Виктор Точинов - 2084.ru (сборник)

• Название: 2084.ru (сборник)
• Автор: Виктор Точинов
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-111256-1

Что день грядущий нам готовит? Как отличить звон колокольчиков от первых звуков колокола, что «звонит по тебе»? Как отличить полет фантазии от предсказания? Антиутопия – жанр, получивший в последнее время невероятную популярность. И, вероятно, не в последнюю очередь благодаря тому, что самые мрачные предсказания фантастов имеют обыкновение исполняться. Иногда – почти буквально, как у Оруэлла в зловещем «1984», иногда – частично, как у Замятина, Брэдбери и Хаксли. Случайность? Совпадение? Но ведь когда-то людей Слова считали пророками, которым иногда, яркими вспышками, открывается будущее. Так, может, стоит внимательнее вглядеться в грядущий день, нарисованный воображением современных фантастов?

---

Однако виновному, поверьте, от этого легче не стало.

Вот и Антону Треплеву наверняка не стало бы…

Значит, правильно он сделал, что кинулся к Голокосту. Да, но квартира, дача, работа… А что взамен?

И захотелось взвыть в голос.

* * *

Обещанный Громовицей учебник напоминал прямоугольник толстого полиэтилена. Был он гибок, но при включении распрямлялся и твердел. В целом ничего мудреного – тот же планшет, причем довольно простенький в обращении. Экран светящийся, так что можно читать и в темноте.

Собственным портретом Треплев остался недоволен: похож-то – похож, но уж больно мрачен. Гораздо мрачнее, чем на животах у трех Тихонов. Уголовник какой-то…

Текст под фотографией озадачивал диким количеством грамматических ошибок. Такое впечатление, что за канувшие два десятилетия успели провести реформу правописания, да и не одну…

С трудом продираясь сквозь невероятную орфографию, Антон одолел три первых абзаца. Фактический материал, как ни странно, почти соответствовал действительности. Единственное, к чему можно было придраться: пьяная выходка Треплева превратилась в тщательно спланированный теракт, а сам хулиган-одиночка обернулся руководителем подпольной организации. Его невесть откуда взявшиеся адепты поклялись любой ценой продолжить дело бесследно исчезнувшего лидера, по одним слухам, покончившего с собой, как ниндзя, по другим – уничтоженного спецназом…

Об Иоганне Себастьяновиче и Оболенском – ни слова. Равно как и о Ефиме Григорьевиче Голокосте. Мелкая сошка…

Тоска нахлынула вновь. Назад дороги нет. Хочешь не хочешь, а придется выживать. И не где-нибудь, а именно здесь. И не когда-нибудь, а именно сейчас…

Не выключая, сунул учебник под подушку, отбросил махровую простыню, встал и вышел на балкон, если, конечно, можно так назвать огражденную резными перилами внешнюю галерею. В дальнем ее конце растопырились несколько плетеных кресел, а над ними всплывал просвеченный луной сгусток трубочного дыма.

Ночи в августе были все так же прохладны, как и двадцать лет назад. Антон приостановился, прикидывая, не вернуться ли за одеждой.

– Тут пледы есть… – негромко сказали ему из кресла.

Приблизился, принял из рук хозяина сложенный плед, развернул, накинул на плечи, сел напротив. Помолчали.

– Много чего стряслось? – хмуро спросил Антон.

– Когда?

– За последние двадцать лет… Войны, как понимаю, не было?

Иоганн Себастьянович ответил не сразу. Долго смотрел на собрата по бессоннице, потом затянулся и вновь выпустил в лунный свет дымного призрака.

– Так… Были по мелочи…

Голос его звучал почти равнодушно.

– Все не поверишь никак… – с горечью упрекнул Антон.

– Во что? – со скукой переспросил бывший карточный партнер. – В очередное воскресение Треплева? Нет, конечно…

– Очередное?!

– Переигрываешь, – последовало замечание. – Тот же текст, но не так трагично… Поверь мне, выйдет естественней…

Антон задохнулся от злости.

– Кстати… – кое-как совладав с собой, сипло промолвил он. – Все хотел спросить… Компонастер – это кто?

Компонастером двадцать лет назад Оболенский дразнил за преферансом Иоганна Себастьяновича, и Треплев сильно надеялся, что давнее это словцо послужит чем-то вроде пароля. Не послужило.

– Согласно какому-то допотопному словарю, плохой композитор… – ничуть не смутившись, сообщил бывший носитель обидного прозвища. – Как насчет коньячка?

Что столик, за которым они теперь сидели, вполне себе сервирован, Треплев заметил еще издали. На круглой стеклянной столешнице помимо пепельницы располагались поцелованная луной вскрытая бутылка, блюдце с сыром, тонко нарезанный лимон, два приземистых фужера… Два. Стало быть, не в бессоннице дело. Стало быть, ждал.

– Так что вы там затеяли? – осведомился Иоганн Себастьянович, разливая. – Что-то грандиозное, я полагаю… раз уж до таких подробностей докопались…

– Где?

– В Конторе! Хитрите, хитрите… Сами себя перехитрите. Как всегда… Твое здоровье!

Машинально чокнувшись, Антон сделал чисто символический глоток и отставил свой фужер на толстое стекло столешницы.

