Лиланд Модезитт - Инженер магии

• Название: Инженер магии
• Автор: Лиланд Модезитт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014735-X

Это — мир вечной войны Черных и Белых магов.

Мир великой войны хаоса и порядка.

Только — в войне этой магию Порядка подчинили себе Черные... а воистину, может ли быть по-иному, если Черная Магия — плоть плоти и кровь крови ритуального искусства?

Белым же достался на долю Хаос. И воистину, кто поспорит с этим, если Белая Магия — свободное, творящее будущее искусство?

Какою же будет в ТАКОМ мире доля юноши из «черной» страны, обладающего «белым» даром строить машины? Юноши, изгнанного из «Порядка» в «Хаос» — и построившего там свой собственный «островок Порядка»?

Каким же станет жребий единственного черного МАГА-ИНЖЕНЕРА, коему суждено сделать НЕМЫСЛИМОЕ — защитить Земли Тьмы от нашествия Сил Света?..

---

— А это что? — Лидрал указывает на корму.

— Винт. Вроде крыльев ветряка, только толкает воду.

— Не понимаю — как он действует?

— Когда он вращается, — поясняет Доррин, — корабль отталкивается от воды и движется в этом направлении. Я смастерил его, чтобы посмотреть, сработает ли эта идея. Правда, было бы лучше, будь у меня побольше резины для шнура, но где ее взять? Резину делают только в Наклосе тамошние друиды.

— Я слышала. Хотя сама так далеко на юг не заезжала.

— Когда я построю корабль в натуральную величину, у него будет настоящий двигатель.

— Двигатель?

— Машина, которая будет вращать винт, как эта резинка.

— Но с резинкой вроде бы проще.

— Да, однако она годится только для модели, а никак не для настоящего судна.

— А почему ты хочешь продать эту вещицу?

— Я сделал другую, получше. Не на резинке, а на стальной пружине.

— Ты меня изумляешь.

Доррин молчит, уставясь на грубые половицы.

— Ты работаешь в кузнице. Ты целитель и делаешь прекрасные игрушки...

— Модели.

— Пусть... Неважно, — она умолкает, а потом спрашивает: — Почему ты мне писал?

— Потому... потому что я о тебе думал.

— Присядь-ка рядом. Пожалуйста.

Доррин садится на краешек койки и Лидрал тут же придвигается к нему поближе.

— Я приехала повидать тебя. Не затем, чтобы заработать. И не затем, чтобы вести учтивые разговоры.

— Я знаю. Просто чувствую себя... слишком молодым...

Не дав юноше договорить, она заключает его в удивительно крепкие объятия, и он чувствует тепло ее губ.

— Я скучал по тебе, — говорит Доррин после долгого поцелуя.

— Я тоже. И не настолько уж я старше тебя. Во всяком случае, для любви наша разница в возрасте не помеха.

— Но...

— Посмотри на меня так, как смотришь, когда ты занят исцелением.

Доррин и без того видит, как глубоко укоренена в ней гармония.

— Теперь ты понимаешь?

Он крепко обнимает ее, и их губы сливаются вновь. Как и их тела. И их души.

LXX

— Ты невозможен... После такой ночи... — губы Лидрал касаются губ Доррина.

— Эта ночь была только началом.

В дверь стучат. Доррин поднимает голову. Стук повторяется.

— Это Рейса. Если вы, голубки, способны оторваться ненадолго друг от друга, то, может, встанете и прогуляетесь на гору? Я забыла предупредить, что сегодня Ночь Совета.

— Ночь Совета?

— Праздник. Скоро начнут пускать фейерверки.

Доррин с Лидрал переглядываются и покатываются со смеху.

— Фейерверки... Нам тут только фейерверков и не хватает... — бормочет Лидрал, натягивая рубаху.

— А что, — говорит Доррин, — по-моему, под фейерверк совсем неплохо было бы...

Лидрал запускает в него сапогом, но он уворачивается.

— Ладно, раз одно с другим не совместить, выйдем на морозец и посмотрим, что тут у них за фейерверки.

Доррин нарочито стонет, однако надевает рубашку и натягивает сапоги. Когда оба уже одеты, он берет ее лицо в ладони и припадает к ее губам.

— Считай это первым залпом.

Рейса с Петрой стоят на вершине холма, откуда видны замерзшая река и гавань.

— А, отважились-таки вылезти на холод?

— Э... да... — запинаясь, отвечает Доррин.

Женщины обмениваются понимающими взглядами. Доррин заливается краской.

Взлетает сигнальная ракета. Вспышка света на миг очерчивает четкие тени облетевших деревьев. Лед на реке Вайль сверкает, как серебро.

— Красиво, — голос Лидрал едва слышен за треском разрывающихся ракет. — А в честь чего все это?

— Празднуют юбилей основания Совета. Правда, если они не найдут способа противостоять Белым магам, Совет протянет недолго.

Доррин старательно размышляет о ракетах: что приводит их в движение и не может ли энергия черного пороха заставлять работать машины?

Очередная ракета с треском взрывается, осыпая бархатную ночь дождем алых искр.

— Маги не торопятся, — медленно произносит Лидрал. — Они осмотрительны и никогда не действуют нахрапом. Но зато когда начинают действовать, предпринимать что-либо, как правило, уже поздно.

Следующая ракета распускается золотистым цветком. Доррин сжимает руку Лидрал, и та отвечает на его пожатие. Небо над гаванью снова озаряется вспышкой. Рейса заходится в кашле.

