Анатолий Дроздов - Мастеровой

• Название: Мастеровой
• Автор: Анатолий Дроздов
• Жанр: Попаданцы

Перед нами «альтернативная» Российская империя, на троне которой царь Георгий, поддерживаемый гвардией магов, или как их называют Осененных. Но однажды в этот мир попадает неприкаянная душа, которая вселяется в простого мастерового Федора, который всю жизнь работал на заводе и вел тихую размеренную жизнь. Стоит ли говорить, что теперь жизнь Федора существенно изменится и теперь о нем заговорит вся Империя.

---

– Можно подобрать похожий, – поспешил Андрианов. – Вещь известная. Есть описание и фотографии.

– Князь определит подмену, – покачал головой градоначальник.

– Если отдать целым, – согласился полицмейстер. – Но ведь перстень мог попасть под камень, а на тот кто-то наступить. Народу у машины потопталось много. Оправа смялась, камень выкрошился. В таком виде подмены не заметят.

«Все продумал», – одобрил генерал.

– Займись, Александр Александрович, – произнес вполголоса. – Но держи на крайний случай. Пока продолжайте сыск. Подымите всё и всех. Пусть князья видят, что стараемся. А сейчас иди. Мне нужно привести себя в порядок, нанести визиты Юсупову и Горчакову. Тяжкая это миссия – сообщать отцам о смерти сыновей.

Андрианов встал, поклонился и вышел. «Хорошо, что согласился, – думал, спускаясь по лестнице. – Ну, так сразу понял, чем кончиться может. Надоели эти Осы! Мы для них не люди. Всех бы их убили – и слезинки бы не проронил! Даже свечку в храме поставил».

* * *

Проснулся Федор рано, до гудка. Надев рабочую одежду, умылся в душевой и вышел из казармы в переулок. У проходной подошел к женщине, раздувавшей самовар. Рядом стояла корзина с выпечкой.

– С добрым утром, Пантелеевна! – поздоровался с торговкой. – Чай горячий?

– Да, милок! – улыбнулась женщина. – Только заварила. Тебе булку иль калач? Есть ржаной, сытный.

– Его давай, – согласился Федор. – И чайку покрепче.

Недавно испеченный калач был вкусным и духмяным. Федор откусывал от ржаного кольца и запивал горячим чаем. К торговке подходили другие мастеровые из холостых, брали выпечку и стаканы с чаем. Корзина Пантелеевны скоро опустела. Федор расплатился и направился к проходной. В этот миг и раздался гудок.

О странном сне Федор вспомнил, уже подходя к цеху. «Привидится же такое! – удивился. – Душа, поселившая в голове. Вот ведь чудо!» Следом он припомнил ночное происшествие и ощутил страх. А вдруг его найдут? Что тогда? Казнь? Умирать Федору не хотелось, и он мысленно воззвал:

– Друг, ты здесь?

– Да, – отозвалось в голове. – Я всегда тут. Что тебе?

– Я боюсь, – признался Федор. – Вдруг полиция прознает?

– Сомневаюсь, – успокоил Друг. – Ты, главное, не тушуйся. Держи фэйс ящиком, а хвост пистолетом. Хрен они что пришьют.

Половины слов Друга мастеровой не понял, но успокоился. Он не в одиночестве. Есть близкая душа, с которой можно поделиться сокровенным и получить от нее совет. У него такого прежде не было. Повезло, что догадался подобрать и надеть на палец перстень…

За ним пришли ближе к полудню. Федор обтачивал очередную заготовку, когда в проходе меж станками показался мастер в сопровождении полицейского. Его Федор знал – местный городовой. Провожаемые взглядами рабочих полицейский с мастером приблизились к Федору и остановились. Мастер дал знак выключить станок.

– Дело у полиции к тебе, – сказал, когда Федор подчинился.

– И какое? – спросил Федор, вытирая руки ветошью.

– В конторе объяснят, – буркнул полицейский. – Топай!

Федор бросил ветошь на станину и пошел к выходу. Городовой устремился следом. Во дворе он держался позади, отступив на пару шагов. «Словно под конвоем, – догадался Федор. – Сторожит, чтобы не сбежал».

– Спокойствие! – раздалось в голове. – Колдунов убили у завода, и они шерстят всех подряд. Вдруг кто видел? Спросят и тебя. Держись спокойно и уверенно. Ничего не видел, ничего не знаешь. Понял?

– Да, – ответил Федор, хотя на душе кошки скребли.

В конторе городовой отвел его в комнату, где за столом обнаружился другой полицейский в мундире с серебристыми погонами на плечах. На каждом – по две звездочки вдоль просвета. Офицер[11].

– Вот, привел, – сообщил городовой. – Кошкин Федор.

– Здравия желаю, ваше благородие! – рявкнул Федор, вытянувшись.

– Ишь, бойкий! – усмехнулся офицер. – Где служил?

– В сто восьмом Саратовском, ваше благородие. В прошлом годе в запас вышел.

– Чин?

– Унтер-офицер.

– Грамотный?

– Читаю и пишу. Арифметику знаю.

– Что ж в полицию не пошел? Нам такие нужны.

– Ростом не удался, ваше благородие, – полвершка не хватило[12].

