Лиланд Модезитт - Магия Отшельничьего острова

• Название: Магия Отшельничьего острова
• Автор: Лиланд Модезитт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012628-Х

Это — мир вечной войны Черных и Белых магов.

Мир великой войны хаоса и порядка.

Только — в войне этой магию Порядка подчинили себе Черные... а воистину, может ли быть по-иному, если Черная Магия — плоть плоти и кровь крови ритуального искусства?

Белым же достался на долю Хаос. И воистину, кто поспорит с этим, если Белая Магия — свободное, творящее будущее искусство?

Черные маги поселились на острове Рекласс, а тех, кто не стремится к совершенству, кому наскучил извечный порядок, изгоняют на континент, в царство Белой Магии. Одним из таких изгнанников оказывается юноша Леррис, который сам не знает своей истинной магической природы и которому суждено потрясти до основания Царство Хаоса...

---

За первым перекрестком Гэрлок перешел на рысь, а потом и на шаг.

— Хорошая лошадка, — я потрепал его по холке, стараясь не задеть рубец от кнута.

Пони фыркнул.

— Согласен, мне они тоже не понравились.

Я оглянулся на дорогу. С такого расстояния ворота виделись темным пятном, но было ясно, что никакие всадники нам вдогонку не скакали. Поток путников и подвод по-прежнему двигался в одном направлении, вливаясь под арку между башнями.

Лишь теперь, переведя дух, я понял, что до сих пор судорожно сжимаю посох, который больше не был теплым на ощупь. Зато оказалось, что дополнительная ременная петля лопнула — видать, когда я вырвал посох, чтобы защититься от стражника. Кое-как связав оборванные концы, я приладил посох на место. Покончив с этим, я посмотрел на дорогу и увидел чуть ли не перед самым носом выветренный прямоугольный каменный столб с надписью: «Хрисбарг — 40 к.».

Усевшись поровнее и взявшись за поводья, я направил пони под уклон, в направлении Хрисбарга.

Стоило отметить, что событий с утра произошло гораздо больше, чем можно было ожидать. Подвергнуться нападению грабителя, герцогского стражника... Не слишком ли много для одного неполного дня? Это при том, что у меня нет точного представления, куда держать путь. Хотя этот Хрисбарг, вроде бы, находится там, откуда можно попасть к Рассветным, а в конечном счете и Закатным Отрогам.

Поднимут ли стражники из Фритауна шум из-за случившегося у ворот? Не захотят ли они отыграться на других членах группы? Впрочем, остальные могли покинуть город, пока я торговался с Керкласом насчет лошади.

Конечно, мне стоило бы выбраться из Фритауна, не поднимая такого шума. Случившегося не изменишь, но эта история грозила аукнуться впоследствии, в самое неподходящее время.

Вот с такими мыслями и пустились мы с Гэрлоком в долгий путь к Хрисбаргу.

По дороге стучали копыта, а над ней, суля нешуточный дождь, сгущались тучи.

XX

Жалкие угольки, тлеющие в камине, не могут наполнить теплом общую залу, но доброжелательная улыбка человека в белом кажется согревающей.

— Хозяин! — окликает он. — Нельзя ли растопить камин пожарче?

Сидящая в полутьме за угловым столиком женщина смотрит на вышедшего вперед кряжистого, пузатого трактирщика в бесформенных штанах, поношенной тунике и заляпанном полотняном фартуке.

— Прошу прощения, мой господин, но у нас нет ни дров, ни угля. Никакого топлива, кроме той малости, что уже горит. Черные ублюдки отрезали нас от поставщиков, и простому люду приходится мерзнуть.

Немногочисленные посетители реагируют одобрительным гомоном

— Тогда принеси мне камней.

— Камней?

— Ну да, камней. Ты ведь хочешь, чтобы в трактире стало теплее?

Недоумевающий трактирщик кланяется и пятится. Улыбчивый человек в белом оборачивается к сидящей рядом с ним женщине, лицо которой скрыто под вуалью, и что-то ей говорит. Так тихо, что даже стоящей совсем рядом прислужнице не удается ничего разобрать.

У кухонной двери толстяк-трактирщик обменивается парой слов с молодой беременной женщиной. Она исчезает, а он остается в дверях, таращась в холодную, полутемную залу.

Сидящая в углу женщина подается вперед. Капюшон ее плаща откидывается, открывая чистые линии юного лица и рыжее пламя волос.

Какой-то худощавый мужчина, ухмыляясь в нечесаную бороду, встает из-за своего стола и направляется к ней. Рука его касается рукоятки засунутого за пояс ножа.

Рыжеволосая поднимает на него глаза.

— Вижу, милашка, что тебе нужен мужчина, — произносит неряшливый бородач.

— Если и нужен, то не такой, как ты.

Никто в трактире не обращает на эту сцену ни малейшего внимания.

— Ах ты наглая потаскушка! Вздумала грубить, вот как?

— Ничего подобного, — невозмутимо отзывается рыжеволосая, глядя сквозь него. — Я только указала на очевидное.

Однако ее спокойная уверенность не смущает навязчивого бородача, который тянется за стулом.

