Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

• Название: Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны
• Автор: Джо Аберкромби
• Жанр: Героическая фантастика
• ISBN: 978-5-04-156536-7

Полное издание трилогии «Море Осколков» легенды фэнтези Джо Аберкромби. Принц Ярви, младший сын короля Гетланда, выбрал путь Служителя – мудреца, сидящего не на троне, но подле него. Но Рок распорядился иначе. И Ярви – юноша с одной рукой – не король, но «полкороля» – вынужден занять отцовский престол. Столкнуться не только с крушением надежд, но и с ложью, жестокостью и предательством. Очутившись в обществе изгоев, Ярви станет тем человеком, кем должен стать. Держи меч в руке, отомсти за отца. Смотри, как другие сражаются со смертью. И помни: враги – цена твоего успеха. За мечтами о подвигах следует ненависть и война. Но пока ты жива, судьба – в твоих руках, и чем хуже шансы, тем больше слава. Колючка Бату, женщина на войне: хороший боец, свидетель интриг и орудие мести. Груба, опасна, мстительна… но ранима. Говори негромко, улыбайся мило. Собери друзей, держи меч под рукой. Большинство проблем решит правильное слово. Сталь же отлично решит оставшиеся. Тровенланд разорен. Его король убит, а принцесса Скара вынуждена бежать из замка. Как вчерашней избалованной леди стать сильной королевой-воительницей, победить закулисные интриги, возродить родные земли?

---

Анкран изобразил нечто, похожее на смех.

– И есть ощущение, что ты нравишься ей.

– Я? Да со мной она самая нелюдимая!

– Вот именно. – Улыбнулся и Ральф, вольготно поелозив по траве плечами. – Ах, я ведь помню, каково это: быть молодым.

– Ярви, – Ничто, высок и тверд, стоял на валуне неподалеку от раскидистого дерева. Совершенно не интересуясь, кто кому нравится, он изучал дорогу, по которой они пришли. – Мои глаза стары, а твои – молоды. Это дым?

Ярви, почитай обрадованный, что его отвлекли, взобрался к Ничто, вглядываясь на юг. Но долго продлиться его радости было не суждено. Как обычно.

– Трудно сказать, – ответил он. – Наверно.

Почти наверняка. Он разглядел прозрачные кляксы на фоне блеклого неба.

К ним присоединилась и Сумаэль. Прикрыв глаза ладонью, она не подавала и намека на то, что ей кто-либо нравится. Ее скулы отвердели:

– Он поднимается со стороны двора Шидуалы.

– Может, они разожгли костер, – предположил Ральф, но улыбка его померкла.

– Или костер разожгла Шадикширрам, – сказал Ничто.

Толковый служитель всегда уповает на лучшее, но готовится к худшему.

– Нам надо подняться в гору, – сказал Ярви. – Посмотреть, идет ли кто за нами.

Ничто вытянул губы и легонько сдул пылинку со своего сверкающего клинка.

– Сами знаете, идет.

И она шла за ними.

Всмотревшись сквозь странное круглое оконце трубы Сумаэль с каменистого склона над прудом, Ярви различил на снегу точки. Черные точки ползли вперед и надежда вмиг вытекла из него, как вино из проколотого меха. Когда дело касалось надежды, его обшивка давала течь уже с давних пор.

– Я насчитала две дюжины, – сказала Сумаэль. – Видимо, баньи с моряками «Южного Ветра». У них собаки и сани, и они, скорее всего, вооружены до зубов.

– И настроены нас уничтожить, – пробормотал Ярви.

– Ну, либо так, либо они очень, очень хотят пожелать нам доброго пути на прощание, – отозвался Ральф.

Ярви опустил трубу. Трудно представить, что какой-то час назад они веселились. Лица друзей опять вытянулись в привычной, до невыносимости надоевшей тревоге.

Само собой, исключая Ничто, чей взгляд, как всегда, горел безумием.

– Как далеко они от нас?

– Вроде бы милях в шестнадцати, – ответила Сумаэль.

Ярви свыкся принимать ее догадки за истину.

– Сколько времени у них займет покрыть эти мили?

Она провела подсчет, беззвучно шевеля губами.

– Если подналягут на санях, то завтра с ранней зарей уже могут быть здесь.

– Тогда лучше бы нас здесь не было, – произнес Анкран.

– Ага. – Ярви оторвал глаза от своего безмятежного королевства и посмотрел наверх – на голую щебнистую осыпь и расколотые валуны. – В жаркой стране от их саней никакого толку.

Ничто нахмурился на белесое небо и грязными ногтями поскреб шею.

– Рано или поздно последнее слово будет за сталью. Это – закон.

– Тогда пускай поздно, – ответил Ярви, взваливая на себя поклажу. – А сейчас – бежим отсюда.

Бегство

Они бежали.

Или неслись трусцой. Или тряслись, спотыкались и продирались вдоль каменистых, адовых склонов, где среди оплавленных валунов не прорастало ни травинки и в небе не пролетало ни птицы. Здесь искореженный в муках Отче Твердь дышал жаром, таким же безжизненным, как прежний холод.

– Ветер странствий раз за разом выносит меня к очаровательным берегам, – присвистнул Анкран, когда после очередного перевала перед ними воздвиглась новая курящаяся гряда.

– Они по-прежнему нас преследуют? – спросил Джойд.

– На таком скалистом взгорье попробуй кого-нибудь заметь. – Сумаэль осмотрела в подзорную трубу пройденное ими пепельное, затянутое испарениями безлюдье. – Особенно тех, кто не желает показываться.

