Эндрю Ллойд Уэббер - Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера

• Название: Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера
• Автор: Эндрю Ллойд Уэббер
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-095512-1

Автобиография короля мюзиклов, в которой он решил снять все маски и открыть читателям свою душу. Обладатель премии «Оскар», семи премий «Грэмми» и множества других наград, он расскажет о себе все. Как он создал самые известные произведения, которые уже много лет заставляют наши сердца сжиматься от трепета – «Кошки», «Призрак оперы», «Иисус Христос – суперзвезда» и другие. Остроумно и иронично, маэстро смотрит на свою жизнь будто сверху и рассказывает нам всю историю своей жизни – не приукрашивая и не скрывая. Он анализирует свои поступки и решения, которые привели его к тому, где он находится сейчас; он вспоминает, как переживал тяжелые периоды жизни и что помогло ему не опустить руки и идти вперед; он делится сокровенным, рассказывая, что его вдохновляет и какая его самая большая мечта. Много внимание обладатель премии Оскар уделяет своей творческой жизни – он с теплотой вспоминает десятилетия, в которые театральная музыка вышла за пределы театра и стала самобытной, а также рассказывает о создании своих главных шедевров. Даже если вы никогда не слышали об Эндрю Ллойд Уэббере раньше, после прочтения книги вы не сможете не полюбить его.

---

Все это послужило появлению у нас шутки на его счет. Рядом с нами была квартира, чей владелец летом открывал окно, из которого доносились очень изысканные звуки клавесина. Нам было видно достаточно обстановки, чтобы понять, что в квартире живет не регбист. Мы с Джулианом называли подобные места «домами Доггетта».

Алан предложил мне написать для него «поп-кантату». Его хор уже выступил с двумя такими произведениями и даже записал их: «Daniel Jazz» Херберта Чапелла и «Jonah-Man Jazz» Майкла Херда. Их привлекательность заключалась в том, что они рассказывали библейскую историю в форме легкой поп-музыки. Ничего рискованного, просто немного новизны, чтобы заставить родителей улыбнуться, а класс немузыкальных детей усидеть на месте. Слова не были сильной стороной таких произведений. Так что издательство учебной литературы Novello and Co. хорошенько постаралось. Novello издавали церковную музыку отца и подтвердили ему, что «Daniel Jazz» была их бестселлером.

Итак, 5 марта, если старый дневник не обманывает, я встретился с Аланом. Он объяснил, что хочет вещь, которую бы пела вся школа, но с особыми ролями хора и оркестра. В ней могли быть солисты, но, он повторил, было жизненно необходимо, чтобы были задействованы все, даже те, у кого нет слуха. Избегая вопроса, почему он посчитал меня подходящей кандидатурой для сочинения подобной вещи, он предложил мне сборник стихов «Конго» американского поэта Вашела Линдсея в качестве идеального материала для кантаты. Одно из стихотворений вполне подошло бы как слова для песни для Евровидения. Цитирую: «Rattle-rattle, rattle-rattle, / Bing. / Boomlay, boomlay, boom-lay, BOOM»[10].

«Конго» весь состоял из подобных бессмыслиц, основанных на конголезских песнопениях. Так или иначе, я задавался вопросом, будет ли стихотворение звучать правдоподобно в устах белых учеников элитной платной подготовительной школы в Западном Лондоне. Уверен, детям было бы очень весело с этой гремящей чепухой. В общем, я рассказал Тиму о предложении Алана.

Тим почему-то не был в восторге от мысли написать что-то для кучи школьников восьми-тринадцати лет. В год, когда EMI выпустила «Sgt. Pepper», и после наших мечтаний о Вест-Энде такая работа казалась понижением в должности. Но Тим помнил о своих школьных впечатлениях от оперетт Гилберта и Салливана и особенно от остроумной лирики Гилберта. К тому же понятие «поп-кантата» сочеталось с тогдашними музыкальными веяниями. Нам понравилась идея работать без сценария. Хотя не то чтобы у нас когда-нибудь был опыт работы с ним – Лесли Томас так и не написал ничего для покрывшегося пылью мюзикла «Такие, как мы». Так что мы стали набрасывать идеи. Для начала мы определили, что очередная библейская история – это не классно. Может, что-то из английской истории? Не помню, тогда ли появилась шутка о короле Ричарде I и его менестреле Блонделе, с которой мы долго носились впоследствии. Мы просмотрели все книги по истории, что были, но ничто не захватило нас. Идея с Джеймсом Бондом какое-то время была нашим фаворитом, но вскоре и от нее мы отказались, так как решили, что она устарела, и, в любом случае, нам нужен был сюжет.

Спасение пришло в виде «The Wonder Book of Bible Stories»[11]. Такие книги – отличный материал для мюзиклов. Они экономят время на чтение и поиск темы. Сюжеты в них хорошо пересказаны, буквы большие, и еще в них множество картинок, иллюстрирующих ключевые эпизоды. Тим нашел историю об Иосифе и его разноцветных одеждах. Мне понравилась идея. В ней были заложены основные понятия мести и прощения. История могла бы получиться забавной, особенно, если бы Иосиф казался раздражающей занозой, а в итоге оказалось бы, что он вполне себе ничего. И там был Фараон. Я задавался вопросом, что произойдет, если мы будем нагнетать появление Фараона, и в итоге он окажется Элвисом. Плюс ко всему, у истории был хороший конец: Иосиф воссоединился со своей семьей. В этом не было фальши.