— Я тебя не приглашала, — замечает девушка.

— Обойдусь без приглашения, — рычит он, окидывая ее похотливым взглядом, и садится рядом.

Ее посох и нога приходят в движение одновременно.

И стул и бородач падают на посыпанный песком дощатый пол.

— Сука! — он тянется за ножом.

Она заносит посох. Удар! — и любитель цепляться к женщинам лежит ничком.

— Эй, мне тут не нужны драки! — кричит трактирщик, подбегая к упавшему.

— Ты прав, драки ни к чему, — кивает рыжеволосая. — Когда этот идиот очухается, посоветуй ему впредь быть поосторожнее.

Трактирщик волочет потерявшего сознание человека к двери, а девушка садится и спокойно доедает свой хлеб и сыр.

Темноволосая женщина под вуалью кивает человеку в белом. Тот улыбается и кивает в ответ.

Тем временем беременная служанка возвращается в залу, с трудом волоча корзину, полную мокрых камней.

— Камни, мой господин. Как было велено.

— Будь добра, сложи их на каминную решетку.

Служанка повинуется, посматривая то на стройного чело века в белом, то на пузатого хозяина.

— Спасибо, красавица. Держи!

Служанка получает серебреник. Глаза ее округляются. Кланяясь, она ловко прячет полученную монету в потайной карман.

— Премного благодарна, мой господин.

Человек в белом встает и, повернувшись к столикам, произносит:

— Сдается мне, всем вам довольно зябко. Вот вы, — он указывает на три фигуры за столиком у стены, — как мне кажется, намокли под холодным дождем, да и другим не намного легче. Хотите согреться? Я вам это устрою.

Он поворачивается к разложенным на каминной решетке камням и делает неуловимый жест. Раздается шипение, над решеткой вспыхивает белое пламя. Все — даже рыжеволосая девица в углу — вздрагивают. Воцаряется полная тишина.

Когда белое пламя опадает, становится видно, что камни превратились в равномерно горящие уголья. По помещению начинает распространяться приятное тепло.

Темноглазая женщина с вуалью поднимается и направляется к столику рыжеволосой.

— Лорд Антонин и я просим тебя присоединиться к нам.

— Зачем? — спрашивает рыжеволосая.

— Стоит ли обсуждать это здесь? — отзывается незнакомка, с улыбкой посматривая на посох.

— И то сказать, — улыбнувшись в ответ, рыжеволосая встает.

— Меня зовут Сефия, а это лорд Антонин, — представляет себя и своего спутника женщина в вуали.

— Будь нашей гостьей, — предлагает Антонин.

— С чего бы это? — интересуется рыжеволосая.

— А почему бы и нет? — отвечает лорд в белом. — У тебя наверняка есть вопросы, а у нас, возможно, на некоторые из них найдутся ответы.

Рыжеволосая присматривается к Сефии и приходит к выводу, что та, несмотря на прекрасную фигуру, старше, чем кажется с первого взгляда. В уголках глаз заметны морщинки, а щеки явно нарумянены.

— Ну раз так, то спрошу: зачем вам потребовалось демонстрировать свою силу? И что вам нужно от меня? — говорит она наполовину шутливо, наполовину с вызовом.

— Дело есть дело. Как думаешь, юная леди, может ли внешность действительно быть обманчивой?

— Продолжай, — говорит рыжеволосая.

— Продолжу. По-моему, поступки красноречивее слов. Некоторые из собравшихся здесь промокли и продрогли. Согрела ли их хваленая добродетель Отшельничьего? Сумеет ли трактирщик разжечь огонь в камине теплом своего сердца?

— Это затасканный довод, Антонин. Один хороший поступок еще не делает человека хорошим. Как и один неправильный не превращает в злодея.

Наружная дверь распахивается. В помещение врывается влажный холодный ветер, но дверь тут же захлопывается.

— И все же поступки красноречивее слов, — настойчиво звучит мелодичный голос Антонина — Скажи мне, чем плохо обогреть замерзающих?

— Мне не нравятся ответы, представляющие собой вопросы, — говорит рыжеволосая. — Как насчет прямого ответа?

Антонин, словно находя подобную прямолинейность излишней, пожимает плечами и смотрит собеседнице в глаза.

— Что толку от добрых помыслов, если они не воплощаются в добрые поступки? Ох, прости, — спохватывается и усмехается он. — Привычка... Но я попробую сказать по-другому. Чистоплюи от магии, такие, как Мастера Отшельничьего, учат, будто форма магии сама по себе имеет отношение к добру или злу. По их мнению, использование магии хаоса хотя бы для обогрева тех, кому грозит смерть от холода, или для пропитания тех, кому грозит смерть от голода, способствует умножению зла — вне зависимости от намерений того, кто к этой магии прибегает. Мне же подобные рассуждения представляются сомнительными. Разве человеческая жизнь не дороже ярлыка? — он снова пожимает плечами. — Я прошу тебя подумать об этом. Подумать о нищих, которых ты видела на холодных улицах. Ну, а заодно раздели нашу трапезу.