Виктор Точинов - 2084.ru (сборник)

• Название: 2084.ru (сборник)
• Автор: Виктор Точинов
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-111256-1

Что день грядущий нам готовит? Как отличить звон колокольчиков от первых звуков колокола, что «звонит по тебе»? Как отличить полет фантазии от предсказания? Антиутопия – жанр, получивший в последнее время невероятную популярность. И, вероятно, не в последнюю очередь благодаря тому, что самые мрачные предсказания фантастов имеют обыкновение исполняться. Иногда – почти буквально, как у Оруэлла в зловещем «1984», иногда – частично, как у Замятина, Брэдбери и Хаксли. Случайность? Совпадение? Но ведь когда-то людей Слова считали пророками, которым иногда, яркими вспышками, открывается будущее. Так, может, стоит внимательнее вглядеться в грядущий день, нарисованный воображением современных фантастов?

---

Моя догадка касательно свежевания туши угодила мимо цели. Ничем подобным охотник не стал заниматься. Вышел на песок, опустил на него собаку. Карабин положил аккуратно, на подложенный вещмешок. Причем рядом, под рукой, дотянуться можно без лишних телодвижений.

Затем охотник достал малую пехотную лопатку и начал копать яму.

Понятно… Не разделка добычи, а похороны четвероногого друга. И понятно, почему в прибрежном песке, – парма стоит на мерзлоте, оттаивает тонкий верхний слой, яму приличной глубины там выкопать значительно труднее.

Но так или иначе, удачно все складывается… Сейчас он лицом к моему укрытию, но наверняка увлечется работой, поневоле ослабит бдительность, повернется спиной – тогда-то и придет мой черед появиться на сцене. Отключающий прием – и оружие сменит владельца.

Владелец, не подозревая о незавидных своих перспективах, трудолюбиво махал лопаткой. Потом, устав, сделал паузу, достал нечто, показавшееся мне портсигаром. Открыл его, заглянул внутрь и тут же закрыл, ничего не доставая. И громко произнес:

– Эй, городского табачка не найдется?! Вылезай, хватит там сидеть! Заодно и познакомимся…

* * *

К исходу первого часа совместного пути Сергей начал что-то подозревать… Поглядывал на меня все более недоуменно, но мог бы и не поглядывать – крепнущий запах его тревоги я ощущал очень хорошо.

Был он отказником во втором поколении. Все местное население можно с долей условности разделить на четыре группы: лишенцы, беглые, немногочисленные старожилы – и отказники, добровольно выбравшие эту стезю. Но Сергей-то ничего не выбирал, все за него решили родители, а он родился уже на Территории.

О Большой земле он знал лишь по рассказам – и казалась она ему раем. Или землей обетованной с молочными реками и кисельными берегами. Или чем-то еще в том же роде.

Он был готов на все, лишь бы там оказаться – законно, а не разыскиваемым нелегалом. В буквальном смысле на все… Он заявил без обиняков сразу после знакомства: дескать, догадывается, откуда я прибыл. И готов помочь – чем угодно и в чем угодно. Не из альтруизма, разумеется: платой послужит его возвращение в нормальный мир нормальных людей, именно так он дословно и выразился.

Не врал. Мой внутренний детектор лжи подтвердил: все так и есть, парень твердо решился вырваться отсюда и за ценой не постоит.

Я не стал разубеждать Сергея. Не объяснил, как трудно, практически невозможно будет ему социализироваться и ассимилироваться в нашем мире. Не растолковал, что ДКДН не выдает разрешений на выезд с Территории, может лишь ходатайствовать о том, причем без гарантированного результата… Разрешения выдает Центральное эмиграционно-репатриационное бюро, а у нас с «церберами» такие отношения, что… Если не знаешь, то лучше и не знай.

Пообещал, что если он поможет мне выполнить задание, то на Большую землю попадет, – и мы ударили по рукам.

Карабин остался у владельца. Взамен я получил помощника и проводника, к тому же готового стрелять в любого, кто вздумает нам помешать. И даже без ствола не остался: Сергей извлек из вещмешка замотанный в тряпицу наган, еще более древний, чем «Вепрь», и вручил мне.

Барабан был заряжен полностью, но запасных патронов оказалось всего четыре штуки. Ладно, дареному коню в зубы не смотрят… Револьвер в наших условиях даже лучше – если случится вполне вероятная осечка, не надо терять время на передергивание затвора, достаточно снова нажать на спуск.

Вот так все замечательно разрулилось и наладилось.

Но к исходу часа пути Сергей начал что-то подозревать… Ему, выросшему здесь и привыкшему с малых лет ходить по парме, было не взять в толк, как я умудряюсь идти по давно остывшему следу. Изредка нам попадались едва видимые приметы – то сломанная ветка, то примятая во время привала моховая кочка, – подтверждавшие: траекторию движения Ругеля мы повторяем в точности.

Но расстояние между «вешками» было слишком велико, а никакими поисковыми приборами я не пользовался. Вело меня правильным курсом верхнее чутье, и это не метафора.

