Юрий Манов - Тринадцатый апостол

• Название: Тринадцатый апостол
• Автор: Юрий Манов
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-026674-Х, 5-9660-0796-9

Двенадцать апостолов недалекого будущего.

Двенадцать «судей Дреддов» России, осатаневшей от террористических акций, криминальных войн, преступлений…

Они — одновременно и Закон, и палачи, и единственный — последний! — огонек Порядка в кромешном Хаосе.

Так было — пока среди них не появился Тринадцатый апостол. Единственный, обладающий даром и волей — спасать, защищать и прощать…

---

Тепленьких зэков разложили на ближайшем к железной дороге овсяном поле. Каждого проснувшегося, не дав толком очухаться, вели на допрос. Тут же в поле запыхавшийся Семчин руководил странными плотницкими работами. Бойцы из охраны и десяток добровольцев из контингента в бешеном темпе сооружали из досок что-то наподобие козел для пилки дров. У лесопосадки трое бомжей рыли яму. Семенова, тоже наглотавшегося снотворного дыма, отстегали крапивой (лучшее средство в этом случае), натерли какой-то вонючей мазью, вызывавшей сильный зуд, и послали руководить построением.

С собровцами он, почесываясь то и дело, выгонял «пассажиров» из остальных вагонов и выстраивал в каре перед Поездком. Ближе к вечеру началась экзекуция. Майор Семчин торжественно зачитал обвинительный акт, собровцы и охрана Поездка взялись за палки. Бунтовщики выстроились в очередь и, спустив штаны, торопились улечься на козлах. Тут же поле огласилось воплями наказываемых и уханьем экзекуторов. В очереди то и дело вспыхивали драки за право первенства: дело в том, что если партия экзекуируемых получала по пятьдесят палок, то каждая следующая — на пять палок больше. Согласитесь, своя жопа — она как-то ближе к телу.

Даже собровцы, привыкшие к большим физическим нагрузкам, уставали быстро, а потому часто менялись. Надо сказать, что процедура им понравилась, и секли бунтарей они с усердием и некоторой долей фантазии, стараясь, чтобы рубцы на белых жопах образовывали какой-нибудь причудливый рисунок. Тут же делались фото на память…

Получившие свою порцию палок бунтовщики, пошатываясь и постанывая, занимали свое место в строю. Ради такого дела им даже не приказывали сесть на корточки.

Наконец очередь кончилась. Но около козел оставались стоять человек десять, которые и не собирались оголять свои зады. Впереди стоял, ухмыляясь, Эльмендин.

Судя по поведению командира, Семенов понял, что к этому были готовы. Семчин переглянулся с начальником СОБРа, тот еле заметно кивнул. Тогда майор нацепил на нос очки и достал из кармана вторую бумажку. Гул в каре прекратился, как по команде.

— Я вижу, некоторые не поняли гуманности нашего правосудия, а потому, — как-то нехорошо улыбаясь, сказал Семчин, — а потому именем Российской Федерации…

Он еще не закончил зачитывать приговор, когда собровцы начали вязать «отказникам» руки.

—…по законам Чрезвычайного Положения — к исключительной мере наказания…

Человек пять из «отказников» тут же ломанулись к козлам. Один из них даже как-то умудрился освободить руки и спустить с себя штаны. И трое дюжих собровцев не могли оторвать его рук от деревянных досок экзекуционного станка.

— Не надо, братки, не надо «исключилки»! — истошно вопил зэк. — Я сам бывший мент! Секите, бейте меня, хоть всю жопу фашистским крестом порвите, ну не надо «исключилки». Я жить, жить хочу-у-у-у-у!…

Собровский подполковник вопросительно взглянул на Семчина. Тот глянул личное дело, пожал плечами и брезгливо отвернулся:

— Да он обгадился, киньте его в карцер.

Еще один урка ловко выбрался из ямы и, как в американском футболе, петляя, бросился к козлам. Добежав, он проворно снял штаны и завыл.

Семчин быстро пролистал услужливо подсунутую ему папку с личным делом «футболиста» и отрицательно мотнул головой. Бедолагу оторвали от козел и так, с голой жопой, поволокли к яме и скинули к остальным приговоренным.

— Ну что ж, господа присяжные заседатели, ваш вердикт? — громко и торжественно спросил Семчин.

Каждый из апостолов, в том числе две женщины, громко и внятно говорил: «Виновны» и, передернув затвор табельного «мини-калаша», подходил к яме.

— Ну что, капитан, не встречал этого сукина сына на Кавказе, когда с «духами» воевал? — спросил Семчин, указав Семенову на Эльмендина. — Жаль, славный был командир, боевой, замначальника милиции целого района! В рейды ходил, с бандитами боролся, а по ночам федералов резал. Не то что на два фронта — на трех хозяев сразу работал. В Воронеже целый пионерлагерь под тюрьму для украденных людей оборудовал. Смотри, как держится, орел!

Эльмендин и на самом деле держался молодцом. В то время как большинство приговоренных пытались выбраться из ямы, чуть ли не зубами вцепляясь в землю, он стоял с гордо поднятой головой и с ненавистью смотрел на апостолов.

И только побледнел за секунду до того, как Семенов всадил в его красивое лицо обойму своего «мини-калаша».

