Эндрю Ллойд Уэббер - Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера

• Название: Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера
• Автор: Эндрю Ллойд Уэббер
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-095512-1

Автобиография короля мюзиклов, в которой он решил снять все маски и открыть читателям свою душу. Обладатель премии «Оскар», семи премий «Грэмми» и множества других наград, он расскажет о себе все. Как он создал самые известные произведения, которые уже много лет заставляют наши сердца сжиматься от трепета – «Кошки», «Призрак оперы», «Иисус Христос – суперзвезда» и другие. Остроумно и иронично, маэстро смотрит на свою жизнь будто сверху и рассказывает нам всю историю своей жизни – не приукрашивая и не скрывая. Он анализирует свои поступки и решения, которые привели его к тому, где он находится сейчас; он вспоминает, как переживал тяжелые периоды жизни и что помогло ему не опустить руки и идти вперед; он делится сокровенным, рассказывая, что его вдохновляет и какая его самая большая мечта. Много внимание обладатель премии Оскар уделяет своей творческой жизни – он с теплотой вспоминает десятилетия, в которые театральная музыка вышла за пределы театра и стала самобытной, а также рассказывает о создании своих главных шедевров. Даже если вы никогда не слышали об Эндрю Ллойд Уэббере раньше, после прочтения книги вы не сможете не полюбить его.

---

Я думал, что мою новость приняли довольно спокойно: несколько кислых мин, немного ворчания; по крайне мере, я хотел в это верить. Позже я с тремя школьными друзьями отправился к Ви и Джорджу. Казалось, они злились на меня, но довольно скоро я вновь экспериментировал с рецептами на великолепной кухне Ви. Только недавно я узнал, что дела обстояли не совсем так, как я себе представлял. Во-первых, мой брат Джулиан уверяет, что он никогда не сталкивался с таким семейным скандалом, какой разразился после того, как я сообщил родителям о своем решении. Во-вторых, среди маминых бумаг я нашел наброски ее автобиографии. Оказалось, я был прав насчет бабушки, приравнивающей мой уход из колледжа к потере Аластера. Мама считала, что я рушу свою жизнь, и была в шоке, что отец не сделал ничего, чтобы остановить меня. Скандал обошел стороной Ви и Джорджа: в 1966 году все еще было сложно и дорого звонить за границу – нужно было заказывать звонок у оператора. Впрочем, они предельно ясно высказали все, что думают обо мне в письмах, которые утаили от меня.

Спустя годы я, по словам мамы, был в шоке, узнав, что отец не только защищал меня, но и поддерживал мое решение. Он утверждал, что за всю свою карьеру преподавателя в музыкальных колледжах не встречал никого, обладающего такой же решимостью добиться цели. И что совершенно неразумно вставать у меня на пути. И сейчас я вспоминаю, что у нас с ним даже был разговор, который служит подтверждением маминых слов. Тогда он сразу сказал, что не поддержит мою попытку поступить в Королевский музыкальный колледж. Его аргумент заключался в том, что «такое образование выбьет из меня музыку». Неплохо, учитывая, что он сам работал там профессором композиции и в добавок возглавлял Лондонский музыкальный колледж.

Кроме того, он считал, что я должен пройти курс оркестровки. Оркестр, по его мнению, предоставлял разнообразнейшую музыкальную палитру при условии, что ты умеешь ей пользоваться. Я был в восторге, когда отец сказал, что позаботится о том, чтобы меня взяли на очно-заочный курс в Гилдхоллскую школу музыки и театра. Я был очарован звуковым разнообразием композиторов вроде Бриттена и тем, как произведения такого романтика как Рихард Штраус могли привести оркестр к диаметрально противоположному звучанию. Помнится, я думал, что изучать основы оркестровки – то же самое, что постигать основы кулинарного искусства. Совсем так же, как Ви научила меня готовить суфле или майонез, теперь я учился претворять свои оркестровые идеи в реальность. Тот курс дал мне многое. И это были единственные занятия, которые я воспринимал всерьез.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ТИМ ОБУСТРАИВАЛСЯ В EMI. Подозреваю, он был слишком занят, чтобы беспокоиться о том, что я там решил. Иногда я задаюсь вопросом, понимал ли он, какую большую роль сыграл в принятии решения. Тот факт, что он работал в самой главной звукозаписывающей компании мира, мог открыть двери для нас обоих, и я был полон энтузиазма воспользоваться этим. Тима определили в отдел Норри Парамора, одного из самых успешных аранжировщиков и продюсеров в EMI.

Норри был вождем добитловской старой гвардии. Он был путеводной звездой легендарной британской поп-звезды Клиффа Ричарда, чья исключительность заключалась в том, что его песни становились хитами номер один на протяжении пяти десятилетий. Норри все еще оставался главной силой британской звукозаписывающей индустрии, несмотря на то что молодые коллеги постепенно настигали его. Так, в середине 1966 года звезда Норри засияла с новой силой. Произошло это потому, что лучшие продюсеры EMI, сытые по горло низкими зарплатами и смехотворными процентами, которые получали за то, что зарабатывали для корпорации миллионы, покинули ее, чтобы создать независимую компанию. Звездам вроде Джорджа Мартина, гуру The Beatles, осточертела такая работа.

Так, старый добрый и надежный Норри оказался в выигрышном положении. И благодаря таким артистами как Синатра и песнями как «My Way» руководителям EMI было даровано прощение за то, что они позволили Джорджу Мартину покинуть компанию.