– Короче! Что от меня требуется? – впрямую спросил плохой композитор. Глаз видно не было, но казалось, что смотрят они из залитых тенью впадин надменно и несколько презрительно. – Подтвердить второе пришествие? Или какое оно там по счету? Подтвержу… Только зачем так сложно? Облава эта, вторжение на частную территорию…

– У вас тут что, еще и самозванцы были?!

Иоганн Себастьянович лишь всхохотнул демонически.

– И позволь напомнить, – язвительно добавил он, – судьба их, как правило, оказывалась трагичной…

– Восемь могил Треплева? – холодея, догадался Антон. – Девятая – поддельная…

Хозяин не ответил. Откровенно ждал, когда гость перестанет валять дурака.

А тот с застывшей улыбкой проводил взглядом нечто мимолетное, напоминающее крохотный фосфоресцирующий геликоптер. Мельтеша прозрачными крылышками, оно вычертило над перилами сложный мерцающий зигзаг – и сгинуло.

– Это не тебя пасут? – внезапно поинтересовался композитор.

Антон очнулся.

– Ты о чем?

– О беспилотничке. – Последовал выразительный кивок в ту сторону, куда скрылась ночная летучая тварь. – Ну ясно… Пробуют на роль и все пишут?

Треплев встрепенулся, уставился в лунную мглу.

– Так это…

– Нашел кого спрашивать! Может, и впрямь насекомое… Тебе лучше знать! Их ведь сейчас один в один делают – поди отличи… Так какое у тебя задание? Убедить меня, что ты явившийся из прошлого Треплев? Убеждай…

– Кажется, бесполезно… – с горечью произнес Антон.

– Как это бесполезно? – возмутился собеседник. – Что значит бесполезно? Ты – профессионал!..

– Я – Антон Треплев…

– Во! – одобрил тот. – Уже лучше… Почти по Станиславскому… Итак?

* * *

К тому времени, когда Антон в общих чертах поведал Иоганну Себастьяновичу свою историю, бутылка опустела на четверть, а луна откатилась вверх и вправо.

Кажется, компонастер был не слишком очарован услышанным.

– Машина времени! – с неожиданной гадливостью выговорил он и скроил несколько гримас подряд. – Ну что за пошлость!..

Взял со стола кисет и вновь принялся набивать трубку.

– Не верю, – жестко объявил он. – И никто не поверит. Хотя… – прикинул, хмыкнул. – Нынче ведь народ такой…

– Народ… – сказал Треплев. – А ты?

– Я-то?.. – Иоганн Себастьянович запнулся, взглянул искоса. – Тебе это важно?

– Да.

Со вздохом отложил трубку. Раскуривать не стал.

– Как-то, знаешь, не определился еще. Пожалуй, ты и впрямь не из Конторы. Там бы до такой дури не додумались… Машина времени! Надо же…

– Хорошо, не из Конторы, – сказал Антон. – Откуда тогда?

– Как ни странно, это несущественно, – поразмыслив, отвечал Иоганн Себастьянович. – Возьмем, к примеру, меня. Ну не был я главой подполья, не был… И что? Разница-то в чем?

– И все-таки, Себастьяныч, пулю мы с тобой расписывали…

– Неплохо, неплохо… – довольно-таки равнодушно оценил Себастьяныч. – Учитывая, что опознать сейчас я никого не смогу…

– Ты ж вроде говорил, похож.

– На портрет – похож. А самого Треплева я видел всего два раза в жизни! Двадцать лет назад! Да я чаще в карты смотрел, чем на него…

«Вот выпью сейчас весь коньяк, – с угрозой подумал Антон, – и завалюсь спать…»

– Послушай! – сказал он вместо этого. – Но если разницы никакой, то чем тебе моя версия хуже других?

– Мне? – Композитор поднял брови. – Ну мне-то действительно без разницы… А вот тебе… Мальчик! – с неожиданной нежностью проговорил он. – Не знаю, псих ты или аферист, но самое страшное, что может случиться, пойми, – это если тебя действительно примут за воскресшего Треплева. Ты правда не связан с Конторой?

– Что за Контора? Контрразведка?

– Ну… не совсем… Но если ты с ней не связан, то защиты у тебя нет. Скажем, заинтересуется тобой тот же Джедаев…

– Он жив?.. – У Антона сел голос.

– Понятия не имею. Не интересовался. Почему бы и нет?

Вот об этом Треплев как-то не подумал! Когда Ефим Григорьевич Голокост спросил, на сколько точно лет в будущее, Антон брякнул: «На двадцать». Кретин!.. Что мешало сказать: «На пятьдесят»?

– Ну, допустим, скончался, – услышал он задумчивый голос композитора. – Время было… Но ведь наверняка оставил уйму родственников, наследников…

Ой, мама! То есть, отправься Антон на пятьдесят лет вперед, потомков Джедаева там неминуемо оказалось бы еще больше…

– Даже если они, – с безжалостной неторопливостью продолжал хозяин особняка и окрестностей, – за эти годы стали малость цивилизованней, охотников за головой Антона Треплева и без них, держу пари, хватит с избытком…

– Отшибленные?

– Не только.

– А кто еще? Тихушники? Им-то какой смысл?

– Прямой. Им знамя нужно! Икона! А ты на знамя годишься?