак. Он отлично понимает, что большинство людей всегда будут осуждать его и предполагать самое худшее.

Ребекка вздохнула:

— Наверное, ты прав. Ну, так или иначе, поезжай по своим делам. Со мной все будет в порядке.

Прошло еще несколько минут, и Ребекка осталась одна со своими раздумьями, надеясь, что скоро появятся покупатели и отвлекут ее от мрачных мыслей. Тут она вспомнила, что забыла позавтракать, и поплелась в другую комнату, где стоял холодильник. Ни к чему истязать себя голодом, настроения этим не поправишь.

Она достала холодную бутылку воды, отвинтила колпачок, повернулась, собираясь швырнуть его в мусорную корзину у конторки, и только тут заметила, что трубка телефона снята.

— Прекрасно! — пробормотала Ребекка. — Не удивительно, что он все угро не звонит.

Едва трубка коснулась рычажков, телефон принялся наверстывать упущенное. Ребекка мгновенно схватилась за аппарат.

— Оранжерея «Хиллсайд».

— Ребекка! Слава Богу! А я уж испугался, что вы будете болтать до скончания века.

По ее телу прокатилась волна облегчения. Сжав в руке бутылку с водой, Ребекка прислонилась к конторке. Звонил Джексон.

— Просто трубка была снята, а я только что это заметила, — она перевела дух. — Утро было напряженное…

— Как же, трубка, рассказывайте… — шутливо проворчал он. — А у меня по дороге на работу случилась маленькая неприятность. Проколол покрышку, а чтобы заменить ее, пришлось дожидаться, пока откроют магазин. — Помолчав, он глубоко вздохнул. — Так я… я не лишился места?