Сначала Алан Доггетт сомневался. Ведь это была бы уже третья библейская кантата. Не могли бы мы придумать что-то более оригинальное? Но он растаял, когда одним вечером я сыграл ему две первые песни. Он умилялся речевым оборотам Тима:

And when Joseph tried it on
He knew his sheepskin days were gone
His astounding clothing took the biscuit
Quite the smoothest person in the district[12]

Именно использование разговорной лексики делало песни из «Иосифа» такими замечательными. Шел 1967 год, мы сочиняли «поп-кантату», и мало кого волновало, были ли рифмы идеальными. Убежденный холостяк, Алан растаял еще сильнее, когда я познакомил его с Тимом. Вскоре «Иосиф» был запланирован на конец весеннего семестра 1968 года. Мы начали работу над произведением, которое дало старт нашей карьере.

8 Элвис с меллотроном и бубнами

Начиная с Пасхи 1967 года наша поп-кантата неторопливо разгоралась на втором плане, в то время как «Такие, как мы» по-прежнему находились в глубокой заморозке. Мы с Тимом начали сочинять поп-песни. Первым коммерческим произведением Райса/Ллойда Уэббера стала «Down Thru’ Summer». Исполнительницей была Росс Ханнаман, а продюсером-аранжировщиком Майк Леандер, который работал над «She’s Leaving Home» для The Beatles. Росс была участницей конкурса «Девушка года 1967» в газете London Evening Standard. То были дни, когда подобные мероприятия только начинали считаться неполиткорректными. Из досье Росс мы узнали, что она поет. Тим спросил у своего начальства, может ли он подписать с ней контракт, если она станет победительницей конкурса. Удивительно, но они ответили согласием. Так что мы пошли в клуб послушать, как она поет. Перед нами предстала очень симпатичная девушка-подросток с хорошим голосом для исполнения фолка, очень напоминавшая Марианну Фейтфулл. Тим сразу же влюбился в нее, но у нее было два парня-менеджера, с одним из которых она встречалась. Так что Тим временно отступил.

За любимую «девушку года» можно было голосовать сколько душе угодно, заполняя бланки из Evening Standard. Вероятно, это был маркетинговый ход, чтобы продать как можно больше газет родным и близким участниц. Тим и один из менеджеров Росс нашли уйму нераспроданных выпусков, которые подлежали утилизации, и проголосовали должным образом. В результате ее победа была так очевидно несправедливой, что Ангусу Макгиллу, остроумному бывалому журналисту с Флит-Стрит, который организовал конкурс, пришлось объявить Росс дополнительной победительницей. Он не мог дисквалифицировать ее, потому что в правилах говорилось, что голосовать можно столько, сколько пожелаешь. А организаторы даже не думали о том, что кто-то может захватить тысячи непроданных газет на заводе по переработке. На самом деле Ангус был изумлен. Едва ли этот конкурс кто-то воспринимал серьезно, и ему понравилась идея, что одна из победительниц может стать поп-звездой. Меня познакомили с Ангусом, и вскоре мы стали настоящими друзьями. Я часто бывал у него в гостях в квартире рядом с Риджентс-парком, откуда мы ездили в его магазин Knobs and Knockers, где продавали именно то, что было написано на ценнике.

Мелодия, которую я написал для Росс, была предназначена для ее легкого сопрано. Печальной фолк-балладе, которая играла у меня в голове, нужно было лишь сопровождение акустической гитары и небольшой струнной группы. Тип придумал довольно простые хипповские слова. «Down thru’ summer you would stay here and be mine»[13]. В конце концов это было «Лето любви». Записывались мы не на «Эбби-Роуд», а в студии «Олимпик», любимой студии Rolling Stones, где в те дни были лучшие в Лондоне условия для работы с оркестром. Едва ли в то утро я понимал, какую роль «Олимпик» сыграет в моей жизни. К несчастью, восприятие моей мелодии Майком Леандером разительно отличалось от моего собственного. Вместо акустической гитары и камерной струнной группы Майк переработал песню для тяжелой электронной ритм-секции и убойного барабанщика, чья небрежная игра была настолько громкой, что заглушала весь оркестр. Ничто не могло более расходиться с тем, как я слышал свою песню, чем этот кошмар. Так что я безутешно сидел в углу студии.

Я полагал, что вторая сторона пластинки, своего рода перезапуск песни «SemiDetached Suburban Mr James» под названием «I’ll Give All My Love to Southend», будет намного лучше, хоть мы с Тимом и рассчитывали на бит-группу, а не на приятное девчачье фолк-сопрано. Мне всегда нравилась мелодия «Down Thru’ Summer», и позже я использовал ее в середине песни «Buenos Aires» в «Эвите». Во втором акте, когда музыка сопровождает предчувствие Эвиты о ее смертельном заболевании, аранжировка звучит именно так, как я хотел слышал песню Росс.

Ангус организовал множество рекламных мероприятий для нас с Тимом и победительниц конкурса: от посещения ипподрома Royal Ascot до ночи в только открывшемся клубе Марка Бирли Annabel’s. Возможно, это пошло на пользу газете, но едва ли помогло нашему синглу снискать расположение аудитории. Невероятно, что Тим решил, будто у нас получится второй раз. Новая песня называлась «1969» и была о человеке со странными предчувствиями. На этот раз я лишь частично написал музыку, потому что мы решили использовать «К Элизе» Бетховена. Я добавил то, что, по моему мнению, было достаточно взрывным припевом и связкой с зловеще понижающимся тритоном. В этот раз аранжировкой занимался бывший барабанщик Shadows Тони Мехен, и она оказалась довольно близка к моему замыслу. По крайней мере я не боюсь ее переслушивать. На второй стороне была песня «Probably on Thursday» с действительно прекрасным задумчивым текстом. Хотя она, как и другие песни Тима, не отличалась особым позитивом: «You’re going to leave me, possibly on Wednesday, / Probably on Thursday»[14]. Двадцать лет спустя я заменил мелодию и записал песню с Сарой Брайтман.