Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

• Название: Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны
• Автор: Джо Аберкромби
• Жанр: Героическая фантастика
• ISBN: 978-5-04-156536-7

Полное издание трилогии «Море Осколков» легенды фэнтези Джо Аберкромби. Принц Ярви, младший сын короля Гетланда, выбрал путь Служителя – мудреца, сидящего не на троне, но подле него. Но Рок распорядился иначе. И Ярви – юноша с одной рукой – не король, но «полкороля» – вынужден занять отцовский престол. Столкнуться не только с крушением надежд, но и с ложью, жестокостью и предательством. Очутившись в обществе изгоев, Ярви станет тем человеком, кем должен стать. Держи меч в руке, отомсти за отца. Смотри, как другие сражаются со смертью. И помни: враги – цена твоего успеха. За мечтами о подвигах следует ненависть и война. Но пока ты жива, судьба – в твоих руках, и чем хуже шансы, тем больше слава. Колючка Бату, женщина на войне: хороший боец, свидетель интриг и орудие мести. Груба, опасна, мстительна… но ранима. Говори негромко, улыбайся мило. Собери друзей, держи меч под рукой. Большинство проблем решит правильное слово. Сталь же отлично решит оставшиеся. Тровенланд разорен. Его король убит, а принцесса Скара вынуждена бежать из замка. Как вчерашней избалованной леди стать сильной королевой-воительницей, победить закулисные интриги, возродить родные земли?

---

– Шерсть, – пролепетал Анкран, поднимая еще клок. – Здесь проходили овцы.

Ральф вырвал комок у него из пальцев.

– Куда их гнали?

– На юг, – заявил Ярви.

– Откуда ты знаешь?

– Мох растет с подветренной, западной стороны деревьев.

– Овцы означают тепло, – сказал Ральф.

– Овцы означают еду, – сказал Джойд.

Ярви ничего не сказал. Овцы означают людей, а люди могут быть настроены по-разному. Но чтобы оценить выбор, нужно, чтобы было из чего выбирать.

– Я останусь с ней, – объявил Анкран. – Если получится, приведите подмогу.

– Нет, – отозвался Джойд. – Мы идем вместе. Теперь мы все – одновесельники.

– Ее кто понесет?

Джойд пожал плечами:

– Раз надо таскать мешки – не хнычь, а начинай перетаскивать. – И он просунул руки под Сумаэль и, поднимая ее, скорчил гримасу. Лишь самую малость запнулся, а потом приткнул подергивающееся лицо девушки к своему плечу и без лишних слов, с высоко поднятой головой, тронулся в путь на юг. Сейчас она – невелика тяжесть, но голодному, промерзшему и усталому – такому как Ярви – это казалось невероятным подвигом.

– Я пожил на свете. – Ральф оторопело пялился на спину Джойда. – Но такой замечательной картины отродясь не видал.

– Я тоже. – Ярви встал на ноги и споро посеменил следом. Как теперь у него хватит совести жаловаться, колебаться и медлить, когда прямо перед ним такой пример силы и стойкости?

Как на это хватит совести у любого из них?

Доброта

Они сбились в кучу в промозглом подлеске и глядели на хутор.

Одна постройка была каменной и до того древней, что просела глубоко в землю. Над занесенной сугробами крышей вился тонкий гребешок дыма. У Ярви наполнился слюной рот и поползли мурашки, когда воспоминания о тепле и ужине проступили из тумана. Другая постройка, хлев, откуда нечасто и приглушенно блеяли овцы, была, кажется, перевернутым корабельным остовом, хотя как его затащили так далеко в глубь суши, нельзя было и представить. Остальные, сараи из нетесаных бревен, почти целиком скрылись под навалами сугробов, а промежутки меж ними перекрывала изгородь с заостренными кольями.

У самого входа, возле лунки во льду сидел закутанный в мех маленький мальчик, подперев парой палок свою удочку. Время от времени он шумно сморкался.

– Мне не по себе, – шепнул Джойд. – Сколько их там? Мы ничего не знаем о них.

– Зато знаем одно: они люди, а людям верить нельзя, – добавил Ничто.

– Мы знаем, что у них есть одежда, еда и пристанище. – Ярви посмотрел на Сумаэль, сгорбившуюся под всем тряпьем, каким они могли поделиться – довольно немногим. У нее стучали зубы – так сильно ее трясло, губы иссиня-серые, как сланец, веки то поникнут, сомкнутся, то распахнутся и снова поникнут. – У них есть то, без чего нам не выжить.

– Значит, все просто. – Ничто размотал ткань с рукояти меча. – Последнее слово за сталью.

Ярви выкатил на него глаза.

– Ты убьешь этого мальчишку?

Ральф неуютно поерзал плечами. Ничто своими только пожал.

– Если встает вопрос – его смерть или наша, тогда да, я убью и его, и любого, кто там попадется. И пополню ими ряды своих сожалений. – Он приподнялся, но Ярви ухватил мечника за драную рубаху и притянул обратно. И обнаружил, что смотрит в его суровые, бесстрастные, серые глаза. В упор те ничуть не казались менее сумасшедшими. Совсем наоборот.

– То же относится и к тебе, поваренок, – прошептал Ничто.

Ярви сглотнул, но не отвел взгляд и руку не разжал. На «Южном Ветре» Сумаэль рисковала ради него жизнью. Время расплачиваться. Вдобавок он уже устал быть трусом.

– Сперва попробуем поговорить. – Он встал, пытаясь придать себе облик, менее схожий с жалким оборвышем в беспросветном отчаянии – и у него ничего не вышло.

– Как только они тебя кончат, – поинтересовался Ничто. – Слово будет за сталью?