– Может, они повернули обратно. – Ярви обратился к Той, Что Тянет Жребий, умоляя хоть сейчас ниспослать им чуточку удачи. – Может, у Шадикширрам не вышло уговорить баньи пойти сюда вслед за нами.

Сумаэль утерла пот с чумазого лица.

– Кто откажется побывать в таком чудесном краю?

– Не знаешь ты Шадикширрам, – сказал Ничто. – Наш капитан умеет убеждать. Она – великий предводитель.

– Что-то я не заметил, – сказал Ральф.

– Ты не был при Фулку, где она вела к победе армаду императрицы.

– А ты, значит, был?

– Я бился на другой стороне, – ответил Ничто. – Я был поединщиком короля Алюкса.

Джойд, не веря, наморщил лоб:

– Ты был королевским поединщиком? – Глядя на Ничто, было трудно себе это представить, но Ярви повидал на боевой площадке много великих воинов и подобного владения мечом не встречал ни разу.

– Наш флагман запылал. – При этом воспоминании старый боец добела стиснул кулак на рукояти. – На канатах у дюжины галей, скользкий от крови убитых, кишащий солдатней императрицы – вот каким был наш корабль, когда мы с Шадикширрам сошлись в первой схватке. Я утомился в бою и ослаб от ран. Я не привык к шаткой палубе. Она прикинулась неумелой женщиной, я был горд – и поверил, и она пустила мне кровь. Так я стал ее рабом. Когда мы сразились вновь, я был заморен голодом, а она вышла с клинком в руке и крепкими парнями за плечами против моего кухонного ножика. Она пустила мне кровь во второй раз, но, возгордившись, не стала отнимать мою жизнь.

Его губы скривила знакомая безумная усмешка, и изо рта брызнула пена, когда он лающе чеканил слова:

– Теперь мы встретимся с ней в третий раз, и меня больше не тяготит былая гордость. Я сам выберу место схватки и пущу ей кровь. Вот так, Шадикширрам!

Он вскинул меч, и по голым скалам раскатился его ломаный хрип, заполняя долину:

– День настал – сегодня! Время пришло – сейчас! Надвигается расплата!

– А расплата не может надвинуться после того, как я доберусь живым до Торлбю? – поинтересовался Ярви.

Сумаэль с мрачной решимостью затянула пояс.

– Пора уже поспешить.

– А до этого мы чем занимались?

– Плелись.

– И каков твой замысел? – спросил Ральф.

– Зарезать тебя и в знак примирения отдать ей твой труп!

– По-моему, не примирения ради она проделала весь этот путь. Как считаешь?

Сумаэль задвигала скулами.

– Боюсь, ты прав. Мой замысел – добраться до Ванстерланда вперед них. – И она начала спускаться, с каждым шагом из-под сапог сыпались камешки.

Испытание духотой проходило, почитай, хуже, чем испытание льдом. Хоть снегопад и не прекращался, им становилось все жарче и жарче, и слой за слоем они стаскивали с себя вожделенные прежде одежды – пока не очутились полуголыми, мокрыми от пота и черными от пыли, как горняки только что из забоя. На смену голоду пришла жажда. Анкран отмерял из двух бутылей мутную, с гадким привкусом воду куда более ревниво, чем припасы на палубе «Южного Ветра».

Прежде их тоже одолевал страх. Ярви не мог припомнить и дня, когда бы он не боялся. Но тогда это был тягучий страх перед морозом, голодом и усталостью. Сейчас их пришпоривал жестокий наездник. Страх перед острой сталью, острыми клыками банийских псов, и самым острым из всех – мстительным гневом бывшей хозяйки.

Они тащились, сбивая ноги, пока не стало так темно, что Ярви перестал различать поднесенную к лицу ладонь. Отче Месяц и все его звезды потонули во мгле, и беглецы молча забились в расселину среди камней. Ярви провалился в зыбкое подобие сна, чтобы, как показалось, через пару минут его встряхнули и подняли. С первым лучом рассвета, в синяках и ссадинах, он опять устремился вперед, окутанный обрывками ночных кошмаров.

Двигаться дальше – вот о чем думали все. Мир умалился до голой каменистой полосы между их сапогами и преследователями, и это пространство неуклонно сжималось. Какое-то время замыкающий Ральф волок за собой на веревках пару овечьих шкур – старый браконьерский трюк, призванный сбить со следа собак. Собаки оказались умней. Скоро каждый из беглецов покрылся синяками, порезами, каждый обдирал кожу после сотни падений, ну а Ярви, с его одной здоровой рукой, приходилось труднее других. Однако всякий раз, когда он спотыкался и падал, рядом вырастал Анкран, протягивал сильную руку и помогал ему встать. Помогал двигаться дальше.

– Спасибо, – сказал Ярви, потеряв счет падениям.

– Тебе еще выпадет случай со мной расплатиться, – ответил Анкран. – В Торлбю, если не раньше.

С минуту они шаркали в неловком молчании, затем Ярви произнес:

– Прости меня.

– За то, что свалился?

– За то, что я сделал на «Южном Ветре». За то, что сказал Шадикширрам… – Его передернуло при воспоминании о том, как бутылка с вином грохнула о голову Анкрана. Как его лицо хрустнуло под сапогом капитана.

Анкран исказился в гримасе, ощупывая языком дыру на месте передних зубов.

– Больше всего на этом корабле я ненавидел не то, что сотворили со мной, а то, что заставляли творить меня. Нет. Не так. То, что я сам натворил. – Он остановился, придержал Ярви и сказал, глядя ему в глаза: – А ведь прежде я считал себя добрым человеком.