Элис Робб - Зачем мы видим сны. Преобразующая сила осознанных сновидений

• Название: Зачем мы видим сны. Преобразующая сила осознанных сновидений
• Автор: Элис Робб
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-18587-6

Осознавать свои сны – все равно что получить доступ к источнику ранее недоступных фантазий, сигналов из подсознания и творческих решений задач, считает журналист New York Magazine Элис Робб. В этой книге она представляет подробный обзор новой науки о сновидениях – объективное, современное исследование значения и цели наших ночных видений… Научившись управлять жизнью во сне, вы сделаете свою жизнь наяву более яркой, здоровой и счастливой.

---

Пытаясь найти объяснение увиденному, Асерински предположил, что испытуемые на самом деле бодрствовали, хотя их глаза оставались закрытыми. Даже такие ученые, как Клейтман, который всю жизнь занимался исследованием сна, всегда исходили из предположения, что во сне мозг попросту отключается. Асерински подождал, пока заснет очередной доброволец, вошел в лабораторию, когда глаза спящего начали двигаться, и заговорил с ним. Мужчина не реагировал. «Не было никаких сомнений, что испытуемый спал, хотя ЭЭГ показывала, что он бодрствует».

Исключив самое очевидное объяснение, Асерински позволил себе высказать другое, более интересное. Возможно, эти «старинные рассказы», связывающие движения глаз со сновидениями, на самом деле правдивы. Он вспомнил знаменитое описание ворона, сделанное Эдгаром Аланом По: «…глаза его смотрят так, будто глаза мечтающего дьявола».

В одну из ночей Юджин разбудил Армонда в тот момент, когда его глаза быстро двигались, и спросил, о чем тот думал. «Я сказал ему, что видел сон, когда он меня разбудил, – вспоминает Армонд. – Он попросил рассказать содержание сна. Это был отрывок, связанный с цыплятами. Он считал, что это очень интересно. Он был очень доволен. Говорил о великих открытиях и скромных предпосылках к ним».

Асерински начал будить испытуемых в разные моменты ночного сна и спрашивал, могут ли они вспомнить, что им снилось. Если он будил добровольца, когда полиграф не регистрировал активности, а глаза оставались неподвижными, человек обычно не мог вспомнить свой сон. Но если человек просыпался в период, как называл его Асерински, сна «с быстрыми движениями глаз», то обычно вспоминал один или два сновидения – подробные и связные истории. (Асерински хотел назвать эту фазу сном «с дергающимися глазами», но опасался насмешек, «связанных с популярным сленговым значением слова jerk – чудак, псих. «Будь я посмелее, – писал он, – сегодня мы называли бы этот сон JEM».) Однажды глаза одного из спящих начали сильно дергаться, он бормотал что-то нечленораздельное, а полиграф словно сошел с ума. Проснувшись, испытуемый сказал, что находился во власти ужасного ночного кошмара.

Асерински опубликовал результаты своих исследований в 1953 г. в журнале Science, и открытие «быстрого» сна стало предвестником новой эры в исследовании сна и сновидений[93]. «Я всегда чувствовал, что это прорыв, – однажды сказал исследователь сна Уильям Демент. – Этим движениям глаз, похожим на движения глаз во время бодрствования, было не место во сне… Это открытие изменило науку о сне, превратив ее из медленной пешей прогулки в увлекательное путешествие, за которое решительно взялись лаборатории и клиники по всему миру».

Но прогресс был недостаточно быстрым, чтобы принести какую-либо пользу первооткрывателю; когда Асерински заканчивал свою диссертацию, области знаний, дорогу к которой он открыл, еще не существовало. Его младший коллега, Демент, основал Центр исследований сна в Стэнфордском университете и стал знаменитостью – на его счету сотни публикаций и даже эпизодическая роль в комедии «Лунатики» (Sleepwalk with Me)[94]. Тем временем Асерински, испытывавший материальные трудности, устроился, как вспоминал Армонд, на «первую попавшуюся работу» – в Бюро рыболовства в Сиэтле, где изучал влияние электрического тока на косяки рыб, а затем до конца карьеры работал во второразрядных университетах. «Он всегда был недоволен тем положением, которое занимал в области исследования сна».

Когда в 1968 г. в Стэнфорд приехал Стивен Лаберж, ученые только приблизились к признанию того факта, что сон – не просто когнитивная черная дыра. Но осознанные сновидения – это было слишком радикально, и сама возможность их существования вызывала сомнения. Исследователи, никогда не сталкивавшиеся с осознанными сновидениями, считали, что все это больше похоже на сюжет фантастического триллера, чем на поддающееся проверке явление. Разве человек может одновременно бодрствовать и спать? Философы и теологи на протяжении нескольких тысяч лет время от времени упоминали об осознанных сновидениях, но вполне возможно, что люди, сообщавшие о таком состоянии, просто бодрствовали; возможен и другой вариант – они лгали. Но Лаберж знал, что осознанные сновидения существуют.