Ярви выдавил пар вместе со вздохом.

– Пожалуй. – И поплелся вниз, навстречу строениям.

Кругом все тихо. Ни одной живой души, кроме этого мальчика. Ярви остановился, не дойдя до него дюжины шагов.

– Эй.

Парнишка подскочил, сбивая удочку. Спотыкаясь, отпрыгнул и чуть не упал, а потом побежал к дому. Ярви оставалось лишь ждать и трястись от холода. От холода и страха перед тем, что будет дальше. Народ, живущий в таком жестоком краю, избытком доброты наверняка не страдает.

Те высыпали из каменного дома, словно пчелы из разрушенного улья. Он насчитал семерых: все закутаны в теплые шубы, и каждый с копьем. У троих, взамен металлических, наконечники из камня, но и эти целят решительно и непреклонно. Без единого звука его проворно обступили полукругом, наставив копья.

Ничего не поделать. Ярви лишь поднял руки, скинув обмотки из замызганной парусины, молча взмолился Отче Миру и сдавленно каркнул:

– Помогите мне.

Фигура посередине воткнула древко копья в снег и медленно подошла к Ярви. Откинула капюшон, явив копну соломенно-серых волос и лицо в глубоких морщинах от бесконечных невзгод и ненастий. С минуту она рассматривала гостя.

А потом ступила вперед и, прежде чем Ярви в страхе успел отдернуться, раскинула руки и крепко его обняла.

– Я – Шидуала, – сказала она на языке моря. – Ты один?

– Нет, – прошептал он, борясь со слезой облегчения. – Со мной мои одновесельники…

В доме у них было тесно, низко и не продохнуть от пота и запаха дыма. И это был настоящий дворец. Из почерневшего деревянного котелка, отшлифованного за годы использования, накладывали жирную тушеную баранину с корешками. Ярви хватал кусочки пальцами – еды чудесней он не пробовал никогда. Вдоль кривых стен шли лавки, по одну сторону от шкворчащего очага сидели Ярви и его друзья, а по другую – хозяева: Шидуала, четверо мужчин – он посчитал их ее сыновьями, и мальчишка с проруби, который пялился во все глаза на Сумаэль и Джойда, словно те – эльфы и вышли прямо из древних сказаний.

В его прошлом, в Торлбю, эти люди жили бы за пределами нищеты. Сейчас же изба ломилась от роскоши. На стенах висели деревянные и костяные орудия, хитроумные и замысловатые приспособления для охоты, рыбной ловли, рытья укрытий и добычи пропитания во льдах. Шкуры волков, медведей, тюленей и козлов лежали повсюду. Один из хозяев, мужик с густой бурой бородой, поковырял в котелке и вручил Джойду миску добавки, на что здоровяк ответил благодарным кивком и тут же принялся уплетать, прикрыв глаза от восторга.

Анкран наклонился к нему:

– По-моему, мы съели весь их ужин.

Джойд застыл, не вынув изо рта пальцы, а бородатый мужик рассмеялся и, свесившись через очаг, хлопнул его по плечу.

– Простите, – сказал Ярви, отодвигая миску.

– По-моему, вы голодней, чем мы, – произнесла Шидуала. На языке моря они говорили немного странно. – И идете на диво окольным путем.

– Мы направляемся в Вульсгард из земель племени баньи, – ответил Анкран.

Женщина обдумала его слова.

– Тогда ваш путь на диво прям, хотя и крайне необычен.

Ярви был с нею согласен.

– Знай мы наперед о том, как он труден, выбрали бы другую дорогу.

– Так и случается, когда выбирать уже поздно.

– А теперь нам остается только идти до конца.

– Так и случается, когда выбирать уже поздно.

Ничто придвинулся к Ярви и зашептал своим хриплым, стертым в песок голосом:

– Не верю я им.

– Он хочет поблагодарить вас за гостеприимство, – поспешно озвучил Ярви.

– Мы все благодарим вас, – сказал Анкран. – И богов вашего жилища.

Ярви смахнул золу со вставленного в очаг молитвенного камня:

– И Ту, Что Выдыхает Метель.

– Хорошо речено и хорошо принято. – Шидуала прищурилась. – Там, откуда ты родом, она – одна из малых богов?

Ярви кивнул.

– Но у вас она – среди высоких?

– Как и многое другое, боги кажутся больше с близкого расстояния. Здесь Та, Что Выдыхает Метель, извечный наш спутник.

– Поутру мы воздадим ей первую молитву, – сказал Анкран.

– Разумно, – сказала Шидуала.

– А вторую – вам, – сказал Ярви. – Вы спасли нам жизнь.

– Здесь все живое обязано стоять друг за друга. – Она улыбнулась, и бороздки на ее лице напомнили Ярви мать Гундринг, и на миг он затосковал по дому. – Любому из нас хватает и одного врага – зимы.

– Мы понимаем. – Ярви поглядел на Сумаэль – ее приткнули поближе к огню. Закрыв глаза, девушка покачивалась под одеялом. На ее лицо вернулись почти все прежние краски.

– Можете перезимовать вместе с нами, до наступления тепла.

– Я не могу, – хрипло произнес Анкран, на его лице набухли желваки. – Я должен попасть к семье.

– А я – к своей, – добавил Ярви, пусть его и подгоняла нужда не спасти, а убить своих родичей. – Мы продолжим путь. Правда, у вас есть много вещей, без которых нам будет худо…

Шидуала оценила их печальный расклад и заинтересованно приподняла брови.

– Есть, есть. Можем с радостью их обменять.

При слове «обменять» ее сыновья заулыбались и согласно кивнули.