Сергей поначалу недоумевал, отчего его таланты следопыта остаются невостребованными. Затем в недоумение стали добавляться нотки тревоги, и становилось их все больше и больше…

Придется объясниться на ближайшем привале, пока не додумался до нехорошего. Говорить правду нельзя, ни к чему раскрывать все карты. Надо иначе объяснить этот свой дар… Заготовленная легенда у меня имелась.

* * *

– Да, биолокация, – уверенно соврал я. – Никогда не слышал?

– Это как? – спросил Сергей; и в интонации, и в запахе ощущалось недоверие.

– Это как локатор. Только живой.

– Вживлена электроника какая-то? – проявил он осведомленность. – Чип или что-то вроде?

– Не чип… Генетическое изменение. Изначальное, еще до зачатия, – сказал я чистую правду.

– То есть тебя с самого детства растили живым локатором?

– Меня растили человеком. Не прибором, живым нормальным человеком. Обладающим такой вот уникальной особенностью человеком, – вновь сказал я правду, хотя особенность у меня другая.

– Все равно… как-то оно… – неопределенно протянул Сергей, но я прекрасно чуял: такая практика ему решительно не нравится.

Добро пожаловать в реальную жизнь, юноша… От этого бежали твои родители, и потому-то ты и вырос в дерьме, из которого так мечтаешь выбраться. Если мечта сбудется и выберешься – будешь кушать генно-модифицированные продукты, никуда не денешься. Иначе никак, иначе не прокормить двадцать с лишним миллиардов, расплодившихся на нашем шарике. А если сильно повезет и получишь у нас в департаменте разрешение на потомка – заранее смирись, что гены у родившегося младенца будут не совсем и не только твои и твоей избранницы. Что-то уберут – и например, твой отпрыск никогда не будет подвержен приступам агрессии, не подсядет на алкоголь, наркотики или азартные игры. Что-то добавят, и ты даже не узнаешь, что именно, лишь годы спустя сможешь гадать, получив вызов из Департамента профориентации.

Ничего этого я Сергею не сказал. Изобразил мимический этюд примерно такого плана: да, жизнь не сахар, но не я ее выбирал – живу, привык.

* * *

Проснулся я от холода и в очередной раз пожалел о незаменимом ункомбе, в котором хоть на сугробе ночуй, не замерзнешь.

Сугробов вокруг не наблюдалось, но ночью ударил заморозок, и припудренные инеем елочки и лиственницы выглядели заядлыми кокаинистками. Нодья, призванная обогревать наш ночлег, прогорела слишком быстро, стволы у здешних деревьев тонкие – не бревна, скорее жерди…

Запах Ругеля, и без того слабый, едва уловимый, морозец прикончил окончательно. Любая собака, хоть охотничья, хоть служебно-разыскная, потеряла бы след.

Но только не я…

У меня ведь не просто чутье на порядки лучше, чем у гончей или легавой, – мозг, обрабатывающий информацию, не сравнить с невеликим собачьим разумом.

Логика подсказывала: Ругель чесал по парме почти по прямой – значит, куда-то стремился, к какой-то цели… И, по словам Сергея, прямая эта скоро упрется в жилые места, в поселок Верховой. Хотя правильнее называть поселок хутором, в нем всего четыре или пять жилых домов, но такой термин в этих краях исстари не в ходу. Один жилой дом – зимовье, а хотя бы два или больше – уже поселок.

…Двинулись в путь, и энергичная ходьба быстро согрела. А там и солнышко проглянуло, растопило иней, парма обрела прежний вид. Запахи вернулись, и я смог убедиться: логика не подвела, со следа мы не сбились.

Одна беда: понятие «скоро» наполнено разным смыслом на Территории и в большом мире. Я-то считал, что до поселка Верхового доберемся за час-другой. А Сергей всего лишь имел в виду, что ночевать еще раз в парме не придется. Короче говоря, таившийся в распадке поселок мы увидели уже в сумерках, изрядно утомленные ходьбой.

А там усталость с меня мгновенно слетела. Ругель был где-то здесь или по меньшей мере ушел отсюда совсем недавно. Все вокруг полнилось его запахами. Наследил он в Верховом изрядно… Значит, жив и не содержится на положении пленника.

Плохо… Я, если начистоту, предпочел бы разбираться с обстоятельствами его смерти. Потому что можно придумать много версий, объясняющих странное поведение коллеги (внезапная потеря памяти, например), но главным остается очень поганый вариант – измена и дезертирство.

Если так, то зря ты это затеял, Ругель… Человеку с твоим геномом никто не позволит исчезнуть, затеряться на Территории. Мне тоже не позволят, но я и не собираюсь… Если ты, Ругель, вздумал дезертировать, то так или иначе не жилец, но можешь потянуть за собой цепочку смертей тех, кто будет тебя с Территории выцарапывать, – если, конечно, я сейчас дам слабину и ошибусь.

Так что ошибиться нельзя.

* * *

Темнело, но ни одно окошко в поселке не светилось. И не похоже, что дело в экономии керосина или чем они тут освещают свои хибары. Потому что в Верховом совсем недавно, несколько часов назад, стреляли. Не просто так, не безрассудно жгли патроны в праздничном салюте, – от ближайшего из домов явственно тянуло запахом крови. Туда мы первым делом и направились.