– В самом деле, – согласился полицейский, измерив Федора взглядом. – Подойди, садись, – он указал на стоящий напротив табурет.

Федор подчинился.

– А скажи мне, Кошкин, – начал полицейский, не спуская с него взгляда. – Где ты был вчера вечером? Сожители по казарме показали, что куда-то выходил.

– Точно так, ваше благородие, – кивнул Федор. – Был в трактире у Лопахина.

– Что пил, ел?

– Две чарки водки, щи со щековиной, – стал перечислять Федор. – Затем каша с маслом. Покурил и пошел к себе в казарму. Разделся и лег спать.

– В котором часу?

– Не могу знать, ваше благородие, – развел Федор руками. – Нет у меня часов. Без нужды они. По гудку встаю, по нему работать заканчиваю. Помню, что темно было, а сожители мои спали. Умаялись, – усмехнулся он. – Проститутку перед этим привели, вдвоем ее пользовали.

– Тьфу, гадость! – сморщился полицейский. – Семенов, – посмотрел на городового. – Проверь в трактире, правду ли сказал.

– Сделаем! – кивнул городовой.

– Как есть правда, – перекрестился Федор. – У Лопахина меня хорошо знают, часто захожу.

– Хорошо живешь! – хмыкнул офицер. – По трактирам в будний день.

– Я, ваше благородие, справный мастеровой, – с обидой в голосе произнес Федор. – Менее пятидесяти рублев в месяц не имею. Могу себе позволить.

– Покажи кошелек! – приказал полицейский.

Федор встал, достал из кармана и положил перед ним на стол пухлый кошель. Полицейский открыл и вытряхнул на стол кучку засаленных купюр.

– Однако! – сказал, копошась в них пальцем. – Сколько здесь?

– Двести пять рублей, – с гордостью доложил Федор. – Ну, и мелочь. Я вчерась, ваше благородие, заработал три рубля, а в трактире заплатил четыре гривенника, да и те с чаевыми половому. Больше двух рублей осталось. Так и скопил.

– Мелкие купюры, – пробормотал полицейский офицер и посмотрел на Федора. – Еще деньги есть?

– Никак нет.

– Выверни карманы.

Федор подчинился.

– Посмотри его, Телегин!

Городовой подошел и обхлопал Федора, не забыв пройтись ладонями по груди, пояснице и ногам.

– Ничего нет, ваше благородие, – доложил, выпрямившись.

– В вещах смотрел?

– Первым делом. Тоже ничего.

Федор мысленно поблагодарил Друга за совет не нести деньги в казарму.

– Всегда пожалуйста! – раздалось в голове. – Изобрази недоумение. Это что за обыск?

– Дозвольте спросить, ваше благородие? – поспешил Федор. – Это с чего у меня обыскивают? Рази виноват в чем? Так скажите!

– Успокойся, Кошкин! – махнул рукой офицер. – Не тебя одного смотрят. Близ завода людей убили, а при них деньги имелись. Вот и ищем.

– Купцы, что ли?

– Бери выше, – вздохнул офицер. – Князья.

– Как же можно их убить? – делано удивился Федор. – То же колдуны.

– За словами следи, унтер! – окрысился полицейский.

– Виноват, ваше благородие! – поспешил Федор. – Осененные. Но таким, как я, к ним не подойти. Их даже пуля не берет.

– Ты откуда знаешь? – насторожился полицейский.

– Так в полку видел. Приезжали колду… Осененные на учения. Знатно огнем били. Встали – и давай кидать. Мы дивились, что в окоп не прячутся, а командир роты и скажи, что стрелять в них бесполезно – пуля не берет. Щит какой-то есть. Разве что из пушки…

– Забирай свои деньги и иди! – оборвал его полицейский.

Федор подошел к столу, сгреб деньги в кошелек и вышел.

– Что скажешь о нем? – спросил полицейский городового.

– Ничего худого, – пожал тот плечами. – Мастеровой справный, поведения смирного, ни в чем предосудительном не замечен. Пьет в меру, безобразий не совершает.

– Присмотри за ним.

– Это почему?

– Дерзкий больно. Обыск ему не понравился. Невелика птица, чтобы привередничать.

– Приглядим, – пообещал городовой…

В этот день Федор работал до гудка, но норму выполнить успел. Фомич закрыл наряд, мастеровой отправился в казарму. Там первым делом проверил сундучок. Все на месте, хоть и перевернуто. Федор сложил все в привычном порядке. Встал и посмотрел на сожителей. Те валялись на койках и старательно смотрели в потолок.

– Что молчите, предатели? – спросил Федор. – Выдали меня полиции?

– Не сердись, Федя! – сел на койке Петька. – Так насели, ироды! Что делали в вечор, кто куда ходил? В комнате все перевернули. Что искали? – он пожал плечами. – Запрещенные листки, что ли?

– Деньги, – пояснил Федор. – Тут недалече князей побили.

– Ну, а мы при чем? – засопел Петька. – Вот же фараоны! Где князья, а где мы? Отбрехался?

– Да, – кивнул Федор.

– Надо это спрыснуть! – предложил Петька. – Васька сбегает. Только это… Одолжи полтину. У нас гривенник на двоих.

– Меньше баб водите! – буркнул Федор.