Лаберж родился в 1947 г. в семье офицера ВВС, служившего во Флориде; ребенком он был очень стеснительным и находил убежище в своем богатом воображении[95]. «Я был совершеннейшим интровертом, и у меня полностью отсутствовали социальные навыки», – однажды признался он[96]. Не помогало и то, что семье приходилось каждые несколько лет сниматься с места и переезжать – отца переводили на новое место службы; ко времени окончания школы Лаберж побывал в Алабаме, Флориде, Вирджинии, Германии и Японии. Он научился находить занятия, не требующие компании, развлекал себя фильмами или наборами для химических опытов. Одним из его любимых мест был ближайший кинотеатр, и каждую неделю он с нетерпением ждал демонстрации очередной серии боевика. Однажды, в пять лет, Лаберж проснулся утром после захватывающего сна, он плыл в море, наподобие амфибии, «подводного пирата». Сновидение было таким приятным, что он решил вернуться в него следующей ночью – а потом еще и еще раз, как будто собирался смотреть новые эпизоды одного из своих любимых сериалов. Во время одного из таких снов он вдруг понял, что уже некоторое время не дышит. «У меня было ощущение, что я вижу поверхность океана высоко над собой, и я подумал, что не могу так долго задерживать дыхание! – вспоминал он. – Потом я подумал, что в этих снах могу дышать водой»[97]. Сам того не понимая, Лаберж сделал первые шаги в той области, которая станет делом всей его жизни. Он научился не отключать сознание во сне, управлять содержанием своих сновидений. Но прошло почти двадцать лет, прежде чем он понял, что не все видят во сне связные истории, сюжет которых можно выбирать.

Между тем Лаберж решил, что станет ученым. Он экспериментировал с химическими веществами и мастерил ракеты. «В Германии по какой-то причине не запрещали продавать взрывчатые вещества юным американцам, – рассказывал он. – Я изготавливал все виды взрывчатки»[98]. Он поступил в Университет Аризоны на отделение математики и прошел курс всего за два года. «Я очень спешил, когда учился на бакалавра. Тут нечего учить, думал я. Быстрее, быстрее, быстрее. Зачем?» – позже спрашивал он, посмеиваясь над нетерпением молодости. Лаберж был полон решимости «поскорее стать ученым» и достичь своей цели, поставленной еще в детстве. Ему было всего девятнадцать, когда он получил стипендию Фонда Вудро Вильсона, чтобы работать над докторской диссертацией по химической физике в Стэнфорде.

Лаберж переехал в окрестности Сан-Франциско в середине шестидесятых, и здесь его научная карьера забуксовала. Калифорния была «центром движения хиппи», – рассказывал он, – и я заинтересовался химией человеческой психики». Он увлекся проблемой сознания – загадкой, как крошечное количество химических веществ способно полностью изменить восприятие и породить в сознании новые миры. Лаберж хотел применить свои способности ученого к исследованию психоделических веществ: «Но в то время никто не хотел связываться с этой темой, – с грустью вспоминал он. – Я подходил ко всем профессорам на химическом факультете и говорил: “Я бы хотел изучать химию психоделиков”. Никто не желал даже думать об этом. Это считалось противозаконным. Трагедия»[99].

Поэтому он ушел из Стэнфорда и отдал дань «увлечениям той эпохи»: Юнг, йога, наркотики, трансперсональная психология, «разные течения буддизма», медитация. Он боготворил Боба Дилана и потратил несколько лет, чтобы научиться играть на гитаре. «Я не слишком увлекался группами, но считал себя хиппи», – признавался Лаберж. После всех духовных исканий он пришел к выводу: «Это мои люди».

Лаберж оставил научную работу и устроился химиком в частную компанию; он все дальше и дальше уходил от проторенной дороги. В 1972 г. он приехал на семинар в знаменитом Институте Эсален, который пропагандировал идеи нью-эйдж. Тартанг Тулку, буддист из Тибета, который вел семинар, не знал английского, но языковый барьер не помешал ему передать суть своей философии. Он стоял перед аудиторией и повторял снова и снова: «Это. Сон». Лаберж понял: и сновидения, и реальность могут быть порождением психики. Оба состояния одинаково важны. Этот урок стал для него поворотным моментом, помог понять, как сны могут стать частью его интеллектуального путешествия.

«Возвращаясь автостопом в Сан-Франциско, я чувствовал необычный душевный подъем», – вспоминал Лаберж. Несколько дней спустя его посетило осознанное сновидение – первый раз во взрослой жизни. Он поднимался на гигантскую гору в Гималаях, прокладывая путь через опасные глубокие сугробы, когда вдруг заметил, что на нем рубашка с коротким рукавом. «И тут я понял – все объясняется тем, что я сплю, – писал он. – Я был так восхищен, что спрыгнул с горы и полетел прочь, однако сон исчез, и я проснулся»[100]. Это краткое осознанное сновидение не могло сравниться с удивительными приключениями, которые в конечном счете Лаберж научился вызывать во сне, но его оказалось достаточно, чтобы снова, как в детстве, пробудить интерес к снам и дать представление о возможностях, которые они дают. Он начал изучать буддизм и тибетскую йогу сновидений.