— Пойду-ка я домой, — говорит она. — Что-то слишком холодно.

Остальные молча дожидаются пуска последней ракеты.

— Глупо устраивать фейерверки зимой, — замечает Петра, притопывая озябшими ногами перед тем, как повернуть к дому. — В такую стужу только под одеялом и прятаться.

Лидрал и Доррин, переглянувшись, зажимают рты, чтобы не покатиться со смеху.

— Доброй ночи, Петра, — говорит Лидрал, когда они подходят ко двору. — Поблагодари мать за то, что она рассказала нам про фейерверки.

— И вам доброй ночи, голубки, — тепло отзывается Петра перед тем, как исчезнуть за дверью кухни.

— Она славная, — Лидрал вновь сжимает руку Доррина, и они идут по промерзшему двору к его комнате.

— Да, славная. Но ты у меня особенная.

— Вроде фейерверка?

Они снова смеются.

— Мне холодно, — говорит Лидрал, заворачиваясь в стеганое одеяло.

— Может, тебе еще фейерверк требуется?

Их губы снова встречаются.

Фейерверк...

LXXI

Доррин и Лидрал стоят у сарая, на холодном, но ярком утреннем свете.

— Хочешь взять Меривен? — спрашивает он.

— Твою драгоценную кобылу? — она двусмысленно усмехается. В ответ Доррин быстро наклоняется и швыряет в нее пригоршню колючего снега.

— Ты!.. — она бросается к нему и подставляет губы для поцелуя. Он закрывает глаза, наклоняется к ней... и кубарем летит в утоптанный снег. Доррин хохочет. Лидрал подбегает и протягивает ему руки в рукавицах, однако вместо того, чтобы встать, юноша валит ее вниз, себе на колени. Они целуются снова... и снова. Потом он встает, легко поднимая Лидрал.

— А ты силен! С виду и не скажешь.

— Это благодаря работе в кузнице. Так тебе нужна Меривен?

— Нет. Я возьму пони, которого купила.

— Чем сегодня займешься?

— Торговыми делами. Посмотрю, нельзя ли здесь приобрести недорого что-нибудь путное на продажу. У меня на такие вещи чутье. В торговле оно значит не меньше, чем в кузнечном деле.

Доррин открывает дверь сарая. Держась за руки, они заходят внутрь и снова целуются.

— Тебе что, не надо к целительнице? — говорит Лидрал, слегка отстраняясь.

— Еще как нужно, — вздыхает он. — Опять иметь дело с голодными детишками и сломанными костями.

— Сломанными костями?

— Да, причем всегда женскими. Бедняжки уверяют, что это несчастные случаи, но я-то знаю: они врут. Их бьют мужья. Время нынче тяжелое, и они срывают злобу на беззащитных.

— И ты ничего не можешь поделать?

— А что? Они ведь не уйдут от своих мужей. Куда им податься, особенно в такую зиму? Женщины терпят, а мужчины безобразничают еще пуще. Так уж повелось... Взять хоть тебя — ты одеваешься и ведешь себя, как мужчина. А почему ты не можешь быть торговцем, во всем оставаясь женщиной?

— Мне думается, потому, что люди до сих пор боятся Предания.

Доррин вручает ей потертую коричневую попону, а когда Лидрал набрасывает ее на спину серого пони, умело прилаживает седло и затягивает подпругу.

— Ишь ты! Со времен нашей первой встречи ты в этом поднаторел. И не только в этом, — ухмыляется Лидрал.

Доррин заливается краской.

— А вот краснеешь ты так же, как и раньше... Я могла бы справиться и сама. Мне доводилось заниматься этим до того, как ты вообще узнал, что такое лошадь.

— Знаю, конечно, справилась бы. Мне просто нравится делать это для тебя.

Вручив ей поводья, Доррин начинает седлать Меривен, но неожиданно восклицает:

— Тьма!

— Что случилось?

— Посох забыл. Надо будет его забрать, — говорит он, надевая на Меривен недоуздок.

— А ты знаешь, что это тебя выдает?

— Что?

— Недоуздок. Говорят, никто из великих не использовал удила. Отец рассказывал, что и Креслин тоже.

— А откуда он знает?

— По семейным поверьям, Креслин когда-то нанимался к нашему давнему предку охранником. Вот почему Фрейдр так рьяно обихаживает в Джеллико Белых, — она усмехается. — Толку-то...

— Нам, наверное, пора, — говорит Доррин, глядя на дверь сарая. Она тянется к нему, и они снова целуются.

— Потом... — задыхаясь, шепчет Лидрал.

— Обещаешь?

Она молча улыбается. Доррин открывает дверь и смотрит ей вслед, пока она не сворачивает с главной дороги. Тогда юноша выводит Меривен и закрывает дверь.

— Поехали, — говорит юноша, щелкая поводьями. — Надо поспешить, а то Рилла будет недовольна.

LXXII

Оглядев сарай, но не увидев нигде серого пони Лидрал, Доррин быстро расседлывает Меривен и спешит в свою комнату, где снимает рубашку, заляпанную, когда он смешивал мед с пряностями. Теперь ее нужно стирать, а зимой, в стужу, это занятие не из приятных. Вздохнув, юноша натягивает рубаху, в которой работает в кузнице, размышляя при этом о фейерверках и о том, удастся ли ему разжиться каммабарком или черным порохом. А коли удастся, где все это хранить? Может, в старом погребе, что ниже по склону от домика Риллы?