Яму с казненными зарыли. Над ней врыли столб с емкой надписью на дощечке: «Нежелательные элементы. Казнены по законам Чрезвычайного Положения и списком имен».

Глава 7 ШУТНИЧКИ

Из-за дверей бара раздавалось дружное ржание.

— Вот тебе и пожалуйста, — удивился Семенов. — Новое дело, народ гуляет…

Он тихонько приоткрыл дверь и сквозь хохот услышал мощный бас Васи Стрельцова.

— Приезжает, значица, мужик из Рязани в Москву. На электричке, значица, приезжает. А в Москве только-только «чрезвычайку» объявили: везде патрули, проверки, ну и остальная фигня. Во-о-о-т. Ну, выходит он на площадь трех вокзалов, ловит «тачку». Собирается сесть на переднее сиденье, ну а водила ему так вежливо, мол, извиняйте, не могли бы вы на заднее сиденье устроиться.

Ну, мужику че, ему не один ли хрен… Садится сзади. Видит, у водилы на передней сидушке целый арсенал: «калаш» лежит, винтовка снайперская, пара гранат. Мужик наш, конечно, в полной непонятке, думает: «Ну все, хана, к бандитам московским попал».

А таксер так вежливо разговор поддерживает, о погоде, о видах на урожай. И вдруг как даст по тормозам, «калаш» хватает и давай в окно шмалять.

Наш мужик побледнел, чуть на пол не свалился, а водила аккуратненько так автоматик отложил, блокнотик достал, на часики посмотрел, запись сделал. Мужик смотрит, а у дома трупешник свежий, «чурка» какой-то оттопыривается.

Едут дальше, таксер как ни в чем не бывало про дороги треплется, про гаишников злых. Вдруг — бац, опять по тормозам — снайперскую винтовку хватает, целится — стреляет. С балкона многоэтажки еще какой-то абрек падает. Опять блокнотик, время записывает. В-о-о-от. Ну, наш рязанец осмелел, спрашивает, мол, че это вы, охренели? Посреди бела дня в людей пуляете. А таксист отвечает:

— Это, брат, не люди, а «чурки», у нас от военного коменданта на их отстрел лицензия имеется.

— А оружие?

— Нам его на Лубянке выдают, вот разрешение.

Ну, рязанец, конечно, полностью обалдевает, спрашивает:

— А что, только таксистам их отстреливать можно?

— Нет, почему таксистам? Любой русский человек с нормальными документами может лицензию получить. Да хоть ты.

— Тогда давай, жми на Лубянку.

В-о-о-от. Ну, значица, приезжают «куда надо», где памятник Лужкову стоит, заходит наш мужик, боится, конечно. А там его с распростертыми объятиями встречают, едва проверив паспорт, лицензию ему выписывают, в оружейку заводят. Во что пальцем ни тыкнет, все выдают: «калаш», снайперку, базуку даже.

Вот выходит он, как Рэмбо, весь оружием увешан, едва на ногах держится, думает, ну ща я «черным» задам, ну я им все припомню… А «черных» нет. Ну трупы еще кое-где валяются, а живых не видно.

Целый день бродил по Москве, вспотел весь, а стрелять не в кого. Тут его осеняет: «Елы-палы, так их на рынке искать надо. В Рязани на рынках их видимо-невидимо, значит, в Москве и подавно».

И точно, приходит на «Лужу», а там их как собак нерезаных. Хватает базуку и по ним хлобысть! Гранату кидает: бабах! Из автомата: та-та-та-та!

Вдруг вокруг мигалки загораются, машины ментовские визжат, к мужику нашему спецназовцы летят, ласты ему вяжут. Он орать, мол, пустите, бля, у меня же лицензия!

— Какая, на хрен, лицензия! Кто тебе, урод, в заповеднике охотиться разрешил?!!

Бар опять взорвался хохотом. Тофик Абрамян в восторге стучал кулаком по стойке бара и, чуть не плача от смеха, повторял:

— Нет, ну надо же, в заповеднике, ха-ха-ха, охотиться, гы-гы-гы…

— Вечно вы, Василий Петрович, анекдоты бородатые травите, — сказал Семенов, подходя к стойке. — Да еще, — он взглянул на часы, — за полминуты до планерки. Я этот анекдот еще в прошлом веке слышал, до «чрезвычайки». Ну ладно, коллеги, давайте работать, давайте на вечерню. Если сегодня быстро успеем, я вам такой анекдотец расскажу!…

Лепила, он же майор Фрязин, снял очки и закончил доклад уже без бумажки:

— В целом состояние дел на Поездке считаю нормальным, опасность эпидемии педикулеза, конечно, есть, но не стоит поднимать паники, это не холера.

— Прошу задавать вопросы Лепи… ээээ… майору Фрязину, — предложил Семенов.

— Доктор, а в вагоне у «венеричек» на самом деле все венерические? — серьезным голосом спросил Стрельцов. Апостолы захохотали.

— Коллеги, давайте будем серьезней! — сказал Семенов. — Вопрос медицины в Поездке весьма серьезный. Мы ведь в какой-то мере ответственны за физическое состояние контингента, а оно отнюдь не радует. Доктор, скажите, что показал последний анализ мочи в «наркоманском» вагоне.