В общем, Тим оказался в правильное время в правильном месте. Подозреваю, что Норри Парамор, человек старой закалки, видел в очень подкупающей персоне Тима Райса легкий путь в мир современной музыки, которая не была его естественной средой обитания. Более того, Тим писал слова к песням. Очень скоро ему разрешили продюсировать группы, от которых EMI хотела избавиться, но которые обязана была записать по условиям контракта.

Поп-музыка стремительно менялась во второй половине 1960-х. В 1965 был популярен «фьюжн», идея о том, что любой инструмент может сочетаться с чем угодно. Еще в 1964 году Сонни и Шер использовали гобой в песне «I Got You Babe». Пол Маккартни спел песню «Yesterday» под аккомпанемент струнного квартета. В 1967 году альбом Sgt. Pepper пошел еще дальше, включив, по мимо прочего, явный намек на повествовательную структуру. К концу 1968 года даже Rolling Stones записывались с лондонским Хором Баха. Я изучал основы классической оркестровки как раз тогда, когда ее союз с роком набирал все большие обороты.

Летом 1966 года песня Beach Boys «Good Vibrations» положила начало жанру, который породил, наверное, величайший сингл в стиле «фьюжн» – шестиминутную «MacArthur Park» Джимми Уэбба и Ричарда Харриса. Были еще концептуальные синглы. Одним из самых успешных был «Excerpt from «A Teenage Opera»», своего рода мини-опера в сопровождении детского хора. «Teenage Opera» так никогда и не была закончена, но сама идея хорошо отразила дух времени. Ничто из этого не прошло мимо меня.

НЕВОСТРЕБОВАННЫЕ ГРУППЫ, которые Тим должен был гуманно провожать в последний путь, внушали ужас. Все, за одним выдающимся исключением. Им был симпатичный двадцатитрехлетний певец по имени Мюррей Хэд. EMI безуспешно пыталась вывести его на сцену и оставила за этими попытками не одно поле боя. Но теперь он был ни к чему, поэтому Норри дал Тиму задание записать его последний по контракту сингл. Мюррей, впрочем, был выбран на главную роль в фильме Роя Болтинга «В интересном положении», где также сыграли Джон и Хейли Миллс. Пол Маккартни написал музыку, а Мюррей сочинил песню «Someday Soon», которая должна была появиться в фильме. Именно эту песню записывал Тим.

У Мюррея был лиричный тенор, по-настоящему лиричный, но страстный и грубоватый, когда это требовалось. Тим познакомил меня с Мюрреем, который, наверное, подумал, что я довольно странный. Я чувствовал себя не на своем месте и очень стеснялся в его прокуренной квартире. Но мне нравилось, как он подыгрывает себе на гитаре. Особенно меня завораживали его невероятные музыкальный риффы. Они всегда были очень мелодичными и каждый раз новыми. Я разделял мнение Тима, что, учитывая возможности, которые фильм даст Мюррею и его песне, Тим может оказаться продюсером его первого хита. К сожалению, этому не суждено было случиться. Большая часть «Someday Soon» закончила свое существование на полу в монтажной комнате. Но я согласен с Тимом, что Мюррей был исключением.

1967 год начался по-прежнему без сценария «Таких, как мы» от Лесли Томаса, хотя я смутно помню синопсис, который не имел никакого отношения к тому, что мы с Тимом написали. Надежды на театральную постановку испарялись с невиданной скоростью. Я продолжал изучать искусство оркестровки. Мама договорилась об аренде еще одной квартиры на Харрингтон-роуд, чтобы Джон Лилл мог переселиться туда. Справедливости ради, в ней также была достойная комната для моей страдающей прогрессирующим артритом бабушки. Оставалась еще одна свободная комната, которую мама хотела сдать. Я предложил ее Тиму. Он согласился, и одним махом был создан «любовный треугольник», который мог бы посоперничать с чудаками Южного Кенсингтона. Учитывая меня с моим вращающимся столом, Джулиана с его виолончелью и отца с электронным органом за соседней дверью, у слов «богемная рапсодия» появилось новое значние.

В КОНЦЕ ФЕВРАЛЯ я получил письмо от учителя музыки в Colet Court, младшей школе St Paul в Хаммерсмите. Его звали Алан Доггетт. Он преподавал у Джулиана в подготовительных классах Вестминстерской школы и подружился с нашими родителями. Алан был открытым геем, но не любителем маленьких мальчиков, как он всегда демонстративно заявлял. И действительно, Джулиан, который и сам был довольно симпатичным, никогда не слышал о подобных историях в подготовительной школе. Но все же Алан не скрывал, что у него есть взрослый партнер. Он также любил раннюю классическую музыку.

Все это послужило появлению у нас шутки на его счет. Рядом с нами была квартира, чей владелец летом открывал окно, из которого доносились очень изысканные звуки клавесина. Нам было видно достаточно обстановки, чтобы понять, что в квартире живет не регбист. Мы с Джулианом называли подобные места «домами Доггетта».

Алан предложил мне написать для него «поп-кантату». Его хор уже выступил с двумя такими произведениями и даже записал их: «Daniel Jazz» Херберта Чапелла и «Jonah-Man Jazz» Майкла Херда. Их привлекательность заключалась в том, что они рассказывали библейскую историю в форме легкой поп-музыки. Ничего рискованного, просто немного новизны, чтобы заставить родителей улыбнуться, а класс немузыкальных детей усидеть на месте. Слова не были сильной стороной таких произведений. Так что издательство учебной литературы Novello and Co. хорошенько постаралось. Novello издавали церковную музыку отца и подтвердили ему, что «Daniel Jazz» была их бестселлером.