Татьяна Устинова - Детектив на пороге весны

• Название: Детектив на пороге весны
• Автор: Татьяна Устинова
• Жанр: Детектив
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-166083-3

Весна – время новых начинаний, впечатлений, путешествий и знакомств. Время любви и захватывающих дух приключений! Вот и наши любимые авторы – Татьяна Устинова, Татьяна Полякова, Анна и Сергей Литвиновы – решили порадовать нас незабываемыми весенними историями в своих остросюжетных романах. Вместе с их героями мы снова разгадаем хитроумные головоломки, которые с такой щедростью и изобретательностью подкидывает нам жизнь. Читайте и заряжайтесь оптимизмом! В книге представлены три детективные истории: «Закон обратного волшебства», «Небеса рассудили иначе» и «Даже ведьмы умеют плакать». Издательство «Эксмо» представляет отличный подарок к весенним праздникам – сборник «Детектив на пороге весны»! В него вошли остросюжетные романы самых популярных и любимых писателей, действие которых происходит очаровательной весной. Они увлекут захватывающей интригой, подарят по-настоящему радостное настроение, и вы убедитесь, что интересная книга – по-прежнему лучший подарок!

---

– Внучка!

Анфиса знала – когда ее называют внучкой, нужно остановиться, а бабушка первой останавливаться не умела.

С тех пор прошло пять лет, и Анфиса к Юриному присутствию попривыкла и удивляться перестала тому, что молодой мужчина проводит все время на участке или в обществе Марфы Васильевны и вроде даже рад этому. У него бывали какие-то выходные, когда он уезжал на целый день, но к ночи всегда возвращался. Ни бабушка, ни внучка не имели никакого понятия о том, есть ли у него семья и какая она, есть ли друзья и какие они, есть ли еще какие-то близкие люди и кто они. Однако дом он содержал безукоризненно, машину тоже, в воровстве замечен не был и пил всегда за закрытой дверью своего коттеджика, примостившегося на краю усадьбы.

Юра взял у нее с ладони ключи и помедлил рядом, словно ожидая, что она задаст вопрос. Она задала.

– Как бабушка?

– Спасибо, хорошо.

То, что он поблагодарил ее, рассмешило Анфису.

– Вам спасибо, Юра!

Они почти никогда не разговаривали. Анфисе казалось, что он ее недолюбливает, и еще она не знала, как к нему относиться – как к прислуге? Другу семьи? Беспризорнику, в котором принимает участие друг семьи Иван Иванович?

Впрочем, на беспризорника он явно не тянул.

Они еще постояли, не зная, что сказать друг другу, и Анфиса наконец изрекла:

– Весна.

Юра подтвердил:

– Весна.

– Я никогда не замечаю, как она приходит, – продолжала светскую вечеринку Анфиса, – вроде вчера еще снег лежал, а сегодня… – и она повела рукой в перчатке вокруг себя.

Юра сосредоточенно проследил за рукой.

– Сегодня за домом сильно припекало, – сообщил он и звякнул ключами от ее машины.

– Поздравляю вас.

– С чем?

Архип встал, подошел к двери и вопросительно мяукнул. Вечеринка ему надоела.

– И пахнет так хорошо, – сообщила Анфиса. – Как я люблю весну!

– Марфа Васильна просила кофе сварить, – неожиданно сказал Юра, – а ей на ночь бы не надо.

Анфиса изумилась:

– Вас попросила?!

– Ну да.

– Как?!

– А… что такое?

– Как что такое?! – возмутилась Анфиса. – Вы что, не понимаете?! Почему она просит вас, когда есть Клавдия?!

Он улыбнулся.

– А я лучше кофе варю.

– Лучше, чем Клавдия?!

– Конечно. И Марфа Васильна об этом знает.

– А я почему не знаю?

– Понятия не имею.

Разговор с каждой минутой становился все содержательнее.

Архип еще раз мяукнул, на этот раз сердито.

– Доброй ночи, Юра. И кофе не надо варить, а с бабушкой я разберусь.

– Доброй ночи.

Она подошла к двери и уже взялась за холодную ручку, а Архип переступил лапами, выражая некоторое высокомерное нетерпение.

– Хотите, я вам завтра сварю? – вдруг предложил Юра.

– Что?

– Кофе. Заодно вы убедитесь, что я варю хороший кофе. У меня джезва есть.

– Что у вас есть?!

– Джезва. По-вашему, турка. Для правильного кофе.

– Что значит – по-нашему?

– Европейцы так называют. А арабы говорят – джезва.

– А вы… араб?

– Нет.

Архип сердито и настойчиво мяукнул – сколько можно на крыльце стоять, когда давно уже хочется домой, к камину, теплу, в любимое кресло! Хоть и не хотел напоминать о себе, а пришлось, раз уж они ничего не понимают!

– Извините, что задержал вас.

– Ничего, спокойной ночи.

И Анфиса шагнула в дом, а Юра остался.

В доме было тепло и вкусно пахло чем-то очень домашним – пирогами, что ли?..

– Девушки, – громко позвала Анфиса и один о другой стащила башмаки. Она терпеть не могла развязывать шнурки. – Девушки, я приехала!

«Девушки» появились с двух разных сторон – бабушка из гостиной, а домработница Клавдия из кухни.

– Наконец-то! – воскликнула Клавдия и кинулась обниматься.

– Наконец-то, – проворчала бабушка и скрылась за широкими «зальными» дверьми. Внучка должна была подойти к ней и никогда не наоборот.

– Господи, девочка, что ж так поздно?! Ты себя уморишь, разве можно по ночам кататься в эдакую темнять! И луна сегодня…

– Что луна, Клава?

– Луна оглашенная сегодня! А в такие ночи волки всегда на дорогу выходят, по весне-то особенно!

Из комнаты, куда сразу направился Архип, которому не надо было разуваться, донеслось фырканье.

– Что ты, Клава, какие волки?!

– Да ей везде волки мерещатся, – сказали из комнаты. – А может, черти.

– Тьфу на вас, Марфа Васильна!

– На вас-то тьфу, Клавдия Фемистоклюсовна!

У домработницы было диковинное отчество, и хозяйка сорок лет отчетливо его выговаривала, и никогда не позволяла себе говорить просто Клавдия.

– Бабушка, ты как тут?

– Отлично, а ты как там?

Анфиса пристроила на вешалку дубленку и кургузый пиджачок, который Клавдия сразу же подхватила, чтобы снести на место – в гардеробную.

– А худая! – жалостливо сказала она, рассматривая Анфису. – И что ты с собой делаешь, девочка? Небось на работе твоей ни поесть как следует, ни попить!

– Клава, нынче модно быть худой.

– Не знаю я, что модно, а ты тростиночка прямо! И зачем ты на работу эту ходишь? Ну что тебе дома не сидится?!

– Клавдия Фемистоклюсовна, не портите мне ребенка!

– Сердца у вас нет, Марфа Васильна!

– У вас зато на двоих хватает!

– У меня-то хватает! А вот здоровье девочка угробит, что будем делать, Марфа Васильна?

– А вы не каркайте, Клавдия Фемистоклюсовна!

– Девушки! – подала голос девочка Анфиса, чьей судьбой обе дамы были так озабочены. – Не ссорьтесь. Дайте лучше поесть.

Клавдия моментально убралась в кухню, а Анфиса прошла в гостиную. Бабушка качалась в кресле, а Архип мыл заднюю ногу. Увидев Анфису, он перестал мыть, встряхнул ушами и уставился на нее неопределенным взором.

– Привет, дорогая моя, – сказала Анфиса, подошла к креслу, остановила его и звонко чмокнула бабушку в нежную щеку. Бабушка ответно поцеловала ее и снова принялась качаться.

Она была в белой блузке с пышными рукавами, черных брюках и замшевых туфлях на низком каблуке. На блузке лежала плоская золотая цепочка шириной примерно с мизинец. Цепочка шла в брючный кармашек, где помещались часы. У нее был дамский «Брегет» знаменитой швейцарской фирмы, купленный в прошлом году в Женеве.

Швейцария бабушке тогда не понравилась, и она заявила, что больше никогда в эту страну «жвачных животных» не поедет.

Ах, как Анфиса любила свою бабку!

– Ну что? – спросила та, перестав качаться. – Завтра опять уедешь?

Это был давний и бессмысленный спор о том, где внучке лучше жить. Семья, то есть Марфа Васильевна, Клавдия и Иван Иванович, находили, что жить непременно следует в Аксакове, чего Анфиса решительно не могла себе позволить. Аксаково слишком уж ее расслабляло.

– Уеду, бабушка. Расскажи, как у тебя дела и что это ты вздумала на ночь кофе пить?

– Уже нажаловались?

– Да никто не жаловался, Юра мне сказал, что он варит тебе кофе. С каких это пор?

– А с тех, – издалека крикнула домработница, – что я отказалась! У ней сердце болит, а она кофе пить! Сказала, не стану варить, и не стану! А Юре вашему наплевать на вас!

– Бабушка, ты же знаешь, что кофе на ночь тебе нельзя!

– Знаю. Мне про это говорил еще Марк Захарович покойный, папаша нашего Захара Марковича! Нельзя, говорил, вам кофе, Марфа Васильна! И курить, говорил, лучше бросьте! Сам не курил никогда и рюмки в рот не брал! Он когда помер-то, Клавдия Фемистоклюсовна?

– Да уж… уж лет двадцать пять как. На Пасху.

– На Рождество он помер.

– На Пасху.

– Да тогда снег лежал!..

– Потому что Пасха ранняя была!

– Девушки, – перебила Анфиса, – какая теперь разница, когда он помер?

– А и правда никакой, – уже в дверях сказала домработница. – Ты руки мыла, девочка?

– Нет.

– Немедленно марш мыть руки и за стол! И так позднотища такая, разве ж можно так поздно ужинать?

– Может, я не буду?

– Я тебе дам, не буду! Не будет она! Марфа Васильна, скажите ей, чтобы руки шла мыть!

– Анфиса, вымой руки и за стол.

– Иду.

В просторной ванной с окном, выходящим в темный сад, было тепло и хорошо пахло лавандовым мылом и чистой водой. Хрусткое льняное полотенце было пристроено на рогатую вешалку, и еще стоял кувшин с синим цветком на выпуклом боку. Анфиса помнила этот кувшин столько, сколько помнила себя. За окном, в чернильной и очень весенней темноте, политой сверху холодным светом, росли старые деревья. Яблоневый сад примыкал прямо к дому, а лес начинался уже за ним, и там ничего нельзя было разглядеть, так плотно стояли деревья.

Анфиса никогда и ничего не боялась, особенно в бабушкиной усадьбе, а тут вдруг почувствовала себя неуютно, как будто с той стороны тонкого стекла, из весенней чащи, кто-то смотрел на нее, не отрываясь и не моргая.

Или луна смотрела?..

С этой стороны дома никого не могло быть – Юрин коттеджик стоял у ворот, – но она чувствовала, что там кто-то есть!

Дом был очень старый, построенный «без дураков», как это называл Иван Иванович Калитин, поэтому звуков с улицы никаких не доносилось, только иногда булькала вода в